вновь и вновь

Петров смотрел в окно поезда. Кругом была степь. Солнце, похожее на красный раскаленный шар,  наполовину съеденное горизонтом, зачаровывало. Поезд напевал один о тот же заученный мотив: ты-ды, ты-ды… ты-ды, ты-ды… ты-ды, ты-ды… Столбы, которым не было счета, в такт стука колес мелькали через одинаковые промежутки. Петров ехал вперед, к своему будущему, а думал о прошлом. О несбывшихся надеждах. «Может, несбывшиеся надежды это и есть самый большой подарок судьбы», – подумал Петров и чуть улыбнулся. Мыслями великого китайского мудреца хотел успокоить себя Петров. Но Петров был не китаец и даже был не мудрец. Поэтому в улыбке Петрова было что-то жалкое. Что-то заставляло его вновь и вновь возвращаться к одному и тому же в своей прошлой жизни, как и это солнце, которое видел Петров, вновь и вновь всходило и заходило. Вновь и вновь…