В больших городах сумерки сгущаются незаметно. Очень сложно уловить грань между днем и ночью. Но он смог уловить, почувствовать, услышать тихое приближение ночи.
Он вышел из светлого подъезда на улицу. Не успел сделать несколько шагов, как начался дождь, но не сильный, стоящий стеной ливень, а ленивый, неторопливый, сонный дождь. Холодная вода на остывшей земле, холодная вода на прозрачных, как лед, стеклах, холодная вода, медленно заполняющая угасающий во тьме мир.
Он шел и шел по улицам, то ускоряя, то замедляя шаг. Он даже не знал, куда ему следует идти. Но он должен идти, должен двигаться, должен искать. Кого или что – было не так важно.
Ледяные капли падали на его непокрытую голову, на плечи. Ткань ветровки не пускала их дальше, но он всё равно чувствовал холод. Холод и пустоту, которую проще всего заполнить дождевыми каплями.
Он остановился посреди серого мира, выбравшись из толпы безликих прохожих. Он остановился у переливающейся яркими огнями магазинной витрины. Он стал ждать. Только чего? Мимо него торопливо пробегали люди, укрывавшиеся от дождя под черными зонтами. Не было среди них ни одного цветного зонта. Кругом только два цвета – черный и серый.
Капли медленно стекали по стеклу, оставляя длинный след, не хотевший исчезать. Там внутри были люди. Они разговаривали, двигались, смеялись – жили. Но он знал, что не должен входить туда. Он должен ждать.
И вдруг, среди серой толпы промелькнула знакомая фигура. Он узнал бы её в любом случае, как бы мимолетна ни была встреча. Он окликнул её – она обернулась. Они давно не виделись, наверное, целую вечность, и эта неожиданная встреча казалась чудом.
- Ты как здесь оказалась? – спросил он её, беря за руку. Ладонь была теплой, нежной, такой знакомой.
- Просто случайно, - ответила она, пожимая плечами.
Он ничего не сказал. Он просто обнял её и задержал дыхание, чувствуя, как на глазах выступают слезы. Она не сопротивлялась, не сказала ни слова, просто отдалась в его объятия. Они простояли обнявшись несколько десятков секунд. Потом он отпустил её, всё ещё держа за руку. Их глаза встретились. Они говорили на своём языке, понятным только избранным. В её глазах были удивление, радость, легкий упрек и неуловимая искорка чего-то особенного, приятного, согревающего.
- Мне холодно, - сказала она.
- Мне тоже. Давай войдем внутрь, - ответил он.
Витрина приветливо мигнула своими огоньками.
01.10.07