Не следовало мне тобой играть.
Но как же бесподобно это было!
Грехов моих неистовая рать,
увы, в который раз заходит с тыла.
Я был незряч, да и твои глаза
дурашливо ладонями закрыл я.
Ты улыбалась. Что же я сказал?..
Что подарю тебе шальные крылья.
Ты верила… И я не лгу, - гляди, -
мой страшный дар у ног твоих пылится.
(Могла бы ты летать. Теперь – ходи.)
Прости меня, израненная птица!
И что поэта может извинить?
Лишь я один и знал, что ты – крылата.
Но Я ЖЕ и обрезал эту нить.
Забудь о небе. Дар – и есть расплата.
29.10. 09.