Вот блин! У всех зима как зима, а у нас, в нашем гостеприимном Мухосранске, практически лето. На дворе плюс десять, на душе осень, на языке вообще такое, что подумать стыдно.
- Вась, а Вась, ты как?
- Буду, что за вопрос.
Вот Васек настоящий мужик, не то, что некоторые. Вот моя Зинка, например, чуть, что сразу алкаш. А чё алкаш-то? Если праздник какой, к примеру. Или горе? Мухосранск же!
- Ну, здороваться будем позже, наливай! – подошедший Вася протянул руку, с зажатым в ней стаканом.
- Дело говоришь. – На свет появилась бутылка и еще один грязный стакан.
- Ну, за победу! – Васька привычно занюхал рукавом.
- За победу, коль не шутишь! – повторил я и тоже заруковил.
- А что, война, брат? – осторожно спросил я.
-Война, брат! – отозвался Васек и многозначительно поднял бровь. – Жиды напали. Сейчас по телику передавали.
- На нас? – удивился я.
- Не, на нас-то за что? На Защитников Отечества. На женщин и детей. На мирные города. -Для убедительности Васька поднял указательный палец.
- Блин, да говори толковей, а то сейчас еще одну выпьем, и ты вообще не вспомнишь о чем базар. – Во мне зашевелилось недоброе.
- Короче, Сергей, Израильские агрессоры подло и неожиданно, без предупреждения перешли... Днепр.
- Днепр? Оп-па! – я аж присел от неожиданности. – Да разве ж они ж так близко?
- Ну не! Днепр, это я для красивостей. Короче, напали оне на беззащитную Палестину.
- Да ты что? – чувство гнева на жидов осмелившихся, поднявших руку на святое, обуяло меня. – Нет Васька, этого я стерпеть не могу! Раз они так, то мы…
-А что мы? Разве мы хуже? – встрепенулся Васек, - Давай выпьем и поможем братьям по вере.
- Это можно. Это хорошо. А закусон есть?
- Курятина. – успокоил Василий.
- Типа Беломор? – оскаблился я. Васька уныло пожал плечами.
- Ну, давай, чтоб им, это, пусто было.
И только мы выпили, глядь - еврей наш местный идет, Арон Моисеевич Вайсбург. Человечишка так себе, я вам доложу. Лет сорока. Росту в нем, как в Степке-Каланче, метра два с гаком. Не выпить с ним, ни побуянить. Жена у него, Ривка, большой красоты баба. И должность евонная зам какого-то хрена по бабловской линии. Силы немалой. То ли бывший спортсмен, то ли бывший зэк. Короче, скучный человек. Больно умный.
- Эй, Арон Моисеич, иди к нам, разговор есть. – Позвал я его.
- И в самом деле, Моисеич, идем р-рразберемся – оживился Васька.
- О-о-о, молодые люди, безумно не рад нашей встрече. Вы, наверное, согревались? Так сказать омолаживали глотательные пути оральным способом?
Мы с Васьком молча переглянулись.
- Чего ты сказал? Мы, типа, орально? Типа,мы это того???
- Спокойнее мужички. – Широко улыбнулся подошедший, - я вижу у вас, как всегда, все на уровне: алкоголь на уровне набухших почек, скука на уровне горла с перебором, а ум тоже на уровне… поземки.
Я в бешенстве от такого наезда вскочил
– Ну с-сука! Мало того, что ты сволочь женщин и детей, того, – ярость просто лишала меня разума и того остатка слов, который я мог выговаривать не запинаясь – так ты еще на нас с пидорами наехал?
- Какими такими спидорами? Кто это такие спидоры? – включил дурака Арон Моисеевич, на всякий случай поставив сумку на землю и подтягивая рукава на крупных руках с выпирающими бицепсами.
- А ну-ка погоди малость, Серега. Угомонись. Подраться мы еще успеем – мягко сказал Васек, - Мы ж разобраться хотим.
- Ну, насчет подраться, это вы, мужики, загнули. - Ухмыльнулся Арон Моисеевич, – в вашем понятии подраться означает, что вы бьете меня. Типа монолога от вашего лица по моему лицу. В правильном русском языке это называется - навалять. Но так как силы у нас не равны, – тут он поднял двухпудовый кулак, с удовольствием демонстрируя его нам, – то скорее у нас с вами получится созидание путем разрушения. Создадим покой на нашем дворе от таких уродов, как вы на пару дней минимум. И разрушим ваши моральные принципы обижать прохожих, в частности еврейской нации. Хотя это скорее будет похоже на открытый больничный сезон. Короче, что за разговор? - глядя на наши перекошенные рожи добавил, – Ну что хотели сказать-то?
- Вот ты нам, Ароныч, объясни, что за хрень такая - стальной свинец, которым вы, евреи, посыпаете головы беззащитных православных? – сурово сдвинул брови Василий – По какому праву, спрашивается, обижаете ни в чем неповинных людей? – Он поднял голос, - и вообще, какого хрена в целом. Правильно я говорю, Серега? – он обернулся ко мне за поддержкой.
- Правильно, все верно, - подтвердил я, - за точность фор…мур..лировки… Блин, слово какое, блин. Надо выпить. Наливай Васек! И ему наливай, Аронычу. Он хоть и жид, но тоже человек.
- За жида сейчас в морду дам, - задумчиво протянул Арон Моисеевич, - и пить с вами не желаю. И для вас я Арон Моисеевич, а не Ароныч и еще черт знает что. А в остальном давайте, если хотите, по порядку. Только какие православные, какой свинец и вообще: кто кого обижает-то?
Ну тут уж Васек не выдержал. Вскочил. Руками размахивает. Морда красная. Трико на жопе обвисло. Хотя нет, трико у него висело и до того.
- Да, блин, ты чё, блин! Израильский агрессор, блин. Напал, блин. А они, блин. Защитники ж родины, блин. Дети ж, твою мать! – это я перевожу на нормальный язык, так как Вася наговорил на десять страниц мелким шрифтом совсем не печатного текста, но общий смысл мне удалось сохранить.
- Ага! – обрадовался Арон Моисеевич, - я понял, о чем ты. Ты за «Литой Свинец» обиделся, да?
- Точно, «Литой Свинец». - Васек аж подпрыгнул - А то никак название вспомнить не мог.
- Лады. Ваши православные – это мусульмане. Типа чечены и иже с ними.
- Ты гонишь! - тут уж мы с Васьком взвились одновременно.
- Гонят, мальчики, животные. Одного вида и в определенное время. Короче, время траха так у них называется, хотя они об этом не в курсе. Просто жарят кто могет и что могет. А я не гоню, я вам, тупым, объясняю. Короче -палестинцы. Хорошие, в общем-то, люди, работящие. Вон, не один десяток километров туннелей вырыли, шахтеры херовы! Только скучно им, как и вам. Вот для развлечения они и балуются Градами. Типа, минометными хренями. Что такое миномет знаете?
- Ясен красен, - гордо подтвердили мы.
- Так вот ваши мусульмане православные, шутки ради пуляют такие хрени по Израильским городам. По несколько хреней в день, а то и больше. Ну вы прикиньте, если по нашему Мухосранску какая-то сука из такой дуры пальнет? А если несколько раз? И к тебе в дом попадет, Сергей? Или к тебе, для примеру, Василий? Если ты Ваньку своего меньшого на улицу погулять не пустишь потому как боязно? А вот как Зинку твою или твою, Вася, Светку осколками на улице посечет, что скажешь?
- Ну как, что скажу… Скажу бей жидов, они же во всем виноваты. – Вася честно, прямо и абсолютно бесстрашно посмотрел прямо в глаза Арону, - Да если б не они, то и чеченов бы не было. И херней всякой они бы в нас не пуляли. Верно я говорю, Серый? Россия вас согрела, вырастила, выкормила, одела и обула. А вы, евреюги, шасть за бугор в свою Израильщину. И там на весь мир ножи точите. Бабло подбиваете. И на оставшийся мир жадно облизываетесь.
- Верно сказал, Васька! – подхватил я – Ты Арон последний из египтян, то есть из могикан у нас остался и то же туда же. Вон баба какая у тебя. Бабло лопатой гребешь. Даже это, выпить с нами, с соседями брезгуешь! А что мы, хуже? Мы тоже хотим. Чтобы всем один болт. Чтоб если в грязи, то все, а не мы одни...
Короче, что вам сказать... Обиделся на нас Арон. Крепко обиделся. И, как обещал, устроил нам с Васьком больничный сезон. Вторую неделю дома бюллетеню. Васька, тот вообще вчера из больницы вернулся. Арон тоже не при делах – пятнадцать суток не собачий хвост. Участковый все ходил, выспрашивал. Хотел на пару лет Арончика зарулить зону топтать, но мы не дали. Типа, выпили, повздорили... Дело-то житейское как говорил, кажется, Ганс Крестьян Энгельсон. А то без него во дворе скучно будет. Даже подраться не с кем. Ну не Ваську же мне морду бить?
31.10.2009