19. СМОТРИНЫ
От родителей Марины не укрылось, что их дочь бегает на свидания. Знакомые видели ее с интересным молодым человеком. Сообщили, что он – «темноволосый, худощавый… нервный какой-то, все время оглядывается…»
– Хоть покажи нам его, царевна Несмеяна, – сказал отец, – посмотрим, кого ты, наконец, выбрала. Это у тебя серьезно? Или как?
– Папа, неужели ты думаешь, я стану встречаться без серьезных намерений?
– А если даже так, могла бы и с нами посоветоваться, – упрекнул отец, ласково глядя на дочь. – Ладно, пусть приходит в субботу. Слышишь, мать, как это называется? Смотрины?
– Он – православный? – поинтересовалась мама Марины.
– Ну… он говорит, что верит в Бога, – выкрутилась дочь.
– Это хорошо, нам неверующие не нужны.
Отец заметил смущение дочери.
– Не бойся, Маринка, – сказал он, желая ее подбодрить, – если человек хороший, не обидим. А если он тебя обидит, голову ему оторву, ты меня знаешь…
Марина знала, что отец не шутит. Несмотря на его доброту, в гневе он был страшен, и лучше при этом гневе не присутствовать, уйти куда-нибудь подальше… Один раз в ее присутствии он сильно ударил человека. Дело замяли, но отец выплачивал пострадавшему в течение года денежное пособие…
Марина рассказала, что ее избранника зовут Сергей. Парень хороший, но у него отсталые взгляды на брак… хочет, чтобы главой семьи был муж. К ее удивлению, отец поддержал позицию Сергея:
– А мы с твоей матерью из-за чего ругаемся? Все из-за этого: кто в семье главный. Ее хлебом не корми, дай порулить. Я смотрю, твой парень не дурак, заранее все оговаривает… И чем же он занимается? Книжками торгует? Хм…
* * *
В тот же день Марина сообщила Сергею:
– Родители приглашают тебя в гости.
Сергею показалось, что она сказала это без особого энтузиазма, как-то нерешительно.
«Стесняется своих предков, – подумал он, – скорее всего, семья живет небогато. Ну, ничего, разве в этом дело? Когда раскручусь, можно будет и старикам подкинуть…»
– Очень хорошо… мне самому давно хотелось познакомиться… К тому же родители имеют полное право знать, с кем встречается их единственная дочь, ведь неизвестно, что у меня на уме…
– Только не говори о своей церкви.
– Тебе стыдно?
– Не говори, и все, – сказала она.
– Ладно, только странно это… скрывать религиозные убеждения.
– Я еще раз прошу: не говори. Если мама узнает, что ты ходишь в свой «Эммаус», – конец всему.
– Все равно узнает.
– Не сейчас, – твердо сказала Марина, – подъезжай к шести к «Глобусу», я буду тебя ждать.
«Вот и пришло время знакомиться с родственниками, – подумал Сергей, – надо будет произвести хорошее впечатление…»
Перед тем как встретиться с Мариной, заскочил в магазин. Купил палку самой дорогой копченой колбасы, банку черной икры, фруктов и армянский коньяк 12-летней выдержки. Впрочем, после разъяснений Гранта, Сергей всякий армянский коньяк называл «как бы армянский»…
Марина, увидев его «Фольксваген», помахала рукой. На ней было красное платье, на ногах – изящные коричневые босоножки. «Я уж думал, у нее ничего нет, кроме джинсов и майки», – улыбнулся Сергей.
Когда Марина села в машину, он показал ей пакет с провизией.
– Решил добавить к столу, чтобы твоих не слишком разорять.
– Большое спасибо, – сказала она не без иронии, – будет кстати.
Марина указывала дорогу, и вскоре они оказались в престижном поселке Соминка. Дом, где жила Марина с родителями, оказался трехэтажным коттеджем.
– Говоришь, папа на фабрике работает?
– Ну да… – улыбнулась девушка.
– Судя по коттеджу – директором? – удивленно протянул Сергей.
– Можно и так сказать…
Беззаботное настроение Сергея улетучилось. «Директора фабрики хотел порадовать палкой колбасы! Нормально». Он подумал, что смотрины будут непростыми. У этих богачей на уме всегда непонятно что…
Он шел вслед за Мариной, отмечая тревожным взглядом кустарниковые кипарисы, клумбы, злобящуюся друг на друга пару скульптурных львов. «Главное, не показать вида, что ты смущен, и не млеть от восторга»…
Отец Марины оказался человеком лет пятидесяти. Среднего роста, с фигурой штангиста. Внимательным цепким взглядом окинул Сергея и зачем-то сильно сжал ему руку.
– Здравствуй, молодой человек. Как тебя зовут? Сергеем? Что ж, познакомимся: Алексей Михайлович Пыжов, – представился он.
– Галина Даниловна, – протянула руку мама Марины, коротко стриженная плотная женщина с волевым лицом. Вместо улыбки она чуть склонила голову набок.
Обращение на «ты» Сергею не понравилось. «Мужик», – подумал он об Алексее Михайловиче, разминая сдавленные пальцы.
– Чем занимаемся, молодой человек? – продолжил разговор отец, когда все расселись вокруг стола.
– Книжной торговлей. У меня в Верхневолжске магазин, – пояснил Сергей и перевел взгляд на Марину.
Девушка удивленно приподняла брови:
– А я думала, ты продавцом там работаешь…
– Значит, книжечками кормишься? – задумчиво произнес Алексей Михайлович, – понятно… а я вот занимаюсь мебелью.
– Я знаю, мне Марина говорила…
Сергею задали, как принято в таких случаях, несколько вопросов о том, где он учился, где живет в Верхневолжске, кто его родители?… Алексей Михайлович, в свою очередь, рассказал, что он учился не где-нибудь, а в самом Ленинграде.
«Это он специально говорит, чтобы показать, что я – никто», – насупился Сергей.
Потом Алексей Михайлович рассказал про свою фабрику. Оказывается, у него хорошие партнерские отношения с немецкими мебельщиками. Два года назад выписал из Германии технологов. Теперь его фабрика производит вполне приличные шкафы и диваны.
– Замечательный народ, эти немцы, – нахваливал зарубежных спецов Алексей Михайлович, – меня тут наши умники упрекают: «с немцами связался, будто своих людей нет». Может, и есть, но как немцы мебель делают, у нас еще долго ума не хватит. Да и как можно к ним плохо относиться, если мы с ними две войны провоевали?
Он засмеялся, довольный своей шуткой.
– Вот, Маринку хочу в Дортмунд отправить. Пусть в языке попрактикуется.
– На два месяца, – уточнила дочь.
– Сергей, а как у тебя с немецким? – спросил Алексей Михайлович.
– Папа, он владеет немецким в совершенстве, – ответила за Сергея Марина.
– Так помоги ей, а то она все отнекивается, говорит, что обойдется английским …
– Не хочу я учить этот Deutsch! Грубый язык…
– Ничего подобного, – возразил Сергей, – немецкий очень красив …
– И я ей то же самое говорю, – кивнул Алексей Михайлович, – надо учить, детка. У меня с немцами хорошие перспективы. Так можем развернуться…
Пыжов замолчал, посчитав, что не стоит слишком распахиваться перед незнакомым человеком.
– Да я не против немецкого, – примирительно сказала Марина, только самой действительно изучать трудно. Эти der, die, das…
– В России к немецкому относятся с предубеждением, а зря, – сказал Сергей, чтобы поддержать разговор. – Кстати, на моей улице объявилась еще одна любительница немецкого. Мне кажется, она немного не в себе…
– Да? И что, ты с ней занимаешься немецким? – спросила Марина, поднимая брови.
– Да нет… просто раз как-то разговорились … да я ее и не знаю… Кстати, о Германии, – сказал Сергей, уходя от скользкой темы, – я был там в этом году, повышал квалификацию.
– Посмотрел, значит, на немецкое качество? – сказал Алексей Михайлович, – я бы всех наших деятелей туда отправил. Вот только немцем мне не стать – пиво не уважаю. И чего они его столько пьют? Обопьются этого пива и сидят… бледные, как мучные черви. Лучше уж нашей беленькой, согласен?
Сергей охотно согласился. Будучи в Германии, он не раз с изумлением наблюдал, как в пивных заведениях иные лихачи за вечер выпивали не менее десяти литров пива. Даже молодые девчонки запросто выпивали по пять бутылок. Впрочем, он не был уверен, что пить водку – лучше.
Сергей рассказал об удивительной способности немцев проводить вечера за сдвинутыми столами – большие компании едва знакомых людей могут сидеть часами и говорить, говорить…
– Verstehen Sie das? (Вы это понимаете?) – добавил он по-немецки.
– Ja, nat;rlich (да, конечно), – ответил Алексей Михайлович.
Оба засмеялись от удовольствия переброситься немецкой фразой.
Марина вспомнила, что Сергей все еще держит в руках пакет с колбасой и коньяком.
– Давай подарки, – сказала она.
– Это не подарки, – смутился Сергей, – это так…
Он посмотрел на Галину Даниловну…
– Думал, неудобно будет с пустыми руками.
– Как мило, – сказала мама, – вы такой внимательный, это хорошо. Что ж, пойдемте обедать…
Перешли в столовую, заставленную, как показалось Сергею, старинной мебелью.
– Между прочим, все сам сделал, – похвалился Пыжов, – а ты думал – старинная? Нет, мой дорогой, не старинная, а самая что ни на есть современная. Мы такую мебель по спецзаказам изготавливаем, не отличишь от старины-матушки, правильно говорю? Вот то-то и оно…
Сергей изобразил восхищение.
За обедом Галина Даниловна рассказала, что сумела приобрести в Москве икону XVIII века. Хочет преподнести ее в дар храму или монастырю, пока еще не решила… Явилась икона, изображающая строгого старика с давно нестриженной шевелюрой. Старик смотрел на Сергея, как ему показалось, укоризненно. Между тем, от зоркого глаза Галины Даниловны не укрылось, что молодой человек воспринял ее сокровище довольно равнодушно.
Поэтому Галина Даниловна с педагогической целью поведала, какой у них замечательный батюшка, отец Валерий:
– Мы за ним, как овечки за пастухом. Куда он, туда и мы…
На прощанье Алексей Михайлович пригласил Сергея побывать на фабрике. Опять крепкое рукопожатие, от которого заныла рука. «Он все время будет мне руку ломать?» – испугался Сергей.
– Погоди, – сказал Алексей Михайлович и достал из книжного шкафа небольшую брошюру.
– Вот, история Ославля. Почитай на досуге.
– Это мы поддерживаем нашу творческую интеллигенцию, – пояснила супруга.
Марина проводила Сергея до машины.
– Похоже, ты им понравился, – сказала она, – молодец, быстро вошел в доверие.
– Рад стараться! – отчеканил Сергей.
– Теперь тебе можно приезжать ко мне… только о церкви своей не говори… ой, мать все равно узнает, в нашем городе ничего не скроешь…
«Хорошо, что они не спросили, был ли я женат», – радовался Сергей, разворачивая машину.
Когда гость ушел, Алексей Михайлович сказал супруге:
– Интересный парень, надо будет к нему присмотреться.
– Приятный, – согласилась Галина Даниловна и перекрестилась на икону.
Алексей Михайлович подумал, что жена слишком уж увлеклась религией. «Куда только подевалась прежняя Галька? – удивлялся он, глядя на строгое постное лицо супруги. – А ведь были времена… такое вытворяла». Впрочем, он понимал, что в нынешнее время религиозность Галины Даниловны идет ему на пользу. Сейчас это, как пишут в газетах, «политкорректно».
* * *
Вечером Сергей вычитал из подаренной книжки следующие исторические факты: Ославль известен с XII века. В конце XIII века обрел независимость, и был самостоятельным княжеством в течение 30 лет. Однако, в начале четырнадцатого века Ославльское княжество утрачивает независимость в борьбе с беспринципным Верхневолжском, умело использовавшим для своих политических целей силы Орды. «Так… два князя, – читал Сергей, – Ярослав Константинович Добрый и его сын Роман Ярославович Тихий. Проводили политику объединения Руси».
Он еще раз посмотрел на обложку, желая запомнить имя автора. Там было написано: Илья Дуботолов. В предисловии автор горячо благодарил местного патриота Алексея Михайловича Пыжова. Дуботолов называл его «народным фабрикантом Саввой Морозовым».