Завсегдатаю вершин бездны не внушает никакого почтения.
Ну бездна и бездна.
Он вообще старается не говорить о ней, потому что знает, что это такое.
Там ничего нет.
Ничего, кроме непрерывного движения вниз.
И все, кто упал в неё отличаются друг от друга лишь формой, размером и поворотом.
Скукота да и только.
Другое дело - вершины.
Пресытившись трансцендентным и возвысившись как над активностью духа, так и над связанной с ней зависимостью,
их обыватель пребывает там в своей неиссякаемой нелюбознательности.
Да и кого могут волновать религия или метафизика, куда еще стремиться,
когда ты стоишь на недоступной взгляду высоте.
Удовольствие от подобной ситуации усиливается еще тем,
что сам ты не знаешь точно - продолжаешь ты жить или уже нет.
Такова, брат, специфика пребывания по ту сторону всего.
Правда, не скрою, иногда хочется подняться еще выше, ну подобно тому как метафизика,
стремясь к сущности, не собирается на ней останавливаться.
Это своеобразный комплекс неполноценности, страх укорениться в конечном первопринципе,
порожденный маниакально-депрессивной педантичностью, так свойственной тем, кто подпрыгнул выше всех.
Поэтому, брат, и ходим от загадки к загадке, курим фимиам, бесконечно злоупотребляя им.
Время от времени нам необходимо напоминать, какие мы везунчики потому что ещё существует тайна!
И какое разочарование нас постигнет, если мы просто вообразим, что познали её.
Иными словами и здесь, в зияющих высотах,
на трансцендентальных ледниках непознаваемого, нас подстерегают невообразимые несчастья,
стоит только вспомнить о трех источниках трех составных частях страха,
который нам так необходим для того, чтобы процветать.