Шестьдесят восемь первых случайных фраз
1. Осенью 51-го никого бы не удивило, если бы они пошли на запад - даже сам восток начал ползти в ту сторону. Но Себастьян и Анна отправились из Мокрой к востоку - там было больше места. Точнее - к востоку и югу - на юго-восток.
2. Они откладывали это путешествие много лет, но не из-за войны - война мало что изменила в их жизни. Себастьян по своей воле нарушил семейную традицию, согласно которой детям, когда им исполнялось пятнадцать, показывали места, связанные с историей рода. Когда Анне исполнилось пятнадцать, Себастьян понял - все повторяется, и Анна стала единственной женщиной, которая только и могла у него быть и без которой он бы уже не прожил. В Яливце же - том месте, куда следовало пойти с Анной - ее поджидали Непросты. И Себастьян не сомневался - они уговорят дочку остаться с ними.
То, что Анна станет непростой, они знали еще в момент ее рождения.
3. В июне пятьдесят первого Анна почувствовала: папа Себастьян - единственный мужчина, который только и может у нее быть, и они стали любовниками.
Той весной многие ходили небывалыми маршрутами и разносили странные слухи. Себастьян узнал, что Непросты покинули Яливец. С тех пор о них не было никаких вестей.
Лето напролет Себастьян и Анна любили друг друга, а мимо них прошло несколько разных армий. Ничто не мешало идти и на восток, и на юг, и на юго-восток. Когда стало действительно холодно и дороги плотней прижались к земле, они наконец вышли из Мокрой, чтобы через несколько дней прийти в Яливец. Путешествие откладывалось три года. Но теперь Себастьян ничего не боялся - у него снова была настоящая женщина. Той же породы, что и всегда.
4. По-настоящему показать дочке горы он смог бы в случае, если бы путешествие от Мокрой до Яливца длилось не четыре дня, а четыре времени года. И если бы каждый пейзаж Анна смогла увидеть днем, ночью, утром и вечером. Только тогда смогла бы она понять, как совершенно по-разному способна выглядеть эта дорога. Он смотрел на карту, читал названия вслух, и от одного этого чувствовал счастье.
Его даже не огорчило, что Анну карта оставила равнодушной.
Немного беспокоили деревья: с тех пор, как он их видел последний раз, прошло много лет - они могли вырасти, сделав дорогу незнакомой. Это самая важная причина, по которой нельзя надолго забывать о близких тебе деревьях.
Но ведь любое путешествие не знает, что может во время него приключиться, не знает ни своих побудительных причин, ни результатов.
5. Однажды Франц сказал Себастьяну: на свете есть вещи гораздо важнее того, что называют судьбой. Франц в первую очередь подразумевал местность. Есть местность - есть история (если история ткется, значит для нее должна быть местность). Найти местность - положить начало истории. Придумать местность - найти сюжет. А сюжеты тоже важнее, чем судьбы. Есть местности, находясь в которых уже ничего нельзя рассказать, но иногда достаточно одних только названий, произнесенных в правильной последовательности, чтобы навсегда получить в распоряжение интересную историю, которая притянет сильнее, чем биография. Топонимика может и сбить с верного пути, но ее вполне достаточно.
6. Что-то похожее случилось с Себастьяном. Он нашел Яливец, придуманый Францем. Его увлекла лингвистика. Топонимика увлекла его своими водоворотами.
Плеска, Опреса, Темпа, Апеска, Пидпула, Себастьян, Шеса, Шешул, Менчул, Билын, Думэнь, Петрос, Себастьян.
Когда еще не было никаких гор, названия для них уже были заготовлены. Так же, как и с его женщинами - их еще не было на свете, а его кровь стала смешиваться с кровью, которая потом будет течь и в их жилах.
С тех пор все, что ему следовало делать - придерживаться этой ограниченной топонимики и этой сокращенной генетики.
7. Франциск повстречал Себастьяна на скале за Яливцом. Себастьян возвращался из Африки и стрелял птиц. Прицел сайперской винтовки скрывала от него убийство. То, что видно сквозь оптику - это кино. Выстрел не обрывает фильм, а лишь добавляет в сценарий новый эпизод. Поэтому он подстрелил много мелких птиц, что летели над Яливцом в ту же Африку.
Пора было начаться зиме. Которая что-то меняет. Зима дает цель - вот ее основное свойство. Она - конец открытости лета, и уже по этой причине что-то должно было случиться.
Франциск искал тему для нового мультипликационного фильма. И вдруг - канун зимы, скала над городом, посреди города, над горой - стая птиц, что летят в Африку, в Малую Азию, туда , где поля шафрана, алоэ и гибискуса неподалеку от длинного Нила, несколько подстреленных в глаз разноцветных птиц, лежащих одна на другой, отчего разные цвета еще больше отличаются друг от друга, в каждом правом глазу - отблеск межконтинентального маршрута, в каждом левом - красное пятно, и все перья целы, и легкий ветерок набрасывает пух с одного невесомого тельца на неощутимый пух другого, и глаз стрелка в обратном преломлении оптики. И стрелок. Красный белый африканец.
8. У Себастьяна мерзли руки. Он обморозил их ночью в Сахаре. С тех пор руки не переносили рукавиц. Себастьян сказал Францу - а что же в такие холода делать пианистам?
Они смотрели во все стороны, и везде было хорошо. Ведь стояла осень, и осень проникала в зиму. Франц стал называть горы, даже не показывая, где какая. Потом пригласил Себастьяна домой. У него давно не было гостей - давно не встречал на скалах незнакомцев. Наверно, тогда они впервые пили кофе с грейпфрутовым соком. Анна принесла кофе на застекленную галерею, где в медной печке горели срезанные виноградные лозы. Себастьян попросил, чтобы она задержалась и показала горы, которые видно с этой стороны. Анна ответила - Плеску, Опресу, Темпу, Пидпулу, Шесу, Шешул, Менчул, Билын, Думэнь, Петрос.
Стояла поздняя осень 1913 года. В разговоре Франц сказал, что есть вещи, гораздо важнее того, что называют судьбой. И предложил Себастьяну пожить в Яливце. Темнело, и Анна перед тем, как принести вторую кружку - почти один сок, всего несколько капель кофе - пошла постелить Себастьяну: она еще не сумела бы сделать это наощупь.
Сокращенный перевод с украинского А.Пустогарова