ТАМ НА НЕВЕДОМЫХ ДОРОЖКАХ...
Саундтрек — это не просто модно,
это непреодолимо заманчиво
КОНЕЦ
Увидев это слово на экране, зрители в кинотеатрах обычно шумно встают и направляются к выходу. А почему, собственно? Ведь именно за ним и начинается самое интересное. По полотну ползут титры с длинными, иногда до невозможности, перечислениями, но всегда оригинальным шрифтом: кто режиссировал, кто снимался, кто гримировал, кто костюмы шил, кто лестницу оператору держал, а иногда перечисляют и всех, кто посмотрел фильм (шутка).
Но самое главное тут другое: именно в последние минуты после «конца», когда режиссер уже махнул усталой рукой: «Прочь! С глаз моих долой — в прокат!» — композитору предоставлено право поставить именно ту музыку, которую он хотел донести до зрителя. Финал саундтрека — это и есть самая изюминка и откровение, которое уже не прерывается ни трафаретными репликами героев, ни бутафорским скрежетом шпаг, ни томным вздохом по поводу навсегда потерянной любви или наследства в миллион долларов.
Сегодня в кинотеатры мало кто ходит, но традиция живуча: центральные телеканалы включают ускорение и прогоняют титры с космической скоростью, а пиратские студии, записывающие «Пиратов Карибского моря», конечно же, обрубят файл, едва завидев The end. Мол, хеппи-энд состоялся — чего ж вам ещё? А музыка так и остаётся неуслышанной. Вся работа, вся жизнь — насмарку! Собственно, это и побудило написать настоящую статью, посвящённую обрубкам — тому, чего мы никогда не слышали. Так и хочется призвать читателей: будьте внимательны, слушайте!
Только представьте себе, что вы никогда не слышали музыки Евгения Доги к фильму «Мой ласковый и нежный зверь», которую можно считать музыкальной визитной карточкой русской души.
Вахтанг Кикабидзе никогда не стал бы столь популярным эстрадным певцом, если бы не фильм «Мимино»… Примеров можно назвать кучу. Композиторы давно поняли этот фокус, и поэтому мало кому понятный, даже среди людей с высшим музыкальным образованием, Альфред Шнитке тоже был замечен в написании саундтреков.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
Музыка к фильмам была популярна ещё в эпоху немого кино… Уже тогда тапёры барабанили по клавишам незатейливые наигрыши, помогающие пережить публике всю глубину переживаний. Так уж получается, что сформировавшийся на рубеже тысячелетий Homo sensitives (человек чувствительный) не может ни жить, ни переживать без музыки.
Сегодня музыку к фильму принято называть английским словом — soundtrack, что означает «звуковая дорожка». Это совершенно отдельный музыкальный жанр, вмещающий в себя самые разные стили, оперирующий инструментами разных эпох, включающий в себя как готовые, так и оригинальные композиции. Парадокс, но иногда режиссёра готовы уважать просто за музыку, которую он подобрал к фильму («Шрек», «Криминальное чтиво», «Форрест Гамп»). В таких случаях видавшие виды музыкальные хиты вдруг обретают новую жизнь, а иногда получают даже «Оскара» («Горбатая гора»). Но особого уважения заслуживает, конечно же, оригинальная музыка.
Неужели мы такие бедные духовно, чтобы смотреть фильм под музыку Моцарта («Новый свет») или Вивальди («Робинзон Крузо») — в кино ведь идём за новыми впечатлениями, переживаниями, стенаниями, верно? Непреодолимая сила заставляет нас искать новое и новое, хотя уже имеющееся признано сверхгениальным, нетленным и непревзойдённым.
В поисках компромисса между такими запросами и необходимостью верно представить историческую эпоху некоторые композиторы, как Михаель Дана, например, сочиняют музыку под Моцарта и других великих («Ярмарка тщеславия») — и продолжение их творчества получается очень даже интересным: ведь мы слушаем то, что, возможно, не успел сочинить великий композитор.
Известный американский журнал Scientific American в последнем номере напечатал статью под заголовком «Музыка и мозг». Учёные задаются вопросами, что происходит с человеком, что творится на его мыслительных дорожках, когда он слушает музыку. Но понять не могут и ставят ещё больше вопросов. Долгое время они сходились на мысли о том, что природа музыки интонационна — то есть в каждой красиво сказанной фразе якобы уже содержится музыка. Давайте попробуем: «Там на неведомых дорожках…».
Получилась музыка? Вот и учёные современные засомневались.
Они вдруг вспомнили, что русский композитор Виссарион Шебалин после перенесённого в 1953 году приступа потерял способность говорить и понимать речь, но 10 лет ещё, вплоть до своей смерти, понимал и сочинял музыку. То есть музыка и речь не связаны. Французский композитор Морис Равель, его «Болеро» теперь называют не иначе как безумным, в последние годы своей жизни страдал из-за церебрального паралича. Он постепенно терял способность говорить, писать и играть на фортепиано, но не потерял способности сочинять музыку.
Правда, всё больше увлекался ударными инструментами и циклами в ущерб симфонизму. Нас «Болеро» завораживает, а учёных наводит на мысль о том, что в человеческом мозгу нет одного центра, отвечающего за восприятие и работу с музыкой. Скорее всего, различные музыкальные черты — мелодия, ритм, высота звуков, гармония — связаны с активностью различных областей мозга.
Учёным понятно, почему человек поёт (релаксация), почему сочиняет музыку (самовыражение), но вот почему миллионы людей её слушают, они объяснить не могут. Почему мексиканский фольклор, базирующийся на культуре древних ацтеков, никак не связанных с европейской культурой, может вдруг отозваться в русской душе («Фрида»)?
Что заставляет человека, живущего в российской глубинке, вдруг заказывать себе из туманного Альбиона через Интернет саундтрек к фильму «Джефферсон в Париже», в котором всего-то одна смазливая музыкальная фраза, сочинённая поляком Яном Кошмареком, живущим в Германии? Кошмарная загадка.
Наверное, и для самих композиторов. С какой стати иначе корифей саундтреков Джеймс Хорнер так щедро усыпал бриллиантами треков фильм «Игры разума», где учёный изо всех сил борется с неизлечимой болезнью — шизофренией? Тинейджеры давно уже успокоились после его музыки к «Титанику» и знаменитой песни в исполнении Селин Дион, а вот похвальбы саундтреку «Игры разума» и по сей день гуляют по Интернету: «Ничего не слушаю, кроме… какая прекрасная музыка!» и так далее.
Музыка другого композитора, тесно работающего с режиссёрами, Филиппа Гласа (фильм «Часы» номинировался на музыкальный «Оскар»), стала настолько популярной, что не слышать её вы просто не могли — она струится к нам с экранов телевизоров, проникая в документальные фильмы и ток-шоу, её используют даже в новостных заставках… А ведь до 40 лет он крутил баранку грузового автомобиля, только потом что-то ёкнуло в груди, и Глас стал писать свою музыку — такую, какую слышал где-то внутри себя, которая приходила к нему неизвестно откуда и не давала заснуть. Может, надо было просто хлебнуть пивка или выпить снотворного? Может. Но тогда мы не услышали бы той музыки, которую в наши дни сочинял бы, наверное, Бетховен, если бы жил вместе с нами.
В конце 90-х Филипп Глас уже был всемирно известным автором «Накойкацци» и «Коянискацци» — бессловесных видеомузыкальных посланий во Вселенную о том, как мы живём, что преодолеваем, чему следуем, во что верим… — и предупреждения всем нам: думайте, что делаете!
НАЧАЛО
По команде «9-я рота, подъём!» кинематограф восстановить невозможно, как бы ни убеждали нас в успехах тех или иных отечественных лент телевизионные маркетинговые ролики с популярным Фёдором Бондарчуком. Дело в том, что кинематограф сам по себе, оказывается, существовать не может. Начало начал здесь задают такие киты, как литература (большинство фильмов и по сей день — экранизации), режиссура (лучшие актёры выходят из драматических театров) и музыка.
Причём если один какой-либо элемент отсутствует, то чудо-юдо кино-кит не может держаться на поверхности.
Между тем на полках магазинов, что в Новгороде, что в Москве, что в Интернете, очень мало российских саундтреков. Дальше Артемьева никто, если по большому счёту, не продвинулся. В Новгородской области сейчас один профессиональный композитор. Перевернём глобус другой стороной: в Калифорнии на одного губернатора — Арнольда Шварценеггера — вместе с его Голливудом приходится 2456 композиторов, сочиняющих музыку для кино (данные взяты с сайта, посвящённого музыке кино). Выводы сделаем сами.
К сожалению, в рамках одной газетной статьи невозможно рассказать обо всех 2456 композиторах, сочиняющих музыку для кинофильмов. Но несомненно, в числе неназванных есть ещё немало очень и очень достойных.