Им не страшно. Им ничего не страшно. Они не знают что такое страх. Они отлично умеют его возбуждать. Каждый из них – достойный профессионал своего дела. Классика для них - Всё. Тьма: сгущается, обнимает, теснит, наваливается… Свет: слепит, пронизывает, холодит… Исчезновение: пульсирует, был - нет, было - ничего, полно – пусто… Боль: зуд, покалывание, онемение, проникновение, покорение…
Бесконечное перечисление не даёт полной картины классики – Фобия, её царица. Вездесущие, изобретательные подданные носятся в пространстве. Они завладели эфиром. Антиэнергия бытия, но не природы. Природа не знакома с понятием «анти». Всё идет в дело. Всё в ней - бесполезная польза.
- Ах, как же мне скучно…
- Займись делом, например: наведи ужас на обитателей этого дома.
- Он такой гнусный. В нём не хочется жить. Какой же тут страх, если сама жизнь в нём – иллюзия. Нельзя испугать Иллюзию.
- А кто просит тебя пугать демонов. Напугай вон того дядьку…
Маффей Лапедариевич Соломонник пытался войти в дверь. Сделать это было совсем не просто. Нужно было сначала знать, а потом долго и усердно помнить пятизначный код. Но… Если тебя ударила по башке жена, если она отхлестала тебя по щекам мокрой тряпкой, а потом запустила сковородкой тефаль в спину, а попала при этом прямо в мозжечок, ещё не прикрытый шляпой, что делать тогда? Как удержать в голове эти проклятые цифры, которые к тому же совершенно ничего не значат. Они даже не имеют никакого отношения ни к сальдо, ни к бульдо, с которыми Соломонник, главбух шести солиднейших фирм, знаком не понаслышке.
Первая помощь уставшему, раненому мозгу оказана была весьма квалифицированно. Маффей, как только это случилось, то есть жена его застукала с соседкой Веркой Лаской в самый развлекательный момент их давно уже завязанных отношений, а потом нанесла подлую травму Маффею, прикрывшему своим телом убегавшую Верку Ласку, сразу же, в первые же минуты помрачения рассудка, - а кто из реаниматоров не знает, как важно не упустить эти многозначащие для дальнейшего проживания в подъезде элитного дома на Крылатских холмах минуты, - приложил к губам лишь ополовиненную бутылку коньяка Мартель, рефлекторно им спасённую с прикроватной тумбочки ореховой спальни и жадно её опустошил.
Спасал он свою дорогую жизнь, очень важную для многочисленных друзей из налоговых инспекций, разбросанных по всему огромному мегаполису. Да, признаемся, спасал Маффей не только себя, он не был эгоистом. Он знал, как трудно придётся в дальнейшей жизни его любимой доченьке Софье, с четырьмя его внуками, как тяжело отнесутся к потере кормильца все расселённые по разным районам, чтобы не ссорились и не мешали Маффею ими наслаждаться, молоденькие любовницы, вывезенные контрабандой и честно из разных уголков некогда могучей империи. Он знал так же, что и само государство, не останется безнаказанным при его безвременном уходе.
Кто будет консультировать администрацию президента? Кто поможет молоденькой дурочке – министру экономического развития и торговли – когда надо будет готовиться к очередному заседанию у премьера? А сам премьер? Как трудно будет ему, когда он выйдет на пенсию и вздрогнет, ожидаемо вспомнив: Ах, Мффей! Где ты? Где ты спрятал мои капиталы – ведь сам чёрт в них ногу сломит, без твоего чуткого руководства! Всем будет плохо… - так думал Маффей.
Он не знал, что с ним просто развлекаются духи Гуки Аула. Это они, подлее жены, направили его стопы в заведение с раритетным названием «Рюмочная», где маленькими буковками, прямо на стекле под вывеской «Open», было начертано весёлой рукой какого-то духарика: распивочно и на вынос… Это они заставили купить Соломонника, – это его-то! который столетнее виски прихлёбывал с самим президентом и морщился, когда тот случайно говорил «нано», - палёную водку с дикого вида голубой этикеткой. Это они позвали за его столик, в самом углу, куда Лапедариевич забился, спасаясь от жизненных проблем, а на самом деле, будучи сам родиной этих проблем – от себя не скрыться.
Но это заявление от лукавого. Можно от себя скрыться, ещё как… А вот от Гуков Аулов – никогда. Они никогда не останавливаются. Они приглашают за столик всё новых и новых знакомых и незнакомых, моментально становящихся друзьями. Это они, эти гуки-аулы, громогласным голосом очумевшего от виртуозно упрятанной в отдушку жидкости для мытья окон, ещё и смягчённую - для верности и приятности процесса отравления хитрым осетинцем Казбеком - глицерином, доверчиво раскрывают пин-код аж на третьей кредитной карточке главного бухгалтера страны. Кому? Людям, стоящим на неустойчивой грани между редким посещением рюмочной и вечным бомжеванием!
Но всё в прошедшем. Всё ушло в прошлое, вместе с тремя опустошёнными счетами. А теперь перед тобой только пятизначный код подъезда, равно недостижимая для трясущейся руки кнопка консьержа и пуговка домофона – и всё уже есть и было зря. Никогда Маффей не дотянется до сезамма и не обнимет уже простившую его, верную жену Сару Израилевну Соломонник, никогда этого не будет…
Он полностью во власти Гуков Аулов. Они ведут его… Они его проводят… Они с ним простятся…