Связующая нить времен

               

      В  давние  шестидесятые  годы мне,  тогда еще  девятикласснику,  пришлось  принять  участие  в  туристическом  походе. Турпоход  был  организован  в школе,  где  я  учился, под  руководством  учителя  физкультуры  Скворцова  Николая  Ивановича. Поход  был несложный, рассчитан  на 5  дней, но  для  нас,  школьников, это  было событием  незаурядным. Маршрут  начинался   в предгорьях Кавказского  хребта, в городе Горячий Ключ, проходил  через перевал  «Шабановский» и  заканчивался  в  маленьком приморском  курортном  поселке, под названием “Архипо - Осиповка”,  на  побережье  Черного  моря  между    городами Туапсе  и  Геленджиком.  Нет  необходимости  рассказывать,  как  проходил  поход. Было все,   что  бывает в  таких  случаях, и  развертывание палаток  перед  грозой,  и костры, и звезды,  такие  яркие  и крупные  в  прозрачном  горном  воздухе, и  промокшие  ноги  после  многократного пересечения  небольшой,  но  необычайно  извилистой  горной  речки Вулан, вдоль русла  которой  мы спустились  к  поселку.
      Отдыхали  мы два  дня  километрах  в полутора  от  поселка,  в  красивой   пихтовой  роще. После  завтрака  в  лагере  оставалась  пара  человек  дежурных.  А  остальные  уходили  в  поселок, к  морю. Главной  достопримечательностью  поселка   был  памятник русскому  солдату  Архипу  Осипову,  совершившему  героический  подвиг  во  время  войны  с  горскими  племенами  на  Кавказе. Он взорвал  пороховые склады  крепости,  когда  не  стало возможности отбиться  от  врагов. В память  об  этом  и  был  назван его  именем  поселок. Может  быть,  этот  факт  остался  одним  из  рядовых  в  моей памяти,  если  бы  не  некоторые  обстоятельства  моей  жизни  много  лет  спустя. 
       Уже  после  окончания  военного училища,  имея  за  спиной  несколько  лет  офицерской  службы,   я  приехал в отпуск  домой. Перебирая  всякие  мелочи  в  выдвижном  ящике  буфета, я  наткнулся  на листки  из  общей  тетради. Было  их  ровным  счетом  десять,  пожелтевших, с потрепанными  краями,  из  разных  тетрадей. Да и  почерк  на них  значительно  различался. На  большинстве  листков  почерк был ровный, с  нажимом  и  завитушками,  большими,  тщательно  выведенными  заглавными  буквами. Лишь  две – три  странички  были написаны  криво, без той   былой  старательности  и  прилежания. Да и  само  содержание  страничек  говорило  о  том,  что  были  они  написаны  в  разное   время,  с  разрывом,  самое  малое,  в десяток  лет.
     Я  спросил  отца,  что  это  за  листки,  и он, таинственно  подмигивая  и  загадочно  улыбаясь,  ответил  мне,  что  это  странички  дневниковых  записей,  которые  вел  мой  дед, Дмитрий  Федотович,  будучи  еще  на  царской  службе. Оказалось,  что  таких  записей  у деда  раньше  было  целых  две  толстых   тетради!
     Я стал перебирать листки. Текст  был  написан  с  использованием  старой  грамматики письма,  с твердыми  знаками  на  согласных  окончаниях слов,  с вышедшей  из  употребления  буквой  «и»,  которая  писалась  одним  крючком  с  точкой  наверху. Это  были  переписанные  стихи  А.Н. Некрасова,  М.Ю. Лермонтова, других  поэтов,  песни  популярные  в те  времена.  Некоторые записи, относящиеся  к  периоду  службы  деда. были  датированы  1896 годом!  Среди записей деда, которые попали ко мне в руки значительно позже, несколько  листочков  меня  заинтересовали  особенно. Это  были стихи  под  названием  «Песня  про гибель  Михайловского укрепления и  подвиг  самоотверженного  рядового Архипа  Осипова».  Мне  сразу  вспомнились  мой  давний  турпоход, маленький  поселок  на  берегу  моря,  крест на гранитном основании  над  обрывом,  с  памятным текстом…
       Я  с  жадностью  стал вчитываться в  текст   стихов. Читалось с  трудом, я  постоянно  «спотыкался»   на  твердых  знаках,  старых  оборотах  речи, но то,  что  я  прочитал,  потрясло  меня. Это  была  живая  История,  не  в  голых  фактах  и  цифрах,  а  в  именах  людей,  в  их  поступках,  в  их  переживаниях  в  самый  трагический  момент  их  жизни! И  эта  История  пришла  ко  мне  не  в учебниках,   а  в   рукописях  моего  деда,  который  служил  именно  на  Кавказе,  для  которого   события  войны  с  горцами  были   не только историческими документальными,  но и  реальными,  передаваемыми  в  устной  форме, в песнях   и  стихах.
   Полагая, что это интересно не только лично для меня,  я привожу полностью текст.



Песня
Про гибель  Михайловского  укрепления и подвиг самоотверженный 
рядового  Архипа  Осипова.

С шумом,  грохотом  стремиться
В море Черное  Вулан;
За волной  волна вслед  мчится,
С гор  несет Кавказа  дань.

Ты видала,  речка,  диво,
Как  наш  Осипов  Архип,
Сделал взрыв  и сам во взрыве
 С  неприятелем погиб.

Расскажи же, чтоб все знали
Про  судьбу  богатыря.
Расскажи,  как  умирали
За Россию,  за  Царя.

И  подробно рассказала
Быстра  реченька о  том,
Как   Михайловское  пало
В  прах в году  сороковом!

Под  начальством главным  Лико
Гарнизон в пятьсот штыков,
Окружен толпою дикой,
Стал считать - не счел врагов.

Но начальник  тот бывалый,
Не  смутившись,  говорил:
Вы, ефрейторы, капралы,
Не считайте вражьих сил!

За   Аргуном,  за  Лабою,
В  Дагестане  за хребтом,
Там их  силу больше вдвое
Разбивали  мы, как гром.

На защиту  укрепленья
Убеждал так, ободрял,
И не видя, он спасенья,
Погребем врага! – сказал.

И  той  волюшкой  удалой
Гарнизон стал бодр,  силен,
И  три  раза  отбивал он
Штурм  на  главный  бастион.

И  ту  волю   в   исполненье
Храбрый Осипов  привел:
Взрыв  разрушил  укрепленье,
 На  валы  лишь  враг   взошел.



Он свой  подвиг славный  смело
И  умеючи  свершил,
И его  лишь  помнить  дело
Он товарищей просил.

И завет его узнали 
Чрез  оставшихся в живых,
И  приказ   о  нем  отдали
 Для частей всех  строевых.

И  в  приказе  рассказали,
Как  при  штурме  полегли
Рядовые и капралы,
Офицеры  как  легли.

Краусгольд  там,  подпоручик,
Бравый ротный  командир,
Первый лег у царских  пушек,
В новенький одет мундир.

И легли , в руках  с булатом,
Верно долг исполнив  свой,
И начальник храбрый  с братом,
И  Гаевский  молодой.

Защищаясь  молодецки,
 Вслед  легли  там  у  валов
И  подпрапорщик  Корецкий,
И фельдфебель с ним,  Камнев.

И  тела  их  все  остались
На  разрушенных  валах.
Зверю, коршуну достались,
Разнесло  их  ветром  прах.

Так  погиб  по  божьей  воле
Гарнизон  наш  из  трех  рот;
В двадцать  раз сил  вражьих боле
Там  напало на  пятьсот.

И погибло укрепленье
Так врагам  Руси на  страх,
И  великое  смятенье 
Было в горских  племенах.

Но, погибнув,  сохранился
В сердце русском  тот  оплот,
Чтоб вовеки им гордился
Православный  весь  народ,

Чтоб солдаты  молодые,
  Время   их  когда придет,
Вспомнив  подвиги  былые,
Воскресили храбрых  род!

Когда  я  дочитал  последние  строки,  меня  охватило  непередаваемое  чувство! В мой  дом незримо  вошли реальные  люди с  их поступками, волей, чувствами. И  это  их воля,  их  дух, их самоотверженность, их  любовь  к  России  ожили в солдатской песне.
  Для  меня  дедовские   записи  стали  самой  дорогой  реликвией.  Мне не было удивительно то, что такая песня оказалась в записях деда. Как  в  наше время, так и тогда, солдаты  всегда писали что-то для себя, свое, сокровенное, личное. И текст этой песни тоже мог быть популярным среди солдат в те времена.
      Меня  поразил тот факт, что память детства вернулась ко мне  в записях  деда. Произошло невероятное, на мой взгляд, событие, вероятность свершения которого  должна быть  мизерна. И второй раз подобное случиться уже не могло никак. Но, как показало время,  я оказался в своих выводах не прав.
    Уже работая несколько лет над  материалами  по роду  Беляковых, в 2008 году  я случайно услышал  в передаче  местной радиостанции «Русский край»  рассказ о подвиге Архипа  Осипова и  последовавших после этого других исторических событиях  Кавказской  войны. Я обратился в редакцию радиостанции,  и  мне любезно предоставили  те  материалы, которые были озвучены в передаче. Я считаю, что они заслуживают того, чтобы я также включил их в свой  рассказ.

      "На одной из стен зала Победы Центрального музея Вооруженных сил золотом выбиты фамилии героев Великой Отечественной, навечно зачисленных в списки частей. Свыше 350 человек удостоены этой чести. Славная воинская традиция родилась осенью 1840 года. У истоков ее стояли император Николай I, военный министр  граф Александр Чернышев и военачальники сражавшегося с горцами Отдельного Кавказского корпуса. Первым навечно зачисленным в списки части был рядовой Тенгинского полка Архип Осипов, взорвавший себя вместе с пороховым погребом укрепления Михайловское.
 ... Для увековечения памяти о достохвальном подвиге рядового Архипа Осипова... Его Императорское Величество Высочайше повелеть соизволил сохранить навсегда его имя в списках 1 гренадерской роты Тенгинского полка, считая его первым рядовым, и на всех перекличках, при спросе этого имени, первому за ним рядовому отвечать: "Погиб во славу русского оружия в Михайловском укреплении".
 С проплывающих кораблей хорошо виден высящийся на черноморском берегу между Геленджиком и Туапсе чугунный крест. Сооруженный в 1876 году он и сегодня напоминает о героических событиях Кавказской войны. Надпись на кресте гласит: "77-го пехотного Тенгинского Его Императорского Высочества Великого Князя Алексея Александровича полка рядовому Архипу Осипову, погибшему во славу русского оружия 22 марта 1840 года в укреплении Михайловском, на месте которого сооружен сей памятник".

    Вот это и был тот второй случай, о   невозможности которого я говорил раньше. Кто мог бы подумать, что  через 43 года после моего пребывания возле памятника Архипу Осипову  в поселке, через 20 лет после ознакомления  с записями деда  Дмитрия Федотовича,  выяснится,  что дед служил  в том самом   77 Тенгинском пехотном полку, в списки которого был навечно занесен рядовой Архип  Осипов.
      Вот  таким замысловатым сплетением   времен  и фактов объединил меня, деда и  его однополчанина Архипа  Осипова  Виток  Истории.
      Для  меня  дедовские   записи  стали  самой  дорогой  реликвией. Дед  был призван на службу  в 1892 году,  и то,  о  чем  он  записал в  своей  солдатской  тетради,  было  для них  тогда  не  далекой  историей,  а недавними  событиями  Кавказской  войны 1817 – 1864  года.  Деда  отделяло  от  них   всего  полстолетия.  И становиться понятным,  почему именно эта песня была записана в дневниках  деда.
   Он сам пел эту песню, потому что наверняка она  была строевой, и исполнялась только в движении. Он сам лично ежедневно на вечерней  поверке слышал торжественные слова
 "Погиб во славу русского оружия в Михайловском укреплении".
               
     В  Советской  Военной Энциклопедии  я  нашел  карту  военных действий  Кавказской  войны. Укрепление  Михайловское  было  в линии  укреплений  по  побережью  Черного  моря. А одна из  ранее  созданных  линий  укреплений  проходила  вдоль  реки  Белой,  через  ту станицу  Белореченскую, а позднее город,  где  жили  мой дед,  мой  отец, где я родился  столетием  позже описываемых в песне событий. Воистину, там  каждый  камень  памятью  дышит!
     Эта  «Песня»  стала  связующей  нитью между прошлым  и  настоящим. Это было  обращением  к  нам,  ныне  живущим, к  нашим  чувствам, к  нашей  совести  и  долгу. Незримая нить  прошла  через  несколько  поколений, соединяя  их  единым  великим  чувством долга  перед  Родиной,  возрождая к жизни  чувство личной  сопричастности  к  Истории.