Смена ложится спать. Кроме того, что с двух до восьми на дежурстве сидели, еще пару часов пришлось убить на политику. Сидели и писали в тетрадках, чем грозит потребление дефицитных напитков. Итого одиннадцать часов. Через полчаса подъем. Привезли, а может, сам приехал, к нам в часть делегат аж XX съезда ВЛКСМ, дабы заронить в огрубелые души искру божью.
До клуба двадцать метров, но бежим бегом, взводный Летюха таким образом пытается смягчить десятиминутное опоздание. Делегат уже на трибуне, только начал. Итак, съезд был в Москве - ах, как интересно! Очень напряженный график работы: с девяти до шести заседания, а потом обмены мнениями. Он очень уставал, я бы тоже так поуставать не прочь. Делегат перечисляет страны, которые приветствовали съезд. Я слушаю внимательно, и выясняется, что Зимбабве не поприветствовала. Даже Западное Самоа снизошло, не говоря уж о Восточном, а Зимбабве, значит, освободила... Запомним. Делегат едет дальше. Говорилось на съезде о проблемах, о пассивности молодежи. "И здесь такие есть!" Конечно, есть, рядом со мной спят уже трое. Двое понятно, они со смены, а вот третьего надо пхнуть. Пхнул. Третий заинтересованно открывает глаза, заявляет: "...! ...," и утухает заново.
Речь делегата льется плавно, с положенной долей молодого задора, а я все жду слова, которое не может не прозвучать в любом выступлении на молодежную и около тему. Ну, ну, вот оно! "Появились у нас панки и металлисты..." Бедные металлисты! Поминают их, где ни попадя, тут и возгордиться недолго, хотя делегат вот еще что-то рожает: "Фанаты всяческие!" Знаток, ставим плюсик. А теперь конкретно по городу. Фанаты всяческие успешно выпускают пар на ремонте жилого фонда и на уборке мусора. Мажорными аккордами дальнейшего роста и скорого улучшения речь закончена. Вопросы, пожалуйста.
Над задними рядами нависает мрачная туша начальника столовой, дабы отметить у начальства свою политическую активность, он интересуется тем же самым, о чем шла речь последние пять минут, проспал, сердешный! Делегат терпеливо повторяет. Бывший ефрейтор, а ныне уже сержант, Д. интересуется глобальными вопросами перестройки, не ради довольно туманного, хотя и радужного ответа, а, надо понимать, тоже ради демонстрации своего интереса к этой проблеме. Поднимается комбат. "Ну, а как будет с этими, пассивными, которые по" нашему жить не хотят?"
Вопрос понятен. Третьего дня, поглядевши, видимо, впервые в жизни "Мир и молодежь", он долго плевался на плацу и орал, что в Череповце домну никак не пустят, масло по талонам, а эти сволочи себе кафе какие"то требуют. Но делегат подводит. Вместо ожидаемого "всех на лесоповал" он разводит антимонии об организации досуга. Комбат сидит, всем своим видом показывая: ничего, мол, я вам на плацу еще доведу. Делегат не унимается: "В Войсковицах у нас конно-спортивная школа, в Колпанах театр, в Тайцах клуб по интересам..." громовой хохот. "А что, я не так что-то сказал?" Все так. Откуда делегату знать, что в Тайцы наших возят на гауптвахту. Оканчивается встреча аплодисментами, а потом втыком командира за неумение вести себя в зале. До подъема смены осталось двадцать минут. Спасибо, было очень интересно.