Название условное. В этот день были испуганы все чины, исключая, конечно, нижних. Едет в часть начальство, три генерала. Зачем едет, известно - за недостатками, за которые надо угнать нашего полкана в казахские пески. Но тем не менее подготовка развернулась вовсю. На плацу сугробы выравнены по нитке. В нашей казарме срочно выскребаются полы - опять же смена пашет, - а в техздании вообще мраки.
На узле все, что можно вымыть, вымыто. Вскрыты и вычищены все заначки. Никита с налитыми кровью глазами рассыпал сахар по полу и пинал ногами книжки, а экс-ротный еще более давних времен выгреб у соседей через коридор всю их фотолабораторию, выкинул в ведро бритву со шнуром и запасными ножами, но гитару, правда, не нашел. В последний момент Никита притащил краску, обновлять "сапожок" (полосу вдоль по стенке). Итак, все готовы, все на нервах. Связь в порядке, даже на втором направлении, для чего туда с помощью неуставных кодов пришлось срочно сообщить, в чем дело.
Первое сообщение и первая реакция. Прибегает Никита и самолично затягивает все ремни. Генералы, приехав на КПП, первым делом до...лись до Стрелка и, прокрутив ремень наизнанку чуть ли не восемь раз (естественно, с обладателя не снимая, старый способ определения числа нарядов), остались недовольны. Пока суть да дело, решаю сбегать до ветру. Желтые и коричневые пятна у стены здания старательно засыпаны свежим снегом. У всех окон лестницы стоят дежурные начальники смен, а самый главный калиф на сутки уже давно внизу. А на горизонте показалась толпа. Меня гонят в аппаратную, нечего тут торчать.
Через час крупнозвездная компания добирается до узла, до нас то есть. Силы явно неравные. С их стороны: два генерал-майора, один генерал-лейтенант и еще почему-то контр-адмирал. Все высокие, статные, пузатые и толстощекие. А как крейсер рядом с бригадой линкоров циркулирует вокруг тоже ничего себе, но все же помельче, полковник. А если корабельную ассоциацию продолжать, то наша эскадра состоит из крейсера - наш полкан, он еще более-менее по габаритам сравним с гостями, - майор тянет не выше фрегата, ну, дежурный по связи, прапорщик З., вообще не котируется, так, самоходная баржа с зениткой на баке и наганом у капитана в сейфе. Ну, и два рыбацких баркаса в хабэ навытяжку, но нас и не замечают.
Цусима длится недолго. "А тут у вас ремонт?" это генерал глядит на линолеум. Он у нас когда-то был из одного куска, но сейчас покрыт заплатами самых неожиданных расцветок. "Никак нет, боевое дежурство." Генерал глядит на стену. На стене сияет лаком совместное наше с Гешей творение - стенд документации. Стенд хорош, только документация все-таки тоже не помешала бы. Адмирал открывает аптечку, созерцает тряпку для чистки блях, кусок пасты того же назначения, ножницы и коробку таблеток без опознавательных знаков. Генерал-лейтенант подходит к стенке. На свежекрашенном полу остаются следы.
"Непонятно, что здесь делает целый майор?" размышляет вслух полковник. Но основной удар комиссия направляет по совсем неожиданной цели. Уже на выходе двухзвездный генерал замечает пружину на двери, и начинается шум. "А это что такое?! Это как называется?! Никакой эстетики, безобразие!!! Здесь же боевое дежурство! Это же вызов всему, что здесь происходит!!!" И победно удаляется, звеня стрелянными гильзами в трюмах. Наш майор выходит последним и, как будто что-то еще можно спасти, приказывает, вращая глазами на пружину: "Немедленно снять!"
Я снял, и поскольку наша двухпудовая дверь держалась на ней, ходить стало куда как трудно. Через час, после очередного трудового подвига по ее открытию и закрытию, прапорщик З. неуверенно спросил: "Ммм, ты пружину не выкинул?" Я его понял, и все стало на места.