16. МЫСЛИ О ЖЕНИТЬБЕ
Стоял август – тихий, влажный от частых дождиков, с черными ночами. По вечерам в воздухе ощущался горьковатый дымок печных труб – местные жители топили бани.
… В лучах заходящего солнца носится стайка мошек… Слышится крик петуха, в доме напротив хрюкают свиньи, где-то далеко заблеяли козы, возвращающиеся с пастбища… эти звуки говорили, что ты, брат, в провинции, далеко от Верхневолжска, Питера, Москвы, и совсем уж далеко от Кёльна и Франкфурта.
«А что? развести коз, овец… да хотя бы пчел, обязательно большую собаку, типа московской сторожевой… – мечтал Сергей и тут же себя останавливал: – и зачем мне все это одному?» Он все чаще возвращался к мысли о женитьбе. «Да, жениться, и как можно скорее…» Находясь в этом доме он особенно остро чувствовал свое одиночество. Казалось, дом молчаливо упрекает его за холостяцкую жизнь… Тот же Олег, несмотря на свободные взгляды на отношения с женщинами, продолжает жить со своей Людмилой. Значит, ценит семейную жизнь…
«… У меня будет не просто семья, но семья, живущая по христианским принципам, – продолжал мечтать Сергей. – Будем читать Библию, молиться, ходить в собрание».
Вот только согласится ли с такой программой Марина? За последнее время их отношения нисколько не продвинулись. Он хочет серьезных отношений, а чего хочет она? … Никак не может преодолеть свои предрассудки. Ничего не желает слышать ни о протестантах, ни об их убеждениях.
Сергею нравилась эта девушка, и у них ни в чем не было никаких противоречий, кроме религии. Марина по-прежнему настаивала на нейтралитете: он имеет свою веру, она – свою. На собрание она так и не решилась пойти, сославшись на то, что ее обязательно увидит кто-нибудь из знакомых.
Сергей не знал, что делать. «Если все пойдет по-прежнему, то какой тогда смысл продолжать отношения?» – все чаще возникал у него один и тот же вопрос.
* * *
От Василия Петровича не укрылся хмурый вид Сергея. Пригласив к себе на чашку чая, пастор спросил его о причине печали. Сергей, не таясь, рассказал о проблемах взаимоотношений с Мариной, к которой у него, по его словам, были самые серьезные намерения.
– Она верующая? – спросил пастор и, получив положительный ответ, дал совет: – Покажите ей свою любовь. Когда вы станете для нее единственным человеком, она не захочет вас терять. И начните вместе читать Библию, это самый верный путь понять человека.
Приняв советы к действию, Сергей решил поступить осмотрительно и методично.
«Раз мы спорим, – сказал он при встрече, – пусть Библия ответит на наши вопросы». Марина согласилась, но проверила, правильную ли Библию читает Сергей. К ее удивлению оказалось, что Библия у них абсолютна одинакова. Кроме Синодального перевода, Сергей пользовался еще Новым Заветом на греческом языке. К этому времени он восстановил навыки чтения этого языка, достаточные для более-менее ясного понимания написанного в оригинале. Сергей объяснил Марине, что читать Новый Завет по-гречески совсем другое дело, даже и сравнивать нельзя с русским переводом.
– Вот почему я изучаю два языка, – не без гордости сказал Сергей, – немецкий и греческий. Немецкий – это культура, поэзия … только послушай: Unabh;ngigkeit beginnt im Kopf (независимость начинается в голове)… как звучит, а?
– Тьфу, – перекрестилась Марина, – перестань…
– А греческий – это язык … ну, в общем, без него не обойдешься, если хочешь по-настоящему понимать Слово Божие.
– Моя мама учится читать на церковно-славянском. Тоже неплохо, да?
– На церковно-славянском? – изумился Сергей, – но почему бы не учить греческий? кому нужен этот староболгарский? Ведь так, если не ошибаюсь, называется на самом деле этот язык? Что нам болгары, да еще старые? Лишнее передаточное звено.
– Так принято. Служба ведется на церковно-славянском.
– Ничего не понимаю! Не лучше ли тогда вести ее на греческом, если не хочется говорить по-русски? Впрочем, это не мое собачье дело, – поспешно прибавил Сергей, видя, что Марина хмурится, – но вот тебе вопрос: ты не задумывалась, почему наши мусульмане не переводят свой Коран на церковно-славянский? И не собираются переводить, насколько я знаю. Поголовно изучают арабский, чтобы читать в оригинале. И ничего с ними не случилось, с ума не сошли…
– Сравнил тоже! – усмехнулась Марина.
– А что, логично. Мусульмане должны знать арабский, а христиане – греческий. Да возьми иудеев: восстановили свой древний язык – и теперь свободно шпарят на нем. А ведь иврит – это язык Ветхого Завета. Я, кстати, ивритом тоже думаю заняться… Приеду в Верхневолжск – закажу учебник.
Марина с изумлением посмотрела на Сергея.
– И еврейский еще? Вот фанатик! Я не пойму, ты так прикалываешься? Скажи честно?
– Ничего подобного. Во-первых, изучением греческого и еврейского ты показываешь Богу, что тебе не жалко своего времени для постижения Его Слова, а во-вторых, все наши споры идут от незнания оригинала. Вместо того чтобы анализировать сам текст, мы спорим по поводу того, что сказали переводчики. Ерунда какая-то…
Марина ничего не ответила. В который раз она подумала, что Сергей слишком уж увлекся Библией. Тем не менее, она согласилась приходить к нему домой по воскресеньям для «разбора Слова Божиего».