Вера рассказала мне стихотворение о рыбке. Я записала его, а под стихотворением мы нарисовали двух рыбок, плывущих навстречу друг другу, и раскрасили их. Одна рыбка была она, другая – я. Потом Вера-рыбка захотела посмотреть мультик, в другой комнате. Я говорю: “Нельзя, там дедушка спит.” Вера: “Дедушка-рыбка спит?”
*
- Дедушка, я хочу включить мультик, который я смотрела днём, там про девочку Элли и собачку Картошку.
*
Дождь моросит. Все качели, детские горки и лесенки мокрые.Вера делает всевозможные выкрутасы на детской спортивной стенке во дворе. Я, боясь, что она поскользнётся, говорю: “Зачем ты туда лезешь?” Вера:” Зачем, зачем? Чтоб лезть!”
*
- Смотри, какая у меня на ручке манта!
- Какая манта?
- Ну, нам её в садике всем делали, манту!
*
Вера катается на маленькой карусели со своим “ребёнком” – обезьянкой Андрюшей. Я закрепила Андрюшу, как могла, но он всё равно упал с карусели. Вера заливается от смеха. Я:”Разве тебе его не жалко?” Вера:”Жалко, но мне всё равно смешно!” Я: “Ну ладно, чего его жалеть? Он всё равно игрушечный, не живой, и ему не больно”. Вера: “Нет, он не игрушечный, он живой!” Я: “Тогда его надо пожалеть.” Вера: “Я его жалею… но мне всё равно смешнооооооо...!”
*
Ох уж эта грамматика…
Вера: “А давай, я буду андрюшина мама, а ты будешь андрюшина папа… Нет, давай, я буду андрюшина папа, а ты будешь андрюшин мама…”
*
Вера фотографирует. Несёт мне фотоаппарат и с восторгом говорит: "Смотри, какая красота!" Я смотрю на снимок: журнальный столик, придвинутый к батарее отопления под окном, на белой батарее сушится её красный комбинезон, на столе стоят фикус, чашка, на которую сверху Вера положила мячик с тремя полосками: жёлтой, зелёной и синей, несколько чистых листов бумаги для рисования, а посреди стола вальяжно развалился наш рыжий кот. Я невольно смеюсь. Вера: "Нельзя смеяться! Это же красота!"