15. ПЛАН ШИШКИНА
Летом город заполняли приезжие. Хотя верхневолжская область не попала в число счастливцев, которым разрешили держать казино (за что местные князья крепко обиделись на губернатора, не сумевшего найти подходы к Кремлю), Ославль сумел придумать, как привлечь к себе пресыщенных господ из Москвы. Умные люди всегда найдут выход. Ославль стал изображать из себя уникальную развлекательно-туристическую зону.
Население сдавало приезжим на прокат лодки, устраивало для них мнимо народные праздники. Жители деревни Забулдыгино близ Ославля придумали праздник Ивана-дурака, который, по их заверениям, происходил родом именно отсюда.
В городе за последние год-два появилась пара частных гостиниц, многочисленные кафе, сауны и прочие увеселительные заведения. Ресторан «Жерех» каждый вечер устраивал шоу с фейерверками, пугая местных старушек.
* * *
– Сходим, сходим на твое собрание, – говорил по телефону Олег, – я очень даже «за». Нет, я серьезно.
– Вот и хорошо, – обрадовался Сергей.
* * *
В субботу после обеда друзья вместе возвращались в Ославль. Молчали. Сергей тупо глядел на дорогу, вспоминая утреннюю ссору с матерью. Все началось с того, что он позволил себе выразить неудовольствие по поводу постоянно толкущихся в квартире восторженных личностей, дымящихся ароматических свечей, развешанных на кухне, в ванной и даже в туалете китайских тряпочек с изображениями толстых божков и драконов. Мать вспыхнула, в ответ выпалила ему, что он – «яйцо, вздумавшее учить курицу, заважничал, получив наследство, ходит в какую-то секту, да, в секту, и в этой секте его скоро заставят отречься от родной матери». Сказала все это нарочно, зная, что ему будет неприятно…
«А ведь я и вправду «везунчик»… – усмехнулся Сергей, – отец помог с магазином, тетка оставила наследство, приезжаю в этот город – встретил Марину, уверовал, попал в истинную церковь, не болею никакими хроническими и заразными болезнями, знаю три языка, хотя знаю слабо… умею водить машину». Так он себя расхваливал, пока не спохватился, что все это – дары от Бога, «и нечего себя расхваливать, умник! это грех, иначе все кончится»…
– Суета надоела, – наконец, сказал Олег, разглядывая бесконечные зеленые пятна лугов, – все одно и то же: кто кому сколько проплатил… Знаешь, как надоело быть политкорректным, но – молчу, не ввязываюсь. Да и компаньон злобится… этот пан Дзятковский! Что у него на уме, никогда не поймешь … предлагает реорганизоваться – разделить фирму. Что думаешь?
Сергей знал, что Олег выплачивает по судебному иску, и сейчас ему приходится нелегко. Продал машину... Те, кто обещал поддержать его острые публикации против мэра, взяв на себя бремя исков, слова своего не сдержали.
– Книгу начал писать, – продолжал Олег, не дожидаясь ответа, – провинциальная политика, как все это делается… Накопал кое-какой материал на депутатов. На десять уголовных дел потянет, не меньше… могу хоть сейчас в прямой эфир, не хуже Юлии Латыниной … еще полгодика, и книжка готова. А пока пусть думают, что Шишкин в панике, залег на дно, а я им – компромат перед выборами. Ба-бах! Такое начнется.
– Мало тебе исков? – хмыкнул Сергей, – смотри, люди у нас серьезные, могут и ручонки пооторвать …
– Пробьемся, – отмахнулся Олег, – в случае чего у тебя спрячусь. Не выгонишь? Кстати, как насчет дома, не собираешься его продавать?
– Теперь не знаю… похоже, мои планы меняются.
Сергей рассказал о Марине… какая это замечательная, умная, понимающая девушка, рассказал об их религиозных разговорах, о том, что он готов жениться на ней прямо сейчас, осталось только прояснить некоторые вопросы...
– Ты что, жениться надумал в этом Осло? – спросил Олег, удивленно посмотрев на друга, – да это же самый непутевый город нашей области!
– А причем здесь Марина?
– Не при чем, – вежливо согласился Шишкин. – И что, собираешься жить с ней в этом клоповнике? Да ведь там тебе даже поговорить будет не с кем! Тут мы книжку печатали одного из ославльских писак. Илья Дуботолов зовут. Книжка называется так: «Ославль – душа России». Нормально, да?
По приезду поужинали бутербродами, приправленными укропом с грядки Рушдуняна. Распили четвертинку коньяка. Сергей мог просидеть с рюмкой целый вечер, и Олегу доставалась почти вся бутылка. Впрочем, этому обстоятельству Шишкин был только рад.
* * *
… Люди с наивным достоинством вставали и садились, громко распевали псалмы, молились… Старомодные костюмы мужчин, темные платья женщин… казалось, Олег чувствовал запах нафталина… «Что это за народец такой здесь набрался? Молодежи маловато…» – думал он, разглядывая собравшихся в Доме молитвы.
На кафедре Василий Петрович развивал свою любимую тему: любовь Бога к людям… «Мы должны любить друг друга, ибо прежде Бог возлюбил нас». Первое Послание Иоанна было любимейшей темой ославльского пастора.
Олег еще раз осторожно посмотрел на людей, сидящих вокруг него. Большинство слушало проповедь с огромным вниманием, иные даже подались вперед, словно им открывали хрен знает какие глубины, иные от удовольствия закрыли глаза… «А ведь самая что ни на есть банальщина…» – оценил проповедь Шишкин. Посмотрел на Сергея. Тот полностью погрузился в поток речей Василия Петровича. «Тоже поплыл, – не без раздражения подумал Шишкин … – и что? вот это и есть вера в Бога? ... больше не поеду, только время теряю».
Шишкин достал блокнот и что-то записал. Пожилая женщина, сидевшая рядом с ним, многозначительно переглянулась с грузным Петром Григорьевичем.
За обедом Олег поделился мыслями об увиденном на собрании:
– Ну вот. Второй раз побывал на вашем собрании, и второй раз твой Василий Петрович говорит о любви. Это что, так полагается?
– А что такого? христианство – религия любви.
– И что, надо говорить только о любви?
– На меня его проповеди сильно действуют, – сказал Сергей, – я и пою с удовольствием, и молюсь, но проповеди – это что-то особенное.
– Проповедь, – задумчиво произнес Олег, – слушай, это же… как я сразу не догадался! Наверное, в каждой протестантской общине есть готовый оратор, правильно? Это же такая сила… так можно назажигать! надо только найти настоящие темы. Говорить о том, что людей действительно интересует.
– А что, любовь людей не волнует?
– Конечно, волнует, только еще больше волнует зарплата, безопасность… воспитание детей. Тут надо крепко подумать, ноздрей чую – дело стоящее…
Олег замолчал, достал ноутбук, с которым никогда не расставался, и стал быстро записывать пришедшие в его голову мысли.
* * *
В понедельник Сергею позвонил Филимонов, сказал, что надо бы встретиться. Есть дело…
Встретились, как всегда, в «Мюнхене».
– Программу разрабатываю: молодежная политика Верхневолжья, –говорил Филимонов, отпивая пиво из огромной кружки, – что-то вроде движения прогубернаторской молодежи. Такой маленький губерюгенд. Ха-ха! Между прочим, полностью моя идейка. Вадим Сергеевич инициативу сразу оценил, пообещал найти деньги… на такое дело найдет, не сомневаюсь. Ну вот… сначала проведем несколько акций, а на следующий год к вам – в Ославль. У озера устроим лагерь идейно-политической подготовки активистов. Так что заскочу к тебе, если не возражаешь… огляжу окрестности, выберу место… Заодно посмотрю твое имение.
Сергей не возражал. Потом Филимонов не без юмора рассказывал, как две недели назад ездил отдыхать на Байкал. Сопровождавшая их инструкторша на полном серьезе уверяла, что на территории Байкала действуют местные духи, и их следует почитать. Все члены группы с энтузиазмом принялись им поклоняться… лили водку на землю в честь духов, потирали деревянного идола, водили вокруг него хороводы. При этом почти все члены группы носили на шее православные крестики. Тут даже неверующий Паша не выдержал и стал обличать их цитатами из Писания, за что его обозвали фанатиком и сектантом.
Еще Филимонов сообщил, что Залуцкий избил свою Катю. Та валялась без сознания, а Эдик продолжал невозмутимо допивать портвейн. Филимонов хотел убежать от греха подальше, но Залуцкий сказал ему: «Не напрягайся. Сейчас ее помою – и все будет в порядке, не первый раз…»
«Политолог, блин!» – возмущался Паша.