«…а тебя я очень сильно…берегу…»
Лучше не надо. Не береги. Я не уникальная ваза работы старинного мастера, я не хрустальная, я не стеклянная.
Не ставь меня под стекло, лишь изредка вытирая пыль…
Не береги. И если увидишь, что блестят мои глаза, а по щеке катится капелька – не всегда это слезы.
Может, это после заморозков согреваюсь в твоей теплоте, как утреннее солнце растапливает предрассветный осенний иней, и капли влаги блестят под его лучами.
И пусть трава поседела от инея, и пусть те листочки, что у самой земли стали как стеклянные, пусть.
Но вот-вот выглянет лучи солнца согреют их, и они заплачут.
Только – не от боли и горя, а от радости.
И слезы будут блестеть, переливаясь. И солнце не будет их беречь. Оно будет их обжигать, оно будет их сжигать, ведь оно – солнце, оно – горячее, даже осенью.
И пусть мы не всегда чувствуем его тепло, и пусть нам кажется, что оно становится все холодней и безразличней, пусть!
Солнце всегда согревает, только надо уметь почувствовать его тепло, только надо понять его.
И ты – не береги меня, и не кори за слезы – может, я так же отогреваюсь, и это лишь растопленный иней моей души…
Я – не хрустальная, я не хрупкая, даже если такой кажусь, и ты не прячь меня под стекло, вспоминая обо мне лишь тогда, когда накопится пыль.
Пусть будут слезы, пусть будет все – только не береги меня, прошу.
Пусть будут эмоции, пусть будут слова – самые разные, пусть будут события, но будут, ведь это – жизнь.
Такая, какая есть, во всем многообразии. И не уберечься нам от нее, да и стоит ли?
Может, лучше учиться принимать друг друга, лучше стараться понимать, лучше – так?
И ненароком слеза упадет с моих ресниц, пусть.
Это лишь тает лед в моей и в твоей, наших душах. Ведь ты не умеешь плакать, и я буду за двоих.
И капелька слезы, а может быть, дождя, а может быть растаявшего льда. И не горькая, а лишь чуть солоноватая. Чуть-чуть.
Только – не береги меня, прошу…