Ржавые листья на кустах вызванивали осени треть, а я отодвигала её рукой окольцованной дрожащей. Остаться в октябре и отсюда в зиму смотреть, в серость неба немецкого уставиться - глаз упереть – зацепиться, заарканиться, сгинуть душой пропащей...
Там, в городе Икс, где переливчата будней текучесть, выползет на рельсы замороченная тоска постылая, эпидемией предвершит дураков несчастных участь - гиеной захохочет, псиной заскулит, богатством ссучась: «Подберите меня, пригласите в дом, занемогла, простыла я».
Найдутся люди болотную к себе впустить субстанцию и не заметят её торфяной нижнесаксонский смрад. Кометой на сближение пойдут, сокращая дистанцию, промахнут без остановки внезапную личную станцию, сойдут с рельс, с ума, с запяток, перекорёжат фасад.
А меня в ольденбургское болото затянет окончательно - хоть бы кто в гости нагрянул! – ни одной души живой. Шиллером, Кляйстом, Брехтом маскируюсь тщательно, а дух мой спутником, планеты петровой прилагательным, людей пугая, по орбите шастает под северной вьюги вой.
___________
Фото: Людмила Куликова