"Легенда о кошке" Фрагмент
Весь день дождь... И всю ночь…. Создается ощущение, словно размытые краски осени стали над головой потухшим небом мышиного цвета. Оно стекает по тротуарам и дорогам, к ногам, мутной водой осеннего дождя. Небо так близко, что, кажется, достаточно протянуть руку и можно пощупать эту пелену, которая обволакивает все вокруг шорохом шагов осени по желтым листьям среди луж, в которых отражаются желтые, как эти листья, подслеповатые глаза, повидавших многое на своем веку уличных фонарей.
Потом, серый мышиный, сменится белилами зимы, если конечно повезет, и не размажет по обочинам все соль городской жизни, способная превратить в грязную, разъедающую жижу, что угодно, даже подметки на ходу.
Переболев осенней болезнью, как-нибудь, на малиновом варенье разведу зимние белила. Укутавшись в теплый плед, прихлебывая пряный глинтвейн из любимой глиняной чашки, с потрескавшейся в мелкую сетку от времени глазурью, буду смотреть на мерцающие в небе морозном, как символы недоступности, такие далекие и холодные звезды. Зима все-таки. Буду ждать весну. Должна прийти, обязательно. Так случалось, каждый год. А пока есть мягкие и пушистые ласки крохотного домашнего мира, пусть очень хрупкого, можно хранить и оберегать его тепло, чтобы его хватило, может быть, для кого- то еще.
Пока я просто жду и вспоминаю, как ветер с севера, разгулявшись над Ладогой гонит в Неву лед. И мне казалось, словно закружилась голова у Петербурга, и он взял и просто медленно поплыл вверх по течению. Зимний дворец был так похож на льдину, которую выбросил на берег ледоход.
Медный всадник, Исаакиевский собор, символы. От сфинксов, прыгнув на какую-нибудь большую льдину можно доехать до спусков возле Моста лейтенанта Шмидта, если конечно не отнесет течением в сторону. Можно переделать массу заброшенных дел. Потерять голову и влюбиться. Простудиться на соленом невском ветру.
Можно просто переменить свою жизнь. Одним шагом и одним движением души. Просто захотеть и сделать, так, как хочется. Словно это давно начатое дело, которое осталось просто закончить. Можно помириться или расстаться с любимой, поссориться, или встретиться с другом.
Можно всех понять и попытаться простить - просто так, пока гуляет над Ладогой и Невой северный ветер. Бросается с крыш на Невский, нахально толкая прохожих в спины, а через какую-то пару шагов, кидается к ним в объятия, внезапно выскочив из подворотни. Вдруг, бросив все, идет рядом со мной и пытается теснить с тротуара. То начинает насвистывать на водосточных трубах, какую- то одному ему понятную мелодию, или, подвывая от восторга в печных трубах, начинает задирать девицам, страушкам, одним словом -женщинам, юбки. А потом находит занятие, еще более веселое. Я помню, как я долго наблюдал, нет, скорее любовался, как вслед за своей, увлекаемой ветром шляпой, вприпрыжку мчался человек, пытаясь ее догнать. И требовательно кричал - «Я сказал стоять!!! Да стой же ты!!»