Она в задумчивости прогуливалась, спасаясь от шума и суеты большого города, по осеннему скверу, заботливо устилавшему пышную ковровую дорожку из пестрой листвы под ногами. Ветер дул с пронзительной тревогой, развивая распущенные непослушные волосы, засыпая опавшими листьями асфальт, заставляя кутаться в кашемировое пальто, сохраняющее тепло родного дома. Она вдыхала пряный аромат осени, кричащей последними минутами уходящего триумфа, призывая задуматься, подводя итоги года перед долгим периодом погружения в себя или временем застоя и безмятежной спячки, чтобы возродиться к новой жизни весной.
Я ждала ее в уютном кафе в конце сквера за столиком в самом углу у окна. Я пришла чуть пораньше, чтобы успеть разобраться со своими записями, собраться с мыслями и уложить в голове все тревожащие меня вопросы. Она не спешила, словно давая мне время подготовиться и самой осознать правильность расставленных приоритетов.
В небольшом зале с приглушенным светом практически все столики были заняты посетителями, играла мягкая музыка, невольно способствующая погружению в транс, спокойствие которой нарушали изредка пробивающиеся темы саксофона, возвращающие к дневной реальности.
Мягкий кофейный аромат, смешенный с пряным запахом свежего бисквита, бродил по кафе, назойливо забираясь в ноздри, щекоча их изнутри и разогревая аппетит. Я заказала зеленый чай, чтобы отвлечь надоедливое внимание услужливых официантов.
Она незаметно подошла, коснувшись сзади моего плеча, заставив обернуться и расплыться в радостной улыбке. Мы встретились глазами, в глубине которых утонули все мои страхи, сомнения и печаль.
- Ну как ты? – заботливо спросила она, снимая удлиненное пальто и вешая его на спинку стула, одновременно подзывая официанта.
- Да ничего, - начала было я, одним словом сорвав пробку, которой я еще дома старательно закрыла все свои причитания и жалобы по поводу неустроенности своей жизни.
Она внимательно слушала, неотрывно наблюдая за моей жестикуляцией, не теряя контакта глаз, что не свойственно большей массе людей, опасающихся заныривать в глубь человеческой души.
Мой словесный поток нарушил приход официанта, вежливо поинтересовавшегося, что мы желаем. Она улыбнулась ему в ответ, заказав чашечку классического капучино. Ожидая выполнения заказа, мы в молчании смотрели в окно.
Небо заволокло тяжелыми тучами, спрятавшими дневное светило, занавесив планету от солнечного света. По тротуару бежали вечно спешащие прохожие, стремительно мчащиеся к своей цели или убегающие от проблем, не разлучные с чудом техники – мобильным телефоном, ни минуты не оставляющим наедине с собой. На дороге образовалась внушительная пробка, по поводу которой кричали друг на друга, бешено сигналили и злились, покраснев от ярости, опаздывающие водители. Наблюдая сверху, тучи все сильнее сгущались, раздуваясь и темнея, прорываясь редкими каплями спешащего смыть хаос огромного города спасительного дождя.
Тем временем улыбчивый официант поспешил принести ей заказанную чашечку кофе, осторожно поставив на наш стол, и пожелав приятного аппетита. Она поежилась, затянув в себя ароматную жидкость, довольно прикрыв глаза.
- Теперь я немного собралась, - сказала она, ответив на мой вопросительный взгляд доброй лучистой улыбкой, - Так много изменений происходит за последнее время в моей жизни, что тело, порой, не выдерживает. Приходиться каждый вечер отмокать в теплой ванне с душистой пеной.
- Что-то уходит, что-то приходит, - продолжала она, - процессы настолько стремительные и интенсивные, что, кажется, поток тебя просто разорвет, расширение в какой-то момент станет настолько критическим, что уже не будет возможности более собрать свою старую привычную личность.
Она улыбнулась, пристально посмотрев на меня.
- Да ты и сама, как я вижу, не совсем в «боевой» форме, - шутливым тоном произнесла она, видимо, обратив внимание на мой рассеянный и слегка растрепанный вид.
- Ты права, - наконец собравшись с мыслями, глубоко вздохнула я, - Вся жизнь стала настолько зыбкой и неопределенной. Каждый день происходят разные события, посещают новые откровения. Я уже сама потерялась в этом непонятном мне хаосе, в котором не знаешь, что случится в следующую минуту. Вроде думаешь одно, а происходит совсем другое, привыкаешь к этому другому, но в следующий миг появляется третье и так до бесконечности, не оставляя ни малейшего шанса взять что-либо под свой контроль.
Она сделала еще один глоток горячего кофе, окончательно взбодрившего и прояснившего сознание, сконцентрировавшись на происходящем.
- Мне кажется, - продолжила я, - если бы у меня был стабильный доход, свое жилье, я бы так не изводила себя, а занималась бы тем, что нравится.
- Знаешь, - немного подумав, ответила она, - в моей жизни было все. Я жила в роскошных домах, имела виллу в Испании, апартаменты во Франции, ездила на самых дорогих автомобилях, каждый день посещала самые современные SPA-салоны, одевалась только в модных бутиках известных по всему миру дизайнеров, но чем больше роскоши я получала, тем несчастнее становилась.
- Такого не может быть! - парировала я.
- Я получала все, что хотела, все, о чем только могла мечтать, я думала, что материальные блага смогут заполнить пустоту в моей душе, но ничто в мире не могло мне принести счастья. Мои желания разрушали меня изнутри, не принося гармонии, которой я так жаждала, - добавила она.
Я вздрогнула от неожиданного резкого звона разбившейся чашки, невольно обернувшись на звук. Молодая девушка-официантка извинялась за свою неловкость, спеша убрать разлетевшиеся по залу осколки еще недавно целой емкости и разлитое по полу темное пятно кофейного напитка, высвободившего свой крепкий, пахучий, бархатистый аромат, мигом разлетевшийся по всему пространству кафе, наполняя ноздри щекочущей негой, заполняя сознание спокойствием и безмятежностью.
- Похоже на мою жизнь, - мягким голосом отозвалась моя собеседница.
- Что ты имеешь в виду? - поинтересовалась я, возвращаясь, оправившись от шока, в обыденную реальность.
- Моя жизнь стала рушиться с того момента, как я появилась на свет, - ответила она, жестом останавливая меня от накатившей волны расспросов.
- Моя мама ждала мальчика, а родилась я, которую она долгое время не хотела принимать, отдалив от себя, отдав на попечение бабушки, - продолжила она, - Это был первый крах детских надежд и ожиданий любви воплотившейся души.
- Через пять лет, мама забрала меня к себе, всколыхнув детскую душу надеждой на тепло и нежность родного человека, но там меня встретил незнакомый мне мир, наполненный неизвестными существами в лице матери, которую я никогда не знала, нового мужчины, которого следовало называть отцом, и новорожденной сестры, которую вменили в мои обязанности.
Она сделал паузу, допив последний глоток остывшего кофе, заказав новую чашечку. Она достала из сумки холщевый мешочек, вышитый разноцветными сине-зелеными узорами переплетающихся геометрических фигур и ярких линий, извлекая из него полупустую пачку чистого табака, который она виртуозно скрутила в тонкие сигареты, предложив одну мне, другую затянула сама, успокаивая взбудораженные поднявшимися на поверхность воспоминаниями чувства.
Густой дым медленно поднимался вверх, рассеиваясь по залу, заполняя легкие мягким изысканным ароматом свежего табака, успокаивая мысли и концентрируя сознание на центре своего существа.
- Всегда, сколько себя помню, - продолжила она, сделав пару затяжек, - я пыталась собрать осколки разваливающейся жизни, каждый миг снова и снова, собирая свой мир. Я боялась, что мама опять отстранит меня от себя, доказывая ей, что я хорошая девочка, честно выполняя все, что она хотела, присматривая за сестрой, которую все больше и больше ненавидела в душе, как то препятствие, которое отобрало у меня материнскую любовь.
- Я чувствовала себя виноватой, что мешаю матери и ее мужу своим немым присутствием строить свою семью и жить счастливо, пытаясь заслужить уважение в школе, учась только на отлично, чтобы доказать всем, что я хорошая, и заслуживаю любви.
- Я старалась быть в центре внимания, собирая вокруг себя друзей и одноклассников, становясь их лидером, к мнению которого все прислушивались, за которым все шли, чтобы наполнить свой мир как можно большим количеством людей и предметов, доказывая самой себе его существование, убеждая себя в своей нужности и любви окружающих.
- Чем больше я заполняла свой мир, - добавила она, поджигая потухшую в длинном монологе сигарету, - тем больше опустошалась моя душа, изнашиваясь проживанием чужих жизней попадающих в мое поле людей.