«Несмотря на все мои терзанья, я чувствовала себя самой счастливой, желанной и любимой. Я, наконец, поняла, что значит истинное соединение мужского и женского начала, их вечный танец любви, стирающий двойственность и обусловленность, сносящий крышу, позволяя божественному свету проходить без умственных преград.
Мужчина приходит к женщине как к источнику, чтобы слить все свои заботы, горести, трудности, проблемы, весь негатив, который перегорает в божественной кузнице, в алхимической лаборатории – матке, где весь этот хлам через блаженство и оргазм трансформируется в новое качество. Когда партнеры относятся друг к другу как к богам, тогда женщина не боится принять, а мужчина уважает женщину как источник всего сущего, то в этом единении происходит совместная плавка негатива. Мужчина вливает в женщину физическую любовь, женщина отвечает чувственным потоком из самого сердца. Выйдя за рамки навязанного первородного греха, я поняла величие и смысл древнего учения Тантры.
Мне вдруг открылось, насколько важным органом является матка для женщины, и не столько детородным, сколько мощным энергетическим буфером, постоянно действующим каналом, связывающим женщину с божественным светом всей Вселенной. В этом отношении женщина, безусловно, сильнее мужчины, которому необходимы дополнительные инструменты, специальная настройка, чтобы увидеть и почувствовать источник сущего, который в женщине есть априори. Каждая женщина способна чувствовать вселенную и находится в открытом состоянии сознания через матку. Поэтому мужчина не может без женщины, не имея того энергетического запаса и непрерываемой связи с Источником. Но и женщине приходится трудно в одиночестве справиться со своей огромной силой, которую как раз и направляет мужчина, устанавливающий задачи и добивающийся целей.
Закрывала диету мне мама Гиллермо. Она удивительная женщина, настоящая шаманка, видящая насквозь, сохранившая до старости задор и бодрость духа. Она пела мне песню, в которой куплет за куплетом плела удивительный мир спокойствия, безмятежности и счастья, в пространство которого я шаг за шагом вовлекалась, помещаясь словно в уютной колыбели под крылом любящей и заботящейся матери. Меня захлестнула волна любви и нежности, такого идущего изнутри понимания величия и силы женского всеобъемлющего начала, способного подарить островок безмятежного спокойствия и счастья любому страждущему, наполнив его силой и желанием идти дальше.
Мама пела божественно, окутывая своим неземным голосом и причудливыми звуками меня с головы до ног, увлекая в свое необыкновенное пространство, где я чувствовала себя как дома, это и был мой дом, из которого никак не хотелось выходить, несмотря на то, что песня постепенно затихла, уступая место обыденной реальности.
Я вышла из Малоки немного шатаясь, полной грудью вдыхая свежий воздух реальности, чувствуя его потоки каждой клеточкой своего существа. Буквально через какие-то полчаса-час в моей голове стали распаковываться уже давно залежавшиеся в архивах zip-файлы. Откровения приходили одно за другим, накрывая огромной волной прозрений и озарений. Я увидела всю свою жизнь, осознав все свои глупости и ошибки, я поняла, как устроена Вселенная, увидев сценарий развития жизни на Земле, мне открылось истинное лицо мира, скрываемое за масками обусловленностей, правил, требований, распорядков. Я ловила эти файлы, пытаясь сохранить в памяти хоть немного из свалившихся мне на голову знаний, но уже на следующий день я не смогла ничего вспомнить, хотя и осталось необыкновенное чувство распаковки, раскрытия внутреннего существа.
Я вернулась в Москву вместе с парнем, который открыл во мне чувство любви. Правда, он оказался из другого города, но каждый день мы общались по телефону, соединяясь и выражая наши чувства словом. Ведь слово имеет очень сильный заряд, в нем закодирована определенная энергия, соответственно, нужно быть очень внимательным не только к эмоциям, с которыми говорится слово, но и с самим словом».
Я подняла глаза, уставившись в потолок, подумав, что, действительно, люди потеряли ключи к истинной расшифровке слов, даже родной язык стал для нас мертвым, поскольку мы не понимаем тех образов, которые вкладывались в каждое слово, более того, даже не задумываемся над теми словами, которые произносим и пишем.
Ведь если поразмыслить, то раньше не было приставки «бес», все писалось через приставку «без», поскольку «бес» означает «демон», а «без» - отсутствие чего бы то ни было, соответственно, когда мы говорим «бессмертный» это не что иное, как смертный бес, а «безсмертный», каким бы неграмотным ни казалось это написание, как раз и означает отсутствие смерти. А клич «Ура!», т.е. рядом со светом, с истиной, или «Увы» - у неизвестного, выражающий незнание. Или «сознание» как совместное, общее знание, источник вне умственных ограничений. И сколько еще таких расшифровок можно привести, разбирая каждое слово.
Я потерла лоб, поправив сбившийся плед, и продолжила чтение:
«Мы были неразлучны и в горе, и в радости, и вместе, и по отдельности. Он периодически приезжал ко мне, будучи на удивление тепло принят моими детьми. Девчонки сразу к нему потянулись, рассказывая свои тайны и секреты. Мы вместе гуляли, ходили по магазинам, ездили к друзьям. Я была счастлива снова почувствовать семью.
Конечно, я продолжала думать об Espiritu, чистосердечно признаваясь себе в том, что, как выразился при первой встрече Гиллермо, мне жаль расстаться даже с собственным дерьмом. Мой тотальный контроль распространялся настолько, что душил уже не только меня, но и окружающих, враждебно реагирующих на мои попытки помочь и наладить отношения. Мой бывший муж начал все сильнее на меня давить тем, что если я не расстанусь со своим новым парнем, он оставит меня без содержания, выгнав из квартиры. Я внутренне смеялась над своими претензиями на Высшее Знание, а со своей жизнью справиться не могла.
Я стала все явственнее понимать, что чем больше я боюсь, чем сильнее держусь за свои ожидания и представления, тем больше зацепок даю в руки тех, кто продолжает мной манипулировать. Более того, поддерживая свой маленький иллюзорный мирок, я продолжаю противиться вселенской любви, отгораживаясь своими требованиями от ее света.
Я подумала, будь что будет, ответив мужу, что пусть выгоняет из квартиры и забирает, как неоднократно мне угрожал, детей. Раньше я такого бы никогда не смогла сказать. Еще до поездки в Espiritu мне говорили, что нужно отпустить детей, что они не мои, что они свободные духи, которые пришли в этот мир прожить свою жизнь, и у меня нет никакого права навязывать им свои концепции. Я возмущалась, говоря, что я их люблю, они часть меня, на что получала ответ, что я лишь творец телесного сосуда, который принял совершенно неизвестную мне жизнь. Теперь смысл тех фраз стал до меня доходить все лучше, глубже проникая в мое естество, вскрывая какие-то подсознательные страхи.
Я внутренне смирилась с мыслью, что в любой день могу оказаться на улице, что могу лишиться детей, чем поставила в затруднительное положение мужа, который просто хотел манипулировать мной, нажимая на болевые точки. Теперь, потеряв такую возможность, он на некоторое время оставил меня в покое, собираясь с мыслями в поисках ответа, что же произошло».