Держи наготове хороший бай (к примеру)
1. После он рассказывал, что никогда не слышал ничего более странного. Его взяли прямо на улице в Кенигсфельде.
Тогда уже они жили в Мокрой. Себастьян шел домой, возвращаясь с лесосеки из-под Темпы. Одного лесоруба придавило срубленной сосной. Не убило сразу, но он лежал без признаков жизни - ни жив, ни мертв. Лесоруб был пришлый - откуда-то из Березова, оттого его никто не забирал. А похоронить в таком состоянии - грех. Поэтому ночью за Себастьяном приехали на лошадях без седел и сбруи. Он осмотрел придавленного и понял, что тот забыл, как дышат. Присел рядом с ним и стал рассказывать нужную байку. Человек из Березова все вспомнил, поднялся на ноги и стал приглашать к себе в гости в Березов. Хотел хоть чем-то отблагодарить и отдал все, что у него было - кусок свежего овечьего творога.
2. Себастьян нес творог домой - на ужин и завтрак для Анны. В Кенигсфельде у дверей в дом портного, как всегда, стоял вынесенный на улицу стол, и несколько человек играли за ним в карты. Остальные смотрели. Себастьян еще в Африке привык замечать на своей ежедневной дороге то, чего не было вчера. Вчера (и позавчера, и позапозавчера) не было троих из числа зрителей. Когда он заметил, как они на него смотрят - понял: это за ним.
3. Себастьян мог открыть стрельбу - если бы начал первым, то уложил бы друг за другом всех троих так, что они упали бы на землю одновременно. Однажды он именно так застрелил слепого убийцу и его ребенка.
4. Вокруг Яливца тогда шлялось много вооруженных людей. Которые на время переместились в горы, чтобы охотиться друг на друга. Часто сначала стреляли, а потом уже переворачивали труп и смотрели, кто это был. Поэтому Себастьян держал пистолет под рукой - под стойкой, рядом с грейпфрутами, банкой корицы и большой бутылкой ореховой водки, которую ставил для себя.
5. Когда в бар вошел слепой с маленьким ребенком на плечах, никто даже не подумал, что они могут быть чем-то опасны. Себастьян варил кофе с гашишем для четверых растаманов, что играли с Анной в слова - Анна называла одну и ту же вещь на украинском, гуцульском, польском, немецком, словацком, чешском, румынском, венгерском, а они отгадывали, что это такое.
6. Растаманы были наемными убийцами. Но так как это было всем известно, то их не боялись. Растаманы приехали из Будапешта по заданию сегедской крестной матери: они убивали в горах всех торговцев - евреев, чехов, украинцев из "Маслосоюза" - что пытались организовать закупки и экспорт гуцульских лошадок из творога.
Попав в Яливец, растаманы зашли в "То-то и оно" и засели там на несколько месяцев, частично латиноамериканизировав карпатский городок - они занесли на себе в Яливец матэ, цветастые мужские рубашки навыпуск, мелодии самбы, широкие вязаные береты, привычки спать в гамаках, выставлять летом на ступеньки у входа горшки с комнатными растениями, ужинать на балконе.
Они считали, что можно и не гоняться за торговцами по горам, а, засев в одном месте, ждать, пока они все сами туда не забредут
7. Себастьяну больше всего нравилось их умение проводить весь день на берегу реки - они лежали, купались, смотрели на .воду и облака, курили, спали, молчали, ели лошадок из творога, рисовали что-то камнем на камне, ходили на руках. Или просто пили джин. Как настоящие хищники, вбирали в себя солнечные лучи, стараясь не тратить энергию. Иногда брали с собой Анну.
Девочке с ними было не скучно.
8. Когда Себастьян стирал рабочую одежду Анны, то вода становилась не грязная, а желтая - на ткани осел канабинол.
9. Еше одно развлечение растаманов, которое тоже очень нравилось Себастьяну, вскоре увлекло весь город.
Проходя по рыночной площади Яливца, растаманы набирали полные карманы каштанов, которые сыпались с деревьев и лежали на земле целыми кучами. В течение дня они проделывали с ними забавные и изобретательные трюки - бросали на крыши ( и каштаны катились по кровле вниз и, словно подпрыгнув на трамплине, падали на брусчатку), забрасывали в отверстия водосточных труб, жонглировали каштанами, посылали их друг другу по столу, стараясь не задеть бутылки, подбрасывали вверх прямо к птицам, перебрасывались ими, держали сразу несколько штук в горсти, бросали в ручьи, клали на дно стакана, в который потом наливали джин, дарили знакомым и незнакомым людям, оставляли на берегу реки, в баре, на уличных скамейках, на качелях, на бильярдном столе.
10. Но в момент, когда в бар вошел слепой с ребенком, Анна не курила. Она играла с растаманами в слова и дрынчала на варгане регги.
На слепом был обычный костюм европейского фасона - один лишь Себастьян мысленно отметил несколько странных разноцветных заплаток на пиджаке - на плечах у мужчины сидел ребенок в заляпанном свитере. Нельзя было понять, мальчик это или девочка. Они шли к бару - ребенок прикосновениями управлял слепым. Пока они шли, ребенок трижды наклонял голову, чтобы не задеть за спинки кресел, которые ножками вверх крепились к потолку - по замыслу Себастьяна вся мебель бара, как в зеркале, отражалась на потолке.
11. Слепой, опершись руками о стойку, заказал крепкий чай с ванилью, спиртом и какими-нибудь красными ягодами. Ребенок разглядывал помещение. Себастьян наливал в мерный стаканчик спирт и вдруг почувствовал тревогу. Глядя на руки слепого, он заметил едва уловимое движение ребенка и вспомнил один трюк, который показывал вместе с Анной.
12. Он стоял за стойкой бара, руки заложены за спину. Анна стояла у него за спиной - ее совсем не было видно - вытянув руки вперед к стойке. Казалось, что у взрослого мужчины детские руки. Себастьян сопровождал движения маленьких рук соответствующими фразами и мимикой. Трюк назывался "два бармена - две руки". Именно эта мысль - двое с двумя руками - так встревожила Себастьяна. Руки слепого по прежнему лежали на стойке.
13. Себастьян развернулся и шагнул к буфету, набрать из миски вишен. Одновременно он успел пригубить чай (он всегда пробовал смешанные напитки, прежде чем подать их клиенту). Чай ему понравился. Внезапно его обожгло то же чувство, которое возникало всегда, когда кто-то быстро и бесшумно подбегал к нему сзади. Он этого терпеть не мог и становился в такие моменты опасным.
Себастьян выпустил из рук стакан с чаем, обернулся, выхватил из-под стойки пистолет (ребенок держал руку под свитером) и дважды выстрелил. Интервал между выстрелами был так мал, что ребенка не сбросило с плеч - он и слепой упали одновременно, опрокинув несколько корзин с яблоками и сушеными фруктами, что стояли в баре для украшения. Себастьян перепрыгнул через стойку, нагнулся к ребенку и вытащил его руку из-под свитера. Маленькая рука сжимала рукоятку большого пистолета.
14. О слепом убийце Себастьян вспоминал и в 1938 году. Ему нужно было пронести в Карпатскую Украину пару пистолетов. Он взял четырехлетнюю Анну (уже не ту, что была в баре, когда приходил слепой), посадил ее на плечи, спрятал на ней пистолеты и так прошел сквозь посты. Боялся только, чтобы дочка не почувствовала детское желание перестрелять все вокруг и не выхватила бы оружие.
15. Себастьян отчего-то очень верил в победу Карпатской Украины, наверное, потому что сюжет казался ему таким склАдным. Ему хотелось, чтобы украинское дело стартовало именно в Центральной Европе, Хотя представитель полевой разведки Карпатской Руси , ревностный националист, который ездил тогда в автобусе-баре по Закарпатью, докладывал командующему Климпушу, что, по его мнению, Себастьян привержен скорее идее ландшафта, а не нации.
Возможно, так оно и было. Себастьян несколько ко всему охладел, когда узнал о лесной политике правительства и понял, что независимость используют прежде всего для уничтожения леса, воды и скал.
Собственно, вопрос леса всегда был в этих краях определяющим.
16. Растаманы подарили Себастьяну и Анне отличный экземпляр индийской конопли в горшке и долго объясняли, как радостно заживет Анна, если постепенно завести от семян маленькую плантацию на безлюдных солнечных склонах и полонинах. Ведь любое растение сажают прежде всего для того, чтоб испытать от этого процесса радость.
На следующее утро Себастьян решил расспросить растаманов, как надо ухаживать за коноплей, но оказалось, что они наконец-то ушли из Яливца.
17. Незадолго до своего ухода растаманы захотели обменяться с Себастьяном серьгами. А так как Себастьян серьгу не носил, то хотя бы с Анной. Для этого пришлось проколоть Анне в ушах еще две дырки. Сделали это стрелой арбалета - растаманы не признавали в своем деле огнестрельного оружия. А каждую сережку Анны поделили между собой два растамана.
18. Все отчего-то забыли, что стрела была смазана веществом, которое не дает свернуться крови. Мочки непрерывно кровоточили. Не помогали ни лекарства, ни баи. Анна даже упала от кровопотери в обморок. Но потом, к счастью, действие вещества прекратилось. Себастьян заинтересовался препаратом и растаманы подарили ему целую бутылку этой жидкости.
19. Себастьян отдал бутылку с жидкостью Непростым для анализа. Они же, похоже, использовали ее в своих целях.
В Ворохту наезжал один варшавский этнограф, который уже почти разгадал секрет Непростых и задумал написать статью о том, как неграмотные гуцульские псевдоколдуны-ловчилы манипулируют Европой и всем светом с помощью своих сюжетов. Тут как раз он и умер в самом шикарном ресторане Ворохты. Внезапно начал потеть. Вскоре вместо пота на коже выступили капли крови. Кровью заслезились глаза.Кровь сочилась безостановочно. На безупречном белом костюме проступили красные пятна, они быстро росли, сходились, сливаясь в одну мокрую красную поверхность. Ничем нельзя было помочь. На теле не было ни одной раны, но кровь текла изо всех пор.
20. Несмотря на разочарование, Себастьян спешил закончить выбор всех снайперских позиций для того, чтобы превратить горы в неприступную крепость.
В марте 1939-го он через день посылал телеграммы в штаб Климпуша, убеждая разместить войска в этой снайперской твердыне.
Его не стали слушать и все было потеряно (Почти как во Львове из-за балконов).
Карпатская Сечь вышла на открытый бой.
Это был оказавшийся незамеченным первый акт Второй Мировой войны.
В нем четыре тысячи вышли против сорока. Кровь залила Тиссу.
(Горстка сечевиков отступила в Румынию, но вскоре румыны выдали всех венграм, а венгры полякам - галичан).
Себастьян понял, что на этот раз кто-то придумал более складный, чем у него, сюжет.
21. Но Себастьян очень верил в силу собственного присутствия. Он знал, что не может быть ничего плохого там, где находится он, оттого что ему везде было хорошо.
Надо по-настоящему любить свою землю, чтобы она полюбила тебя.
Поэтому после разгрома на Красном поле он взял винтовку и в одиночку залег на выгодной позиции под Требушей. Один меткий стрелок может изменить сразу несколько сюжетов, особенно если это последний стрелок.
22. Он ждал вражеское войско в маленьком окопе под Требушей (правильно говорил Франциск: самое радикальное - это ждать).
Он представил себе, как все хорошо может сложиться с этой маленькой Карпатией, которую он, воспользовавшись вселенским хаосом, может оборонять в одиночку.
Выдумал прекрасную страну вокруг Яливца, в которой совсем не было мусора, все понимали языки друг друга, а высшей инстанцией стала библиотека сценариев, в которую каждый мог предложить что-то интересное и правительство руководствовалось этими сюжетами
23. В марте темнеет рано. Задумавшийся Себастьян вдруг заметил отряд всадников в странной форме, вооруженных длинными карабинами. Они двигались к Требуше.
Он снял рукавицы, выложил у руки в ряд патроны и припал к прицелу. Всадники переговаривались (судя по движениям губ, по-венгерски), заглядывая в карту (шрифт был готический, словно не было Первой Мировой). На форме были отчетливо видны значки охраны леса.
Себастьян зажал винтовку в ногах, обернул ее мешковиной, сложил патроны в один карман, рукавицы - в другой и на коленях прополз по окопу к груде камней. А после пробежал сквозь лес к дороге и потом бежал еще четыре часа, пока не добрался до спрятанного в овраге броневика старого БЕды.
24. Броневик почти нависал над обрывом, привязанный тросом к толстенному буку. Верхний люк был открыт и подымавшийся изнутри теплый воздух дрожал над отверстием. Внутри действительно было тепло Старый БЕда варил вино и рассказывал маленькой Анне о Франциске Ассизском и Франциске Петроском. Анна скрашивала свое нахождение в броневике, разрисовывая крупными рисунками его белые стенки (что-то похожее Себастьян когда-то рисовал на ладони у ее мамы).
Не теряя времени, Себастьян и БЕда выпили вино и поехали в Квасы, где стоял автобус-бар.
Свою воображаемую войну Себастьян объявил проигранной.
25. Автобус-бар они сначала унюхали. А уж потом увидели довольно высоко в небе условный знак - шесть береговых ласточек, четыре иволги и одного зимородка. Птицы летали взад-вперед, не покидая, однако, пределы некой полусферы, будто пятна прожекторов противовоздушной обороны на ночных тучах над городом. Их удерживали прочные нити, что сходились в пучок
за высоким овином, в котором к весне уже почти не осталось сена.
"Шесть- четыре- один", - сказал Себастьян. БЕда заглянул в свою толстую тетрадь и прочел вслух - шесть-четыре-один, на свете все такое, какое оно есть, и все происходит, как происходит, нет никаких ценностей - если б и были, то не имели бы ценности, если и есть ценность, то она должна существовать вне всего, что происходит и так-существует, ведь все, что происходит и так-существует - случайно.
Это значило, что все в порядке и можно идти к автобусу, который был укрыт за почти пустым овином, собственно, там где сходились нити. Привязаны они были к ручке передней двери автобуса.
26. Сигнал подавал орнитолог, что когда-то кольцевал птиц на Черногоре, Гриняве и на гуцульском краю света - в горах Цибо и знавал еще Франциска.
Потом орнитология отошла в сторону, а пришла философия. Точнее - один трактат Витгенштейна. Бывший орнитолог знал его наизусть, постоянно раздумывая над тем, какую цифру-параграф уместно сейчас процитировать.
27. Поэтому когда орнитолог вызвался сторожить бар, пока Себастьян будет воевать с оккупантами, он предупредил, что условные сигналы будет подавать при помощи птиц и Витгенштейна. Для расшифровки он подарил БЕде тетрадь с переписанным от руки логико-философским трактатом. К примеру, фразу " нечто может быть или не быть событием, а все остальное останется таким, как есть" следовало передавать птицей одного вида, двумя птицами другого вида и еще одной - третьего (один- два-один). О чем сигнализирует фраза, должен был решить сам Себастьян. По крайней мере, то, что Себастьян расценил шесть- четыре-один как знак " все хорошо", оказалось правильным.
28.
Орнитолог был, наверное, самым частым посетителем бара. Хотя за пять военных лет в автобусе побывали тысячи самых разнообразных клиентов. Среди них несколько сотен - постоянных.
Бар функционировал просто. Себастьян вел автобус, пока кто-нибудь не останавливал его. Желающий входил в бар и они продолжали движение. Если вошедший не хотел никуда ехать, Себастьян съезжал с дороги и бар некоторое время работал, оставаясь на месте. Некоторые клиенты неделями ездили в баре без какой-либо определенной цели. Некоторые заезжали так далеко, что Себастьяну приходилось возвращаться, отвозя их обратно. Иногда бар надолго останавливали в том или другом селе. Иногда же приходилось куда-то неожиданно мчаться. Можно было договориться о том, чтобы бар приехал в назначенное время. И так далее, и так далее.
29. Себастьян успевал вести автобус, обслуживать клиетов и заниматься воспитанием Анны. Перед каждым городком он останавливал автобус и по старой снайперской привычке шел на осмотр города. Кроме того, ему еще приходилось выслушивать разные истории, которые его просили передать тому-то и тому-то. Эта устная почта настолько выматывала Себастьяна, что он уже не помнил где, когда и с кем произошла та или иная история. Он ездил бок о бок с эпосом, не погружаясь в него.
30. Больше всего любили бар в дальних селах, где людей и событий было мало.
В распоряжении у каждого жителя такого села было всего несколько собственных историй. Каждую из них он уже бесконечное число раз пересказывал всем, кого знал, точно так же, как и в очередной раз выслушивал их собственные.
Приезд автобуса с незнакомыми пассажирами давал возможность приобщиться к чему-то иному. И по-новому рассказать свое. Вырвавшись из заколдованного круга привычных слушателей, оно снова становилось важным.
31. Осенью 1944 года автобус пришлось бросить в Краснешоре. В тот же день Себастьян и Анна, проголосовав на дороге, доехали до Кенингсфельда - их подсадили на рамы велосипедов крестьяне, что ходили за этими, оставленными немцами, велосипедами в Тересву и теперь возвращались домой.
32. Себастьян мог легко перебить тех троих у мастерской портного в Кенингсфельде и без всякого оружия. Даже без палки (хорошую палицу было нетрудно найти, так как деревья, наполненные водой, стали мягкими - стояла пора, в которую везде побеждали вода и зелень). Он еще с армии знал, как можно покалечить голыми руками.
Он подходил к троим и ясно видел сломанную коротким прямым ударом вытянутых пальцев гортань первого, треснувшие от удара открытой ладонью слева сосуды на виске второго, выбитые правой пяткой колено и правым локтем челюсть третьего.
Но драться было нельзя.
33. Драться значило убить, убить значило убегать и скрываться всю жизнь. А дома ждет Анна.
Себастьян приблизился и успел поздороваться, прежде чем эти трое набросились на него (еще больше подставляя гортани, виски, колени, челюсти и солнечные сплетения), связали, бросили в кузов студебеккера и поехали в ту сторону, откуда только что пришел Себастьян.
34. Что из него можно выбить на допросе?
На допросе выпытывают тайну, а не вину.
Жить без тайн, говорил Франциск.
Тайн он не знает.
Он знает тысячи разных мест и слов.
Что он делает?
Любит, видит, изучает, знает, помнит, рассказывает, забывает, вспоминает, выбирает, придумывает, не выбирает тысячи мест и слов.
Что же тогда является тайной?
Как и для чего он видит, любит, помнит, рассказывает, знает, хочет, может, делает, забывает, не выбирает, вспоминает, придумывает, выбирает тысячи мест и слов.
Как и для чего существуют эти тысячи мест и слов, которые он видит, изучает, знает, помнит, забывает, вспоминает, выбирает, любит, хочет, может, умеет, придумывает, не выбирает.
Но это не его тайна.
Он может спокойно идти на допрос. Хотя боли не избежать, если не знаешь хоть какую-нибудь тайну, но ее не надо терпеть - пройдет сама.
35. По дороге Себастьян пережал себе сонные артерии, чтобы поспать перед допросом. Его еле разбудили.
36. Для начала предложили закурить. Он взял про запас три или четыре сигареты из полной пачки ленд-лизовского кэмэла. О сигаретах про запас нужно помнить всегда, ведь они - лучшее доказательство того, что все кончается.
37. Потом поздоровались, назвались фольклористами, предложили приготовиться к долгому разговору и быть откровенным.
Что касается откровенности, то Себастьян знал один неплохой способ. В бае, как и в ласках, все зависит от ритма. Если взять фальшивый ритм, то какая же может быть искренность?
Еще не начав говорить, Себастьян уже слышал свой голос. И этот голос ему нравился.
В конце концов, еще не было случая, чтобы он не смог кого-нибудь дожать разговором.
38. Через пару часов Себастьяна отпустили. Он снова шагал в Мокрую через Кенингсфельд, спешил к Анне и никак не мог понять - почему все прошло так легко и безболезненно. То ли потому, что сразу сказал фольклористам, где искать сокровища Довбуша ( о ценностях следует рассказать прежде, чем начнут пытать - учил он Анну), То ли эти люди действительно были фольклористами. То ли помог фальшивый ритм. Возможно, и то, и другое,и третье.
39. Домой он пришел только под утро.
Анна долго не просыпалась, так как уснула только перед его приходом. Себастьян даже не стал ее разувать, чтобы не разбудить, сидел рядом и ждал, пока она так хорошо спала.
Творог все таки завонялся, он обжаривал его вместе с тмином, а она разогревала вчерашний суп - хлеб, луковицу, заячью капусту и сушеные прямо на дереве вишни намочить в сливовице, варить в воде со сметаной, добавить подсолнечное масло, соль, сладкий перец, разлить в миски, в каждую порцию вылить большую ложку водки и есть, пока еще совсем горячее. (Кроме обязательных ингредиентов, Анна бросила в суп и весь обжаренный творог).
Потом Себастьян рассказывал, что никогда не слышал ни о чем, более странном.
с украинского