На память Надэль пришло только несколько имен товарищей ее деда, который когда-то невероятно давно встретился с бабушкой в этих лесных краях. Джереми, Кинд, Ромашка, Гу-ву. Девушка знала, что легендарный Джереми, который воспитал мать Надэль, Трой, давно умер.
Надо было постараться найти хотя бы кого-то из оставшихся в живых, рассказать о смерти ее бабушки и мамы, о Чернограде, взять хороший совет и, конечно же, спросить, где найти самого Сифу, мудрого учителя восточных единоборств.
Когда-то он, не найдя покоя в своих пределах, ушел от людей. И вот, однажды, пребывая в трасцендентном состоянии, незаметно пересек государственную границу соседних воюющих государств и остановился неподалеку от поселка «лесных». Местные жители не трогали его обитель, зная, что китайский мудрец может покинуть их пределы, если его беспокоить без надобности. Те же «лесные», кто лицезрел его самого, говорили о могущественности этого человека, его грозном и неприступном виде. Отшельнику все-таки приходилось время от времени выходить из самовольного заточения. В поселке его замечали только при покупке самых необходимых вещей. Надэль мечтала взять у него волшебные уроки боевых искусств, ведь она так стремилась стать хорошим бойцом…
Селяне не очень любили его резкость, отчужденность и молчаливость, но Надэль нужно было, во что бы то ни стало, взять у него несколько уроков по китайскому боевому искусству, одному из древнейших форм самозащиты и рукопашного боя, - кунг-фу. Это был целый сноп различных школ и течений. Кунг-фу был предком более поздних каратэ и джиу-джитсу и многих других школ восточных боевых искусств.
Ее страстно вдохновил один старинный фильм, который она посмотрела еще в заброшенном кинотеатре Чернограда. Великолепные бойцы монастыря Шаолинь, вооруженные только смекалкой, знанием и честностью, летали по воздуху, воевали с противником и непременно побеждали во всех своих битвах. Вот это и нужно было Надэль. Все это казалось ей большой тайной, которая, скорее всего, известна только Учителю. Надэль не сомневалась, мудрец, который забрался сюда, знал секреты мастерства.
Несмотря на изучение всей литературы, которая накопилась у Шанди, девушка внутренне переживала:
«Все-таки все техники кунг-фу охватить невозможно. Шутка ли, изучить стили северных и южных школ, всякие «черепашьи», «жирафьи» и «журавлиные» стили. Довести до совершенства сотню замков суставов, безупречно выполнять полсотни бросков и владеть дюжиной видов оружия!» - и все же мечта рыжеволосой бестии о достижении всего этого разнообразного боевого потенциала не оставляла ее буйную голову.
В ежедневнике Шанди были ценные знания о различных техниках блоков и ударов, о правилах эффективного перемещения, правиле «неподвижного локтя» и «центральной линии», основных точках ударов в кунг-фу, о методе тренировок чи-сао* китайского стиля вин чунь.
Ей казалось, что после краткого знакомства с этим разнообразием по самоучителям она уже кое-что понимает в этом. Но техника исполнения была на начальном уровне, что очень заботило и печалило Надэль, которая мечтала когда-нибудь сразиться с самим Мамоном в равном бою.
Особенно ее интересовали те «особо секретные» движения, которые приводили к немедленным эффектам и летальным исходам. Их естественно, не было описано ни в одном учебнике, это мог знать и передавать только учитель…
На одном из домов висела небольшая табличка со знакомым именем «Родриго Адам: прошу соблюдать чистоту на моем дворе!»
Надэль узнала в Родриго Адаме друга своего деда, бразильского эмигранта Ромашку, и весело постучалась к нему в дверь:
- Здравствуйте! - она совсем забыла о сиесте. В домике проснулись и стали негодовать.
- Кто там!? – раздалось грозно над самым ухом Надэль.
- Это я, Надэль Ева, внучка Рэве и Джимми Корнблюма! – ответила девочка, потеряв уверенность в том, что пришла к тому самому Ромашке.
- Кто?! - спросил высунувший голову в раствор двери немолодой мужчина с широкой бурой бородой, в которую уже давно вросла седина. Родриго по прозвищу Ромашка, бывший некогда самым молодым из группы товарищей деда, предстал перед ней во всей красе. Его теплые карие глаза выдали только что остывший гнев от скорого пробуждения, неожиданное удивление и возникающую радость.
Когда они уселись за чашками крепкого бразильского кофе, который Родриго пил с нескрываемым удовольствием (все же натур-продукт его родины), он без зазрения совести рассматривал Надэль, как лошадь на базаре. Ничто мужское было ему не чуждо, что доказывало присутствие его шестой и «любимой» молодой жены, которая уже успела испугаться за своего любвеобильного, хоть и пожилого мужа. Надэль немного смутилась, так как Ромашка был когда-то действительно красивым, а теперь довольно солидным мужчиной, который мог поразить воображение любой девушки, тем более такой наивной, как Надэль. Но для нее-то он был только другом ее деда, и точка.
- Дочь моя, да ты вылитая бабушка! – с нескрываемым восхищением воскликнул загорелый Родриго, который от природы был не менее загорелым, чем сейчас. Он без устали «загорал», работая на своей «плантации-фазенде».
- Вы хорошо знали мою бабушку? - спросила смущенная Надэль.
- Конечно же, знал! Ты еще спрашиваешь, знал ли я Рэве… - он даже обиделся. Его юная жена кинула недовольный взгляд на его улыбающееся лицо. Надэль почувствовала это. В первый раз к ней кто-то ревновал своего мужа, смех да и только. «Если бы бедняжка знала, что мне вообще никто теперь не нужен. Нужно только отомстить, только отомстить», - думала девушка, мысленно обращаясь к измученной ревностью жене.
- А как вы познакомились с дедом? Расскажите, пожалуйста, ведь я так мало знаю о них… – вежливо спросила Надэль.
Родриго, который очень любил три вещи в жизни: настоящий бразильский кофе, красивых женщин и хороший разговор, не надо было уговаривать что-то рассказать. Особенно по его любимой теме – далеком прошлом и подвигах, своих личных и своих друзей.
Жена Ромашки, темнокожая Мауринья, которая была несравненно красива и имела потрясающую фигуру, любезно предложила Надэль остаться и переночевать у них. Девушке некуда было идти, а потому она с радостью приняла приглашение.
Придя в предоставленную ей комнату, наполовину врытую в землю, Надэль, зарумянившись от отличного сытного бразильского угощения, наконец-то расслабилась. Впервые за долгие дни своего похода, она приняла ванну, привела себя в маломальский порядок, переоделась в мамину сорочку с мережкой и, наконец, почувствовала себя человеком. В зеркало на нее глядела симпатичная девушка с отросшими пушистыми расчесанными волосами, правда, разными по длине. Они сияли золотом и огнем в блеске обычной керосиновой лампы. Ее глаза, синие в оранжевых искрах, удовлетворенные увиденным, спокойно смотрели на свое отражение. Единственный недостаток ее лица – видные на бледной коже ярко-оранжевые веснушки. Фигура же тоже не была идеальной. Занятия и тренировки сделали ее плотной и грубоватой. Девушка, в целом, довольная своей внешностью, отошла от зеркала и с шумом вздохнула.
Одинокая Надэль всеми фибрами души почувствовала, что это дом. Настоящий дом, который любят, в котором любят, который любит своих жильцов. Эта всеобщая любовь проникала в ее истосковавшееся по уюту и теплу девичье сердце. Она вспомнила свою семью, про маму и бабушку, про незнакомого отца, вспомнила, что про любовь Шанди и Ли, вспомнила дурачка-Кройкса и уже уснула бы от всех этих чувств, но желание записать историю своих «предков», как она стала называть деда и бабушку, заставило ее отогнать сон и мечты.
Девушка достала из своего рюкзачка дневник Шанди и открыла его на последней странице, где был оторван кусочек листа. Там когда-то было, но вот уже три года как отсутствовало имя того, кто погубил миллионы жизней. Мысли и догадки вихрем понеслись по этому руслу, так знакомому ей за эти годы. Но сегодня они улеглись раньше обычного. Сегодня Надэль была настроена на позитив и задалась целью записать все подробности встречи своих «предков».
Она перевернула страницу и начала писать что-то типа небольшого документального свидетельства личной жизни бабушки и деда не без художественных средств выражения.