Гнусная привычка приговаривать шепотком, и тут сыграла роковую роль в жизни Генки Вержбицкого.
- Господи! Господи! Где она?
Так, за шкафом посмотрел, под столом тоже кроме пыли ничего, где же она?
В туалете? Нет! – уже битый час он бегал по своей крохотной жил.площади, и яростно нашептывал себе в нос мантру самобичевания.
Ой, если я её потерял мне конец, конец! Им придётся проверить всю информацию, перебить данные, ой, ой, всё, надо успокоится.
Сам черт сломит ногу в квартире современного человека, в век промышленной революции, и технического прогресса, человек совершенно разучился убирать за собой, и бросал всё прямо на пол.За ним, после его ухода, убирался специальный социальный помошник по дому, УГ3746
- Куда могла запропостится пластиковая карта с ладонь размером? Да куда угодно черт её дери, это же не чашка с чаем, или не холодильник. О! Кстати! Холодильник, та-ак.
Вчера Генка получил в магазине из под полы, вместе с буханкой хлеба, ещё и сто граммов чистого спирта, коего в Москве нынче дифицит, да и когда дифицита не было, Генка уже и не помнит.
- Нету! Нету!
Ей богу спёрли. Спёрли, эти твари что убирали моё ЖИЛПО я их видел раз, мерзкие такие, как поучки вползают, и моют всё во круг, сканируют мою комнату по квадратам, и всё убирают, чистят, моют а с ними ещё эта бандура, как надсмотрщик, паучки всё уберут, да к нему в живот прыгнут. Они могли её не заметить! Случайно захапали её и всё, финита! Это же крах!
Им придётся обновлять меня.
А как я боже мой, докажу что я это я? Это же абсурд! Хотя, этим бюрократам и так всё понятно. Разговор короткий, в брюлики и на каторгу.
Мне через пол часа на фабрику, как я поеду?
Господи, что же делать?
Так, ну, положим, в метро я войду, пробегу, или… нет, стоп, о чем ты думаешь, это противозаконной! Тебе увеличат рабочие часы!
Лучше бы они оставили эти монетки, так было просто, одна монетка тебе проход в метро, другая за колбасу…
Та-ак! Думай, думай, если они обновят мою статистику, им придётся просмотреть мои файлы, а там моих разговоров… а переписки, ой, подсудное дело! Вся информация складываемая годами будет пересмотрена, когда вышел из дома, куда зашел, зачем, что сказал, всё! ВСЁ! они найдут, они всё поймут! Этого нельзя допустить, нельзя!
Дурак! Ой, дурак! Куда ты подевал карточку? Куда? Так, может быть, когда вчера расплачивался, я оставил ей в магазине? Вроде бы нет, я ещё ей дверь открывал. Как бы я без неё в ЖИЛПО зашел? Это же бред! Меня бы и на кпп не пропустили… хм
Так он провозился до самого прихода УГ3746.
- Угчик! Милинький, найди соц карточку! Мне на фабрику пора уже!
Стойкий к людским страданиям УГ, тихо проговорил:
- В случае утери лицом, социальной карточки, ему следует заявить о пропаже в БЮРО. В случае не обращения лица в БЮРО, лицо подподает под уголовный кодекс, статья девятьсот пятьдесят восемь тысячь, четыреста восемьдесят шесть пункт тринадцатый, по отлучению карточки от лица, более чем на десять минут. Телефон бюро, под первым номером быстрых наборов на вашем телефоне. Мне набрать номер для вас?
- Ой не, не надо, не надо номеров.
Робот повторил всю конитель по поводу кодекса, и на маленьком экранчике вделанном в головной корпус модели, засигнанили зелёные циферки номера БЮРО.
Генка пришел в неописуемое настроение, под воздействием коего, нашел самый тяжелый по его мнению предмет под рукой (Бронзовая статуэтка Президента), и ударил робота прямо в экранчик. Циферки перестали мигать. В кармане штанов, раздался строгий женский голос:
- Геннадий Циньдзяович Вержбицкий!
Генка робко поднёс трубку к уху.
- Вы по поводу карточки нам хотели звонить?
- А кто это? – в полной растерянности спросил Генка. Ещё Генка отметил что слышит собственный голос, как бы в эхо.
- Это вас беспокоят из бюро, мы уже направили ремонтную бригаду к вам в ЖИЛПО, пожалуйста дождитесь их, с ними явится и наш работник. У нас возникли некоторые вопросы которые требуют непременного вмешательства властей, пожалуйста, оставайтесь дома, и не пытайтесь уйти, на кпп уже уведомлены.
Часто прерывающиеся гудки привели Генку в чувства. Он сел на пол и зарыдал. Простая потеря идентифицирующей социальной карты, грозила ему как минимум четырёхстами часами каторжных работ.