"Положи мя, яко печать, на сердце твоем, яко печать, на мышце твоей: зане крепка, яко смерть, любовь, жестока, яко смерть, ревность: стрелы ее — стрелы огненные".
Песнь Песней
-Без умысла, без умысла, - повторял Седой бесконечное количество раз.
Как это всё могло произойти, и главное как это могло произойти с ним?
Утром мылился в полный троллейбус. Ужом пробился на заднюю площадку.
Диво дивное с ногами от макушки с тёплыми и влажными губами целилась своими глазами Седому в переносицу.
Глаза девушки достойны отдельной песни, - песни песен: Суламифь, Куприна, да и только. «Глаза твои глубоки, как два озера Есевонских у ворот Батраббима. О, как ты красива! Шея твоя пряма и стройна, как башня Давидова!»
В строгом коротком чёрном пальто, с бархатным отложным воротничком, маленьким как детская ладошка.
Копна рыжих волос блестящих медью, эти волосы струились и падали на плечи.
Седой засмотрелся на девушку, её черты ему казались идеальными, пропорции фигуры безупречными. Минимум косметики, натуральный цвет волос, абсолютно модельная внешность: - что она делает в троллейбусе?
Девушка, протискиваясь через двух тинэйджеров механически жующих резинки и мотающих в такт музыке в наушниках головами, не отрывала от Седого взгляда.
- Меня Мила зовут, - голос у девушки был мягкий, но с твёрдым и правильным ударением в слогах.
- Ваше имя: Пётр или Виктор, должно что-то быть твёрдое и мужественное?
Мила поощрительно улыбнулась, обнажив влажные, белоснежные зубы, ровные как морские жемчужины.
В её улыбке Седому причудился лёгкий вызов, или скрытая ирония.
Подняв глаза, Мила была выше Седого на полголовы, он стал вспоминать своё имя.
- Илья, - глядя в глаза девушки и не отпуская её взгляд, испытывающе ответил Седой.
- Илья, - Мила перекатывала его имя во рту, оно таяло, и вместе с ним сдавал один рубеж за другим и Седой.
- Нет, Вам решительно не подходит это имя, – к такой брутальной внешности имя прикипает, ведь имя это в большой степени ещё и судьба, - Пётр, в конце концов, Александр, но Илья это нонсенс – мягкое и никуда не годное имя.
Троллейбус лихо прилип к остановке, пассажиров тряпичными куклами повалило друг на друга.
Мила доверчиво прижалась к Седому. «-Это какая-то провокация, скверная шутка» - думал Седой замерев и нежно втягивая запах шикарного парфюма, флёр девушки, её явная эрудиция – всё было наваждением и сном.
Сейчас троллейбус отъедет и всё – сон закончится и Мила растает как мираж.
- Как вас зовут друзья? – проницательность вопроса уже не удивила Седого.
- Седой, - просто и буднично ответил он. По-детски поверил, сильно хотел поверить: - чем чёрт не шутит, а если это судьба.
Мила решительно взяла Седого под руку, не тушуясь и не боясь абсолютно испачкаться об потёртую куртку.
- Выйдем вместе, - в этом вопросе и вопроса не было, было, решение и приговор.
Мила требовательно потянула Седого к двери, и первая скользнула на тротуар остановки.
- Пошли ко мне, я живу в двух шагах, - и Мила уверено повела Седого к новым высоткам.
Роскошная квартира вполне соответствовала внешности Милы. Скинув в прихожей сапоги и небрежно уронив пальто, она прошла на кухню.
Седой нерешительно переминался в прихожей.
Через пару минут Мила переодетая в лёгкий шёлковый халатик, чертовски привлекательная, с ведёрком шампанского и веточкой винограда доверчиво но мимолётно прижалась к Седому.
- Седой, не стой соленым столбом, проходи в комнату.
Он резко выдохнул воздух и решительно прошёл в комнату.
Чёрно-белый паркет, как шахматная доска. Огромная плазма на полстены. Мягкий диван чёрной кожи. Чёрные же шторы и белоснежный потолок. Мила уютно расположилась на диване. Стоя на коленях, изогнув спину, она наливала шампанское. Её поза была нарочито аппетитна.
- Седой, давай выпьем за твою сегодняшнюю удачу, - твоя удача Мила. Она решительно мотнула головой и чуть виновато улыбнулась. – ничего что я о себе говорю в третьем лице? - выпьем мы с тобой на брудершафт, и снова нальём.
Взгляд Милы был серьёзен и внимателен. Седой отринул все сомнения: была, не была, забыл своё стеснение рабочей одёжды и протянул руку за фужером. Через несколько секунд фужеры встали рядом на стеклянный столик hi-fi, губы Седого и Милы встретились.
- Когда она успела? – тонкая струя шампанского изо рта Милы перетекала в рот Седому, вместе с ней и ягодка винограда.
Они целовались долго и страстно, Мила обжигая языком, нарисовала Седого заново, старательно и нежно изучив его всего до последней клеточки.
Подняв его на самое плато желанья, когда до соития оставался миг один, Мила настойчиво опрокинула Седого на спину и твёрдо сказала – я всё сделаю сама.
Она секунду рылась в сумочке, вытащила презервативы и зубами надорвала упаковку. Взяла кондом в рот и медленно его надела Седому на пульсирующий член.
… такого секса, волнами страсти накрывшего обоих, у Седого не было за сорок лет жизни не разу.
Он не верил себе, не верил ей, терялся в догадках: почему он, как так сразу и так просто?
Убежав в ванну, Мила вернулась с мокрыми волосами, юная, прекрасная и неземная.
- Седой, давай сделаем фото на память. Мила, ловко управлялась с цифровым фотоаппаратом и, вытянув руку строчила вспышкой: снимок, ещё снимок, ещё…
Быстро и грациозно одевшись, Мила с недоумением уставилась на Седого.
- Всё дружок, ты свободен.
Теряясь в догадках, Седой запрыгал на одной ноге, попадая в брючину штанины.
- Мила, когда мы увидимся?
- Когда, - Мила равнодушно пожала плечами: - конечно никогда!
Она настойчиво провожала Седого к входной двери, выпроваживая, и не скрывая этого.
- Объяснись?! – Седой замер перед распахнутой настежь дверью.
- Без умысла, без злого умысла – шептал Седой, бредя к троллейбусной остановки.
Он смотрел впереди себя и ничего не видел, слепо шагая послушным роботом, чувствуя себя оплёванным. Кусочек его души бессовестно украли, но без умысла, без злого умысла ****ь.
…Пять студентов отличников ехали на «мерседесе брабусе», золотая молодёжь. Заводила компании, Мила в окошко увидела работягу чапающего домой с ночной смены.
- Парни, спорим, что в течение часа, я этого люмпена уложу в койку?
- Как докажешь, Мила?
- Документально, отстреляю на камеру, что слабо?
- На что спорить будем?
- Да собственно на интерес, ну и довеском к нему пусть будет десять грамм «благородного».
- Замётано, действуй родная!
"благородный" - кокаин.