***

 Допустим море перестало любовью с небом.
 Допустим..
 Но месяцы календарных идут дожди.
 Но мы допустим..

 Допустим - я не прав.
 Допустим - ты права.
 Пропустим многоточия без очереди и вперед.
 Они такие тесные в своих кандалах нерешенности.
 Они освоили новую технологию вязания морскими теперь колючей,все для той же шеи моей.
 И ты не помнишь, чтобы до было хоть немного легко.
 Ты веришь в те полсекундочки Счастья.
 Они не верят ни во что.
 И мне не интересно даже, ибо они все те же гребанные скептики, что те же цинники,
 те что ценниками.
 Но даже и в это они не верят.
 
 Ветер рассказал мне секрет и получилось, что не получилось, а растворилось во сне.
 Я люблю этот сон. Там Счастье. Исключительное до всего. Самое.
 Сон вяжет теплое моими венами, выкручивая под свое удобство не удобную ему меня.
 Никогда не спрашивая. Он вяжет теплое для вечно холодной меня. Потому что главное все   на ветер, как оказалось, за океан по самым темным траекториям искать самые теплые места. И когда главное оседая пылью самых белых дорог отыщет  смысл,тогда они никогда не вернуться назад, не дадут позывные, не напишут письма адрессатами.
 И многоточие скалит зубы разъедая ушные остервенелой тишиной. что мне никогда не найти. что слишком путанны пути траекторий и перебиты все лампочки с бывшими видами на свет.
 Но это ведь совсем и ничего. Ибо гребанным и без веры ответ следует равнозначный коридор на орбитальную станцию экспедицией в навсегда и никогда не возвращенцами.
 И пока не пока, то допустим.. посидим с тобой до седин, на скамейке вокруг, поболтаем ножками, заболтаем рассветы, поохраняем верную траву пока не закончится и не закончится пока. И можно будет смело не вольными ударами сердца, что теже позывные чьей то потеренной и не найденной мною группы крови еще, что те же sos отстукивая,что вчера было легкое и даже очень Счастье.Что вчера было и было можно, структурной от возможности тебя - меня и все таки не сон.
 Просыпайся и непременно догони закат, ведь так у нас с тобой еще никогда не было. И тогда мы точно заберемся рассветами выше чем те, что орбитальными станциями. Я обязательно потеряю ключи, повторяя мантрами - наша крыша..наша..на..ломая сознание экстазом на каждой букве каждого наша.
 Я обязательно потеряю ключи случайно, так жизненно не случайно потерявшись в тебе. Обязательно. Так счастливо - обязательно. И так не обязательно - для всех.
 Потеряюсь. И многоточия уже будут писать дыхания сливаясь в единую. Что ставит до и после. Что уже иначе разъедает тишину и отмеряет счастливое на не очень.
 И эта единая восхищает своей конкретикой точности себя. Она обладает временной такой верой и все карты у нее на руках. Многоточия раздают пассуя тишиной обреченности доведенной до отчаяния - в меня.
 Мне можно, пожалуйста, не сигарету. Это не вопрос. В моем углу не так уж и холодно, просто никогда не бывает тепло. Тепло связалось с главным в бесконечность петель в погоне по траекториям за смыслом, по самой порядочной такой связи.
 Они обязательно найдут и станут легче. Это не вопрос.
 
 Знаешь, когда-то я видела, как на моих глазах убили пса. Хорошего такого пса. Только ничейного, никому не нужного, как окaзалось и окaзалось как, что таких убивают.
 Люди возмущались, закрывали детям глаза и уходили. уходили. Чтобы не видеть, наверное, как пес бьеться в предсмертных. Сигарета тогда сожгла мне пальцы до основания костного. Я не могла ни с места, будто приросла, будто тоннами ушла в самую землю. Он лежал на мокром от себя асфальте и смотрел мне прямо в глаза.Не понимая за что.Не зная почему.
Я не могла ответить и разрешить уйти, и разрешить остаться я им тоже не могла. Слезы смешались, такие тихие громкие, неровные такие, мои и его. И это единственный такт, который,ну пожалуйста, не надо. Я видела, что дыханий уже совсем исчезало. Я чувствовала. Так, будто была им, этим псом. И вот уже шли люди с пакетами черными в руках. И тут он поднял голову и закричал, какой то неведомой силой, он кричал во весь свой голос, не лаем, а именно криком, прошибающим до самой глубины существа, до вывернутости души всеми кровавыми изнанками в скомканном до нельзя легком. И я тогда помню еще, что сложила в пакеты свои перепонки, а легкое они забрали так и все просили им помочь донести. 
  Меня не стало. Кто то пошел помогать.
 Всегда найдеться этот кто то. Мерси вам. Низкое.
 Люди разошлись. Пятно отмыли. И через время уже никто этого и не знал. И шагами все затопталось и нареклось затерянным.
 
 И можно вот так ходить по улицам, разбегаться по делам, разбиваться ощущениями,ссорить собой, ссорить, терять, теряться, топтать то самое время, разговаривать бежащими проводами самым жизнеутверждающим, веселым и не очень голосом, и быть внутри вот этим самым псом. на мокром от себя асфальте. в нескончаемом истошном крике в никуда.
 но зачем то.
 а может и нет.
 ..и все что есть допущенным - на наших руках. просевшей хроникой.
  не подвластной унестись даже в ветер.