Каждый, кто репатриировался из бывшего Союза в начале 1990-х, наверняка, вспомнит одну-две истории о том, как он провожал своих родных или друзей, вернувшихся назад, в Россию, или подавшихся из Израиля в Канаду, Америку, Европу.
В 2003, за неделю до начала второй Иракской войны, я прощалась с друзьями, которые, прожив в Израиле 13 лет, возвращались в Москву.
И вдруг – невероятно! – на фоне экономического кризиса, иранской угрозы и политической нестабильности в стране, они снова вернулись сюда, и, похоже, надолго. Во всяком случае, машина и новая мебель уже куплены - обустройство на новом (старом) месте идет полным ходом.
- Мы вернулись в Москву в начале 2003-го, когда все ждали, что Саддам Хусейн обрушит на Израиль химическое и биологическое оружие, что, в итоге, оказалось американской выдумкой: ничего такого в Ираке потом не обнаружили, сколько ни искали, - с усмешкой говорит Семен (имя по его просьбе изменено - Ш.Ш.). - Но народ тогда в Израиле нервничал, закупал воду, пленку и прочее. Что же касается нас, то мы уехали не от иракской угрозы. Просто в Израиле тогда было достаточно паршиво в экономическом отношении. Не то, чтобы мы бедствовали, просто наши потребности росли гораздо быстрее, чем доходы. Естественно, появились мысли: вернуться в Москву? рвануть в Европу? В итоге все же поехали в Москву. И хорошо. Потому что окажись мы тогда в Европе, наверняка, там бы и застряли.
Приехав в Москву, мы (коренные москвичи не в первом поколении) как-то сразу влились в тамошнюю культурную и бизнес-жизнь. Наши школьные и институтские друзья никуда не делись, а поскольку мы ни у кого ничего не просили, к нам все неплохо отнеслись: кто-то помог, где надо, а кто-то не помешал там, где мог бы помешать… При том, что мы уехали отсюда ни с чем, мы сумели неплохо раскрутиться всего за пять лет и выстроили безо всяких ссуд большой дом в престижном и охраняемом подмосковном поселке.
Помню, как в первые месяцы после приезда мы гуляли по Большой Никитской, испытывая странное ощущение, что денег нет и…плевать, - продолжает Семен. – Когда такое случалось в Израиле, ты живешь в напряжении: вот сейчас позвонят из банка и начнут орать: «У чеков нет покрытия! По ссуде - задолженность! Мы перекроем вам счет!» Конец месяца у владельцев собственного бизнеса здесь всегда достаточно нервный… А в Москве все это вдруг исчезло: пока речь не идет о приличных суммах, никто на вас давить не будет. И еще там все приспособлено для того, чтобы люди могли прожить и на большие и на маленькие деньги: есть магазины для очень богатых и очень бедных - причем, нередко продается одно и то же, только за разную сумму. Я уже не говорю о том, что в Москве до сих пор сохранилась возможность в течение целого месяца каждый день ходить в гости к разным людям и так питаться, - усмехается Семен и добавляет. - Мы до этого, правда, не дошли, поскольку достаточно быстро определились и с работой, и с жильем. Олигархами, правда, не стали, но зарабатывали по тамошним меркам очень неплохо. В общем – жизнь у нас в Москве была очень хорошая. Но когда разразился мировой экономический кризис, будь он неладен, то в Москве обвал произошел сразу - буквально за несколько дней. И сразу появилось ощущение, что дела обстоят гораздо хуже, чем в 1991-1992-м, ведь тогда хозяйство еще не было развалено так, как сейчас…
Если проанализировать ситуацию, то все процветание России последних семи-восьми лет было обуславливалось нефтяными ценами, и вдруг они троекратно упали во всем мире в течение нескольких недель. И здесь, в Москве, это сразу ощутили: было понятно, что все это будет нарастать… У нас моментально пропало чувство уверенности. И только у нас (иностранцев, живущих в России), но и у тех, кто никогда ее не покидал и, казалось бы, уже ко всему привык. Люди понимают, что сейчас их ждут испытания куда более серьезные, чем раньше. Нам-то проще: есть куда вернуться...
Вообще-то я до сих пор не могу для себя определить, где было наше настоящее возвращение: отъезд в Москву в 2003-м, или нынешний приезд в Израиль? Примерно та же ситуация, как если бы у тебя был дом и дача: и тут все свое, и там все свое… Так что никаких ощущений повторной эмиграции, - делает паузу, закуривает. - Кстати, это свойственно очень многим израильтянам: они могут жить и работать годами за границей, возвращаться сюда, снова уезжать и при этом везде хорошо себя чувствовать. Когда у тебя есть право выбора и свобода передвижения, это делает жизнь более интересной и насыщенной.
На сей раз мы определились довольно быстро: мы – граждане Израиля и у нас есть право на работу, которое не надо ни у кого выпрашивать, как это происходит с иностранцами в Европе. Кроме того, после продажи дома под Москвой, появились деньги, чтобы начать что-то новое здесь, в Израиле.
Вернувшись в Израиль, сразу поняли, что абсорбции «де-люкс» по второму разу не будет, - продолжает Семен. - Помощь, которую государство предлагает «возвращенцам» (тошав хозер) из бывшего Союза, не стоит того, чтобы за ней обращаться. Кроме того, у нас остались здесь друзья, сохранились деловые связи, так что я приступил к работе уже на третий день.
- А как же с чувством уверенности? Здесь ведь тоже кризис…
- Я много лет занимаюсь недвижимостью, и слежу за тем, что происходит в этой сфере. Сейчас, когда цены на недвижимость падают во всем мире, в Израиле они продолжают расти. Чем это объяснить? Израильским оптимизмом? (в конце концов эта страна пережила столько войн, терактов, политических и экономических кризисов…Одним кризисом больше, другим меньше – подумаешь!) Или тем, что в свое время здесь нашлись умные евреи, которые выстроили независимую финансовую систему в стране (банкам запрещено инвестировать за границу, равно как и брать там кредиты)? И когда финансовые пирамиды в мире содрогнулись и начали рушиться, В Израиле ощутили только слабые толчки, и кризис коснулся в основном экспорта и сферы услуг. В финансовом секторе крупного обвала не произошло: Израиль, по-прежнему - островок безопасности в бурном море, впрочем, как и Швеция, в которой действуют похожие законы. Так что еврейское государство спокойно дождется выхода мировой экономики из кризиса, а потом Америка и другие страны снова начнут закупать у Израиля высокие технологии, и все будет хорошо.
- Еще одного отъезда-возвращения уже не будет? На сей раз вы приехали сюда надолго?
- Ну кто же может сказать, что с ним будет через энное количество времени? Обживаемся пока…Кстати, когда мы вернулись в Москву, перед нами встал выбор: восстановить российское гражданство, отказавшись от израильского, или стать иностранцами, живущими и работающими в России. Мы предпочли остаться израильскими гражданами. Но если здесь станет очень плохо, то я не уверен, что мы останемся и не рванем в ту же Европу.
- А в предыдущий раз, насколько я помню, вы уехали отсюда еще и из-за иракской угрозы…
- Иракская угроза была дополнительным фактором к тем, что были связаны с банком, налоговой инспекцией и службой национального страхования, но не более того. Дело в том, что случившееся в 1991-м в Кирьят-Шмоне, куда нас отвезли прямо из аэропорта, до сих пор остается одним из самых страшных воспоминаний моей жизни. Во время обстрела «катюша» попала в соседний дом и оторвала голову мальчику. Крик его матери я вряд ли когда-нибудь забуду… Что же касается иранской угрозы, то мне кажется, она сильно преувеличена политиками и раздута журналистами.
- Как-то я услышала о нынешней России такую фразу: «Там очень выгодно сеять урожай – есть все условия, главное – вовремя успеть его собрать и «сделать ноги»…
- Что-то в этом, безусловно, есть. Мне запомнилось выступление одного депутата из Госдумы, который произнес буквально следующее: «Законы в России устроены так, что любого человека, который едет на приличной машине, можно останавливать и «сажать», а за что – найдется. Поскольку выполняя один закон, ты не можешь не нарушить другой».
На самом деле, в России очень легко открыть свою фирму, но разбираться потом с налоговой инспекцией…нет уж, лучше я два раза на допросе в «мас ахнасе» посижу, - замечает Семен. - В Израиле еще можно что-то логически объяснить, а там только успевай платить «под столом». Никого не интересует, сколько ты должен государству реально, чиновников интересует только собственный карман. Да еще не с каждого возьмут, потому как существует целая очередь «своих» плательщиков, которые никому не настучат о «взятке», милицию не приведут… Чиновников вообще перестало волновать, есть у тебя деньги, или нет, и что доходы у людей после кризиса уже совсем не те. У них одно: «Неси, неси, давай, давай…» Причем, если тебя приводит кто-то за руку, с тобой еще будут говорить. Если же пришел с улицы, начнут гонять по кругу, и будешь собирать требуемые бумажки двадцать лет. Причем, что интересно: без взятки ничего не делается. Но за взятку делается только то, что по закону, и, казалось бы, должно делаться и так, безо всякой мзды.
Эта режущая глаза власть совершенно обнаглевших чиновников особенно остро ощутилась с началом падения экономики, - подчеркивает Семен. - В качестве курьеза приведу такой факт. Я одно время подрабатывал на телеканале, где меня попросили взять интервью у крупного милицейского чина. И вот что он мне сказал буквально в микрофон (!): «Коррупция в России всегда была, и есть сейчас, и она двух видов: мздоимство, когда ты берешь, что положено тебе, и лихоимство – когда ты берешь то, что положено начальству». Это было произнесено не в качестве шутки, а вполне серьезно. То есть человек не постеснялся такое сказать…
- Значит, за свободу слова в России никого не сажают…
- Дело не в этом. Анекдоты рассказывают так же, как и во времена Брежнева, только имена поменялись. Если послушать московское радио, там такое несут: Культ личности, вроде бы, присутствует, при том, что самой личности как бы и нет, страной управляют ставленники силовых структур.…Меня не покидает ощущение, что правящая братия обнаглела до такой степени, что им совершенно плевать, кто и что о них говорит. Но это в Москве. Что же касается периферии, то народ смотрит официозные телеканалы. По этой причине мы выкинули телевизор два года назад, и навряд ли будем покупать его здесь. Я не хочу, чтобы мне за мои же деньги гадили в голову. Так что средства массовой информации ангажированы, но за анекдоты никого не арестовывают, потому что всем на все плевать. Народу – на то, что делается наверху, властьимущим – на то, что происходит внизу. То, что происходит в российских деревнях, куда мне приходилось выезжать, вообще не поддается описанию. Жуткая нищета. Двери, сорванные с петель, свисающие облезлые провода, окна, заткнутые подушками - у людей нет денег, чтобы вставить стекла. Можно даже встретить кого-то в ватниках, потому что другой одежды у народа нет.
- В последнее время много говорят о том, что у людей отнимают бизнес?
- В связи с этим появилось даже такое выражение: «маски-шоу» (арест спецназовцами крупных бизнесменов). «Маски-шоу» были всегда, но с началом экономического кризиса, когда начали валиться банки, это особенно стало бросаться в глаза. Те, у кого на счету сто тысяч долларов, никому не интересны, а вот если речь идет о большом капитале, или о недвижимости в центре Москвы… Как-то по всем телеканалам прошел репортаж о том, что директор престижной сети магазинов парфюмерии, арестован. Вышел из ресторана в красивом бежевом пальто, спецназовцы в масках заломили ему руки, уронив лицом в грязь и куда-то увезли. Сидит уже два года сидит, при том, что суда до сих пор не было, а бизнес рушится на глазах. Поговаривают, что не заплатил положенного кому-то из силовых структур. Нечто подобное произошло и с владельцем другой крупной компании, имевшей оборот в сотни миллионов долларов: он был объявлен в розыск и находится сейчас за границей. А его компания была продана за бесценок человеку, который с незапамятных времен находится в высших эшелонах власти. То же самое происходит и с престижной недвижимостью, особенно в центре Москвы. Не говоря у же о том, что в последние полгода сложилась такая ситуация: обналичить капитал можно только в силовых структурах, а отдадут они вам положенное, или нет – еще вопрос. Во всяком случае, прецеденты уже были.
- А что произошло с ценами на недвижимость?
- Они в одночасье рухнули на 25-30 процентов. Впрочем, неудивительно. Только за те шесть с половиной лет, что мы прожили в Москве, цены на недвижимость выросли чуть ли не в четыре раза: большая часть недвижимости использовалась не по назначению, а в качестве фондового инструмента. Новое жилье покупали не для того, чтобы в нем жить, а чтобы продавать и перепродавать, наваривая на этом деньги. Едва обрушилась биржа, вслед за ней рухнул и рынок недвижимости.
- Помню, что в 1990-м на улицах Москвы с наступлением темноты было небезопасно гулять. А что происходит сейчас? Чем обусловлен крайний разгул национализма, которого раньше в Москве не было?
- Если зайти в торговый центр на Юго-Западной, можно вообще не услышать русской речи. Говорят на любом другом языке – китайском, армянском, азербайджанском, туркменском… В Москве крутится масса народа из ближнего зарубежья. Большинство едут сюда не от хорошей жизни. Среди прочих встречаются учителя, врачи, инженеры из бывших союзных республик, которые занимаются самыми тяжелыми работами и уборками за гроши. При этом живут в собачьих условиях – каких-то бытовках, будках… Даже когда им удается устроиться на муниципальную службу в качестве дворников, то за свою работу они получают такой мизер, который трудно назвать зарплатой. Половина до них просто не доходит, разворовывается по пути чиновниками. Москва сейчас, благодаря иностранным рабочим, идеально чистая: я такой не припомню с тех пор, как здесь родился.
Весь ужас в том, что с началом кризиса многие из этих людей остались без работы и средств существования. О страховке мы вообще не говорим. У иных даже нет денег, чтобы купить билет и уехать. Мне кажется, в недалеком времени эти люди станут для Москвы реальной угрозой, потому что от отчаяния начнут воровать. Одно только закрытие Черкизовского рынка в одночасье оставило без работы сто тысяч человек. Это был самый крупный оптовый рынок в России, где получали товар многие магазинчики Москвы, Питера и других городов. Все они остались без товара, а люди, соответственно, без работы. Больше такого дешевого товара нет нигде. И опять-таки, ходят разговоры, что владельца Черкизовского рынка наказали за то, что не поделился с кем-то из властьимущих. На мой взгляд, закрытие такого рынка - колоссальная ошибка, которая может привести к очередному витку инфляции в России, если еще учесть, что все это происходит в разгар экономического кризиса. Дешевые оптовые рынки на самом деле – хороший инструмент для сдерживания инфляции в стране, что, кстати, очень хорошо понимают в Израиле, где не душат налогами рынок Кармель и ему подобные.
Что же касается преступности…В Москве сейчас действительно жуткий разгул национализма. Скинхеды ведут охоту за людьми «нерусской» внешности. Человека могут искалечить ни за что, ни про что где угодно – на улице, в общественном транспорте. Вот всего три примера, с которыми нам пришллсь столкнуться. Выходец из Перу, кандидат наук, преподаватель университета Патриса Лумумбы, живущий в Москве 30 лет (в свое время он женился на москвичке, у них трое детей) недавно оказался в больнице со сломанными носом и ключицей после случайной встречи с русыми бригоголовыми мальчиками. В метро на глазах десятков пассажиров скинхеды молча набросились на мужчину восточного вида, избив его до потери сознания и оставив в луже крови. Мой знакомый прораб-таджик ездит по пятницам в мечеть окружным путем через всю Москву, чтобы избежать встречи с бритоголовыми, которые не раз нападали на его соплеменников в прямом рейсовом автобусе.
- Возвращаясь в Москву в 2003-м, ты не боялся почувствовать себя дискомфорта после израильской вольницы?
- Дело в том, что в 2003-2004-м атмосфера в России была такая, что можно было все… А денег в Москве было столько, что их хватало всем: поднимай и бери, только лишнего не цапай! Поначалу даже появилось ощущение, что Москва просто лопается от денег. В общем, с 2003-го до середины прошлого, 2008-го года, мы чувствовали себя там очень комфортно. А потом вдруг поняли (и не только мы, но, в первую очередь, те, кто никогда России не покидал), что счастливые годы кончились, и дальше будет только хуже. Сегодня, когда все достоинства и преимущества жизни, которые мы наблюдали в 2003-м и последующие годы, довольно быстро сходят на нет, в России стало жить неприятно. Для меня первым симптомом надвигающегося неблагополучия стало появление бабулек у метро и в переходах, торгующих разным старьем. Все годы, начиная с 2003-го, я их там не видел, а полгода назад они снова стали появляться, как это было в начале 1990-х…
- Как тебе Израиль после почти семилетнего отсутствия?
- Мне понравилось, как изменились города с точки зрения архитектуры и благоустройства. Появились новые парки, много красивой, современной застройки. И что еще интересно: многие из тех, кто нас когда-то учил, как надо жить, теперь у нас работают. Впрочем, и мы в свое время многому у них научились. Ну и израильский сервис все-таки по-прежнему, смотрится очень выигрышно на фоне российского, более человеческий, что ли…
- Тебе известны другие «возвращенцы», попытавшие счастья в стране исхода и приехавшие сюда, как и вы, по второму кругу?
- Я слышал о том, что многие покидают Россию. Те, у кого есть возможность получить «блу кард» (что-то вроде американской «грин кард», только лучше), едут в Европу. Но есть немало и таких, кто возвращается в Израиль.