Написано в соавторстве с Рэной Одуванчик
Герои повзрослели, но приключения их не стали менее захватывающими и веселыми!
Путешествие кошек на край земли
(Великая сила МЯУ!!!-2)
ГЛАВА 1
Разговор на столе
Обмакнув перо в чернила, Четан задумчиво посмотрел на лежащий перед ним чистый лист бумаги и аккуратно вывел: «Путешествие кошек к краю земли». Перечитал написанное, почесал в затылке и, снова окунув перо, добавил: «все персонажи вымышлены, все возможные совпадения имён являются случайностью».
– Эй, писатель!
От неожиданности Четан вздрогнул, и большая синяя капля, сорвавшись с кончика пера, упала на только что написанную фразу.
Тишка вскочил на стол и взглянул на листок. Чернила широко растеклись, скрыв вторую часть фразы.
– Оригинально, – усмехнулся Тишка. – Только как-то несогласованно. Если это «путешествие кошек», то почему «все персонажи …мыш…ы»?
Сказав это, кот расхохотался, довольный своей шуткой. За прошедший год Тишка уже успел стать дедушкой и заметно потолстел, прыгал он теперь с неохотой, но на стол к Четану любил забираться, называя это «совмещением приятного с полезным».
– Я же просил тебя не отвлекать меня, когда я пишу! – сухо ответил Четан. – Писателю нельзя мешать, когда он общается с музой!
После написания книжки мемуаров о долгом, полном приключений путешествии по лесу в поисках диких кошек, Четан всерьёз стал считать и называть себя писателем. Правда, книжка действительно удалась и пользовалась успехом: её прочитали все соседские коты и даже петух Артем. Но после окончания первой книжки у Четана наступил творческий кризис. Он по полдня, пока люди были на работе, просиживал на письменном столе, но ничего толкового так и не смог написать.
– Какая твоя муза капризная… – Тишка попытался спрятать улыбку. – Жаль только, что она такая немногословная…
– У меня только мысль пошла! Я только писать начал! Это мог быть замечательный рассказ! Повесть! Нет, роман!!! Ты всегда приходишь не вовремя! – вскричал Четан и в сердцах отшвырнул перо.
Тишка прошёлся по столу и понюхал перо:
– Вот бы удивился Толя, если бы узнал, как можно использовать его оперение…
– А он и так удивился, когда я у него это перо позаимствовал. Шипел громче обычного.
– Представляю! Я давеча хвост не успел убрать, так баба Шура мне несколько волосинок дверцей холодильника прищемила – больно было. А тут целое перо! Такое большое! – Тишка повертел его в лапах. – А что, в ручке паста закончилась?
– Нет.
– Печатная машинка сломалась?
– Нет.
– Карандаш сломался, это я помню…
– Карандаш Коля уже давно заточил. Слушай, Тишка, ты уже большой взрослый кот, тебе должно быть стыдно задавать подобные вопросы. Пора уже знать, что все классические произведения были написаны гусиным пером! Пером писали Пушкин, Лермонтов, Толстой!
– Тарас Шевченко писал карандашом…
– Карандаш сломался.
– Но ты же говорил…
– Хватит! Говори лучше, зачем пришел! – Четан насупился и нагнул голову.
Творческий кризис для писателя – самая ужасная вещь. Писатель ведь потому называется писателем, что просто не может не писать; он так устроен. Причём не просто водить ручкой по бумаге, не список покупок, не записку в школу писать, а что-нибудь красивое, умное, философское, такое, чтобы всем было интересно. С творческими кризисами каждый борется по-своему. Четан решил поэкспериментировать с орудиями письма. Но, наверное, всё же дело не в них. Если в голову не приходит ничего путного, то карандаш, ручка, клавиатура или перо тут ни при чём.
– Я пришел… – начал Тишка.
Четан поднял на друга глаза:
– Сойди сейчас же с книги!!!
Тишка попятился и чуть не опрокинул чернильницу:
– Ты чего?!
– Это же Пушкин! По нему нельзя ходить!!! Смотри, что ты наделал!
Тишка посмотрел на книжку, на обложке которой были рельефно выдавлены перо и чернильница («Вот откуда Чет узнал, чем писали классики», – подумал он), и увидел на ней отпечаток собственной лапы.
– Прости, у вас перед порогом лужа, мне лень было перепрыгнуть. Я толстый и всё такое…
– Лишний вес никак не влияет на интеллектуальный уровень! Я всегда считал тебя умным, а ты…
– А я умный, – Тишка не дал Четану сказать то, о чём он мог бы впоследствии пожалеть: ведь сказать другу что-нибудь нехорошее проще всего; друг, может быть, даже и не обидится, но потом, когда ты остынешь, тебе станет стыдно. – Я умный, и сейчас это докажу. Вот только сотру грязь с книжки. Извини, нехорошо получилось…
Тишка взял листок с испорченным началом рукописи и аккуратно, чтобы ещё и чернилами не измазать, вытер обложку.
– Вот так. А теперь слушай, что я тебе скажу. Я вот сегодня утром лежал, смотрел, как резвятся мои внучата, и думал. Вернее, пытался думать. Ну, о чём можно думать, лёжа в тени старой груши? О том, как устроен мир? О смысле жизни? Можно и о смысле жизни, вот только мысли мне на эту тему приходили сплошь невесёлые. В чём смысл кошачьей жизни? Есть, спать и умываться? Ну, можно ещё котят воспитывать. Но котята скоро вырастут и разбегутся кто куда. Мышей мы с тобой теперь не ловим… Все мои мысли на эту темы заходили в тупик: выходит, зря жизнь прожигаем. Но тут у меня заболел бок, на котором я лежал. И меня осенило…
Четан знал толк в хороших артистических паузах и не стал торопить Тишку, когда тот для пущего эффекта замолчал на самом интересном месте.
– …Что сделать, чтобы бок не болел?
– Перевернуться на другой? – предположил Четан.
– Можно, – согласно кивнул Тишка, – но радикально это ничего не изменит. Вспомни: свою книгу ты написал не от обилия свободного времени. Хотя его тоже хватало… Ты написал её после нашего похода. А сейчас у тебя ничего не получается. Не возражай, я ведь всё вижу. Нам нужны новые впечатления. Мой автограф диких кошек покрылся пылью, хочется чего-нибудь новенького…
Четан наклонил голову, покрутил хвостом, ушами, хотел почесать затылок, но он уже принял решение:
– Идём. Только куда?
– Пошли, покажу.
Тишка бело-серым мячиком спрыгнул со стола и побежал к двери. На этот раз он не поленился перепрыгнуть через лужу.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...