Эту историю рассказал мне мой отец, Владимир Михайлович. Давно уже: я ещё в институте учился на первых курсах где-то.
Вообще говоря, могу с уверенностью сказать, что некое моё обаяние, умение чувствовать людей и их настроение, несомненно, передалось мне от отца. Как-то по жизни я был неконфликтным человеком, по сути, нередко выступая мировым судьёй, начиная ещё с детских драк. Ко мне приходили советоваться, поверяли тайны, в том числе и сердечные. Приходят и сейчас. Я как бы еду по жизни в купе и ко мне подсаживаются случайные попутчики и рассказывают мне без утайки про себя. Может быть потому, что они чувствуют, что лукавить со мной им бесполезно: видеть людей насквозь - также одно из моих жизненных умений. Нередки, конечно, и психопаты. Психопатки... Но я умею с ними справляться. Научили.
И эта история - наглядный пример тому, что вызывать доверие - наша семейная черта. Причём, у самых разных людей.
«Случилось это в Карелии, ты только родился, я был там в командировке. Ходили по маршрутам, снимали показания приборов на геодезических вышках. Ходили тройками по тайге - правило техники безопасности. Общий сбор несколько таких же партий осуществлялся в одном таёжном, довольно крупном посёлке. Как место отдыха и единственное развлечение на десятки километров в округе был местный кабак. Ну, а для снятия усталости и всего прочего, конечно, был спирт, что в те времена лился просто рекой. Пять шестьдесят за поллитровку - как сейчас помню. Водку даже так не пили, как спирт.
И вот, как-то пришёл я под вечер в этот кабак покушать с дороги, так как никто нас централизованно не кормил, а самим готовить уже сил не было. Взял там чего-то, не помню уж, да и не важно...
Подсаживается ко мне через некоторое время мужчина. За пятьдесят, хотя, в общем-то, неопределённого возраста; типичный таёжник. Ну, слово за слово, откуда - куда, как зовут, чем занимаешься. Угостил спиртом, я - с удовольствием...
И тут он мне начинает как-то само собой рассказывать о себе. И, кстати, совершенно не был пьян...
Он не представился, говорил о себе как-то со стороны, как будто книгу читал.
Воевал в Гражданскую совсем ещё молодым человеком. После всё не мог найти себе места в жизни, лес, охота. Этим и жил, ни кола ни двора. Семьи тоже не случилось. Родители умерли. Так прошло несколько лет.
И вот как-то при возвращении с зимовья вызывают его в ОГПУ. Но тихо так, без шума... Подошёл человек, сунул в руку повестку и всё. Чего думать - идти, не идти?.. Пошёл.
И сказали ему прямо - вот, дорогой товарищ, поручается вам ответственнейшее дело. Вы зарекомендовали себя как истинный коммунист, патриот, как настоящий советский человек, твёрдо стоящий на принципах классовой борьбы. А враг не дремлет, враг вокруг нас. Враг маскируется и прячется. Борьба за Советскую власть идёт постоянно, товарищ... И мы не сомневаемся в вас.
И поручили ему вершить правосудие.
После того он почти каждый вечер, несмотря на время года и погоду, несколько лет подряд выходил в определённые места, указываемые ему специальными людьми. Он хоронился и ждал. С ним была его собака и безотказная винтовка Мосина. Иногда приходилось ждать несколько часов, иногда приходилось проходить по тайге многие километры. Ведь лагеря были разбросаны по округе во множестве и с каждым годом их становилось всё больше и больше. И каждый вечер какие-то ворота открывались и выпускали человека. Зачем? Почему? Куда?..
Приговорённый шёл в лес. Иногда бежал... Кто-то еле полз.
Мужчины и женщины. Молодые и пожившие.
Он ни разу не промахнулся. Даже если стрелял с большого расстояния. Пуля в затылок. Наповал. Он гордился своим мастерством. Получал какое-то удовольствие от плохой погоды - снега, дождя, безлунной ночи, зимнего холода... Чем сложнее - тем лучше, интереснее. Иногда долгое время шёл по следам, выбирал момент, ракурс стрельбы, как декорации - живописные таёжные места...
Он получал зарплату и еженедельный паёк. Во время войны у него была непрошибаемая бронь.
Он практически перешёл на ночной образ жизни. В темноте он видел и слышал как волк. Он чуял страх своих жертв. И иногда он знал, что и они чуют его взгляд... Дошло до того, что он заранее готовил неглубокую могилу прямо на пути этих людей. Зимой подвешивал казнённых на верёвках повыше на ветви деревьев, чтобы дикие звери не растащили останки, а по весне хоронил... У человека должна быть могила.
Он не знал, чем и как провинились эти люди. Он и не хотел знать. Они были враги, которым суд вынес справедливый приговор, не подлежащий ни сомнению, ни обсуждению кем ни то ни было.
- И сколько вы людей таким образом?.. - спросил я его.
Он, наверно, ждал такого очевидного вопроса. Теперь-то понимаю, что не следовало его задавать, но я был молод...
За всё время его такой работы он застрелил более двух с половиной тысяч человек.
- Но я пощадил двух. - первый раз он сказал - я. - Двоюродного брата узнал и своего командира, с кем воевал в Гражданскую...
Я никогда не забуду его глаза, сынок...»
Русская фамилия Катаев происходит от старорусского слова кат.
Палач.
Вот и гадай теперь...
Эрнест Катаев - eryk@inbox.ru