И. Грицук - Галицкая
ВОРОНА ГРИША, ТАКСА ДОРА И РАЗБОЙНИК МАКС.
Просыпаюсь от того, что за окном громко щелкает клювом ворона. Я протираю глаза и подхожу к балкону. Так и есть. По краю балконной ограды ходит Гриша.
- Ну, чего тебе? – сонно спрашиваю я.
- Ка-а-а-а-…, - громко приветствует меня Гриша, распустив крылья и прихлопывая ими по серым бокам.
У меня под ногами визжит тонким скулом такса Дора. Она царапает низ балконной двери, пытаясь вырваться наружу, егозит под ногами, мешая мне отпереть замок. Наконец, дверь с шумом отлетает к стенке, собака стремительно врывается в пространство балкона и заливается пронзительным лаем, подняв голову вверх, так высоко, как позволяют ей её физические возможности.
Гриша скашивает глаз на собаку, внимательно рассматривая таксу, но улетать не торопится. Он лениво перепрыгивает с одного конца балконного ограждения на другой, а потом обратно. Дорка устремляется за ним и гоняется за птицей по старинному длинному балкону, высунув язык. Поняв, что хитрую ворону, не поймать, собака успокаивается и садится на задние лапы, нервно перебирая передними. Гриша перелетает с балкона на провисший кабель, цепко держась за резиновую оплетку, и нахально глядя на собаку, вдруг выдавливает из себя:
- Ра-а-ф!
Обескураженная Дорка на мгновение теряет дар голоса, опомнившись, отвечает таким же лаем:
- Ав!
- Ра-а-ф! – не отстает от неё Гриша.
- Ав! - не переставая удивляться, тявкает собака.
- Ра-а-ф, Ра-а-ф, Ра-а-ф…., - заливается лаем Гриша.
Открывается соседнее окно:
- Кто тут лает? – заспанным голосом спрашивает соседка.
- Гриша, - смеюсь я.
- Правда, что ли?! – соседка высовывается до пояса из окна.
- Ра-а-ф, - подтвердил мои слова Гриша.
Давно, лет двадцать назад, в самом начале перестройки, шоковая терапия заставляла людей круто менять судьбу и род занятий. Тогда, я вышла на улицу торговать, чтобы не пропасть в бурном море хаоса. И это занятие было не хуже и не лучше других. Оно позволяло мне не только зарабатывать на кусок хлеба, но и видеть вокруг себя большое множество людей, таких же, как и я, выживавших в буднях перестроечного времени.
Улица Свободы тогда и впрямь была символом Свободы. От старой заботливой власти на улицах остались длинные скамейки, на которых проходили молодежные тусовки неформалов. Там же стоял ларек с пивом, около которого околачивались свободные от работы элементы.
- Купи вороненка, - подошел ко мне один из любителей свободы и пива, - дешево отдам, на кружку пива дай.
- Зачем мне твой вороненок? – пожала я плечами и отвернулась, зная, как привязчивы эти вечно хмельные поборники свободы.
- Не дашь денег, я башку ему оторву, - пригрозил мужичок.
Знал, моё слабое место – не выношу, когда животных мучают.. Я выбросила ему трешку, и взяла вороненка в руки. Сердечко его билось часто – часто.
- Не бойся, Гриша,- прошептала я, прижимая его к груди.
Дома я выпустила его на кухне. Он взмахнул крыльями, юркнул в плетеную корзинку, что висела на стене, и затих. Я накрошила хлеба на тарелку и ушла спать. К утру тарелка опустела.
Дня три я крошила хлеб на тарелку. Хлеб исчезал, но Гриша на глаза не показывался. На четвертый день Гриша вылетел из корзинки среди бела дна, и сел на крышку высокого кухонного ящика, глядя на меня, как мне показалось, с доверием. Я открыла окно, чтобы проветрить кухню, а он взмахнул крыльями и ловко вылетел в открытую форточку. «Бог с тобой» - подумала я, - лети». Каково же было моё удивление, когда я увидела Гришу, сидящим на ветке дерева за окном. Он заглядывал ко мне на кухню, пытаясь сквозь стекло рассмотреть, что лежит на его закусочной тарелке. Я взяла кусочек хлеба, вышла на балкон и раскрошила его в ящике из – под овощей.. Гриша внимательно наблюдал за мной. Я ушла в дом, чтобы не мешать ему взять хлеб. Через стекло я видела, как Гриша глотает небольшие куски хлеба, а большие прижимает лапкой и склевывает по частям. «Ах, ты умник, Гриша!»
Удивил он меня и тем, как ловко он размачивал сухие кусочки. Делал он это так: брал хсухарик в лапу, и летел с ним на крышу рядом стоящего сарая. Там лежала старая пластиковая банка, наполненная дождевой водой. Гриша опускал в воду сухарик и летел за следующим. Приносил второй сухарик, опускал его в воду, а первый, уже размоченный, склевывал.
До чего же умная птица, ворона!
Всю зиму Гриша жил в пределах нашего двора, прилетая за своей порцией еды. Он уже усвоил, что в кормушке должен быть хлеб, а иногда и что – нибудь повкуснее, : вчерашняя молочная каша или кусочек сала.
Ранней холодной весной во двор прилетела стая серых ворон, и мой Гриша затерялся среди них. К началу лета вороны улетели на Север, двор опустел, и мне стало грустно.
Но однажды я услышала странное щелканье за окном. Я подошла к балкону. Две серые вороны, цепко обхватив резиновый кабель лапками, трещали, щелкая клювами, перебивая друг друга, будто передразнивая.
- Гриша! Гриша, - радостно закричала я, - ты вернулся, бродяга!
Одна из ворон, испугалась и, взмахнув крыльями, сиганула на самую верхушку дерева, а другая важно пошла по кабелю, перебирая резину цепкими лапками.
- Ничего, Гриша, твоя подружка привыкнет, да?!
Когда настало время выводить потомство, Гриша приноровился уносить еду из кормушки куда – то на вершину дерева, откуда его совсем не было видно. Особенно он радовался, когда в кормушке появлялась молочная каша. Набрав полный клюв каши, и раздув щеки, он улетал, чтобы прилететь вновь. Было ясно, что он уносит еду для тех, кто не может её добыть.
У соседки появился пятнистый котенок Макс, который вырос в матерого котяру с широкой мордой и хищными острыми когтями. Макс быстро сориентировался в политическом раскладе нашего двора. Он сразу стал лидером, заявив о своих претензиях на всё и вся. И мы уже не удивлялись, когда все дворовые кошки, в том числе и породистая сиамская, и элегантная черная пантерная, стали регулярно приносить пестрых котят с широкими мордами и нахальными глазами..
Мой подоконник Макс определил себе, как место для кормления, и я заботливо покупала куриные головки, чтобы удовлетворить аппетит серого дворового разбойника. Он не планировал ни жить у меня в квартире, ни давать себя даже погладить. Пришел, поел, и ушел, при этом ещё и стекло пометил со стороны улицы. И будьте довольны, мол, что честь оказываю.
Однажды я увидела такую картину. Макс, присмыкаясь к земле, и прижав уши к затылку, на полусогных лапах утекает от вороны. А Гриша настигая его, с высоты полета больно бьет в темя. Каждый раз как Гриша ударяет Макса острым клювом, кот вздрагивает и еще ниже прижимается к земле. Не знаю, чем бы это кончилось, но на выручку пришла хозяйка Макса. Она подхватила кота на руки, и прикрыла его забубенную головушку.
- Вот ведь, на дерево полез, а там гнездо воронье. Видно, вороненка захотел попробовать, разбойник. Ваш Гриша его с дерева сбросил. Ну, дела! – причитала хозяйка Макса.
А Гриша, вероятно думал: «Еще посмотрим, кто во дворе хозяин! Подумаешь, кот!»
И решил нарушить дворовый паритет. Во время кормления Макса, он подлетал к моему окну, цепко хватался за железный прут решетки и высматривал, чем кормится кот. Если на подоконнике лежало несколько кусочков мяса, или куриных головок, Гриша обязательно конфисковывал часть кашачьей еды и уносил её на дерево.
Поделом тебе, серый разбойник!
Однажды я услышала шум за окном и людские голоса. Оказалось, что какая-то женщина, проходя нашим двором, была атакована серой вороной. . Я вышла на балкон и увидела растрепанную женщину, прикрывавшую свою голову папкой с документами, а на ветке дерева ворону, которая просто вережжала, будто её сильно обидели. Приглядевшись, я увидела, что хвост вороны был раздвоен, а одно перо выдернуто из ряда других и едва держится на вороньем хвосте. Рядом сидел Гриша и ворковал, видимо, успокаивал подругу. Но ворона никак не хотела успокаиваться. Она выбрала себе другую жертву – проходившего мимо мужчину с блестящей лысиной. Ворона спикировала на него и на ходу начала клевать в аккуратную лысину. Мужчина от неожиданности присел, потом защищая голову руками, бросился бежать. А ворона немного проводив его, прилетела назад на дерево и стала трещать , как сорока, и рвать тонкие зеленые веточки и метать ими в прохожих. Такую разъяренную ворону я видела впервые в своей жизни.
Судя по её растрепанному хвосту, кто-то , видимо, захотел её поймать. Ворона, вырвавшись из лап обидчика, потеряв часть хвоста, возненавидела людей, и мстила за свой позор и потерю красоты.
Удивительно, что Гриша всё это время был рядом и громко увещевал свою подругу, видимо просил успокоиться и забыть о случившимся.
Потом птицы наши улетели весенней порой со стаей своих соплеменников. Может, на поля, где по весне много червяков, а может куда подальше, не знаю. Верю только, что Гриша вернется. Он сядет на провисший кабель и громко крикнет: «Ка-а-а-а….»
- Здравствуй, Гриша, - скажу я ему и вынесу хлебца, или вчерашней каши.