7. Предложение Эдуарда Залуцкого
После очередного собрания к Сергею подошли супруги Рушдунян.
– Говорят, вы занимаетесь бизнесом? – учтиво поклонившись, поинтересовался Грант.
– Да, что-то вроде этого…
– А каким, позвольте узнать? Ничего, что я так спрашиваю?
– Книготорговлей…
– Это хорошо, – одобрил Грант, – я сам думаю перейти в бизнес. Сейчас, правда, работаю в строительной фирме. Крыши монтируем, по немецкой технологии.
Гаянэ вежливо улыбнулась. Сергей подумал, что Гаянэ с ее нездешней красотой в этом городке живется непросто.
– Я слышал, вы здесь большое наследство получили? Или это люди болтают? – продолжил Грант свои расспросы.
– Обыкновенное… домик с участком. Здесь недалеко, заходите.
– Спасибо за приглашение, зайду. Вы знаете, я сам присматриваю дом в этом районе. Мне большой не надо, был бы участок. Найду – сразу продам квартиру или обменяю с доплатой… только бы найти что-нибудь подходящее. Я вас прошу: если рядом с вами будут продавать дом, сразу мне сообщите.
Гаянэ тревожно посмотрела на мужа.
– Посадили что-нибудь в огороде? – спросил Грант, не обращая внимания на супругу.
– Ничего не посадил… сорняки косил пару раз, чтобы соседи не ворчали.
– Понятно. Ладно, посмотрю, что можно сделать…
Сергей не возражал. Договорились, что в понедельник Грант зайдет к нему после работы.
* * *
Грант пришел ровно в шесть. От ужина отказался, сразу направился в сад. Походил, посмотрел, недовольно качая рано седеющей головой:
– Ну что это… смотрите, как яблони разрослись. Их же обязательно надо подрезывать. Я удивляюсь: в России все яблони растут, как кипарисы. А меня еще дед учил, что подрезывать садовые деревья надо каждый год…
После сада Грант перешел в огород. Поковырял почву, одобрительно кивнул головой. По его мнению, пару лет еще можно обойтись без удобрений.
– Сергей, я вот что предлагаю, – сказал Грант, – у вас огород все равно без дела стоит. Давайте я пару грядок петрушкой да укропом засею, они быстро взойдут. Только надо будет поливать. Урожай делим пополам, идет?
Не желая обидеть гостя, Сергей согласился. Грант тут же достал из сумки два пакетика семян и попросил лопату. Быстро вскопал две ровные грядки, заложил семена. Сказал, что грядки надо обильно полить – и указал на бочку с дождевой водой, стоявшую у дома. В сарае нашлась большая жестяная лейка. Гость объяснил, как надо поливать, и Сергей с удовольствием выполнил свою часть работы…
После работы в огороде Сергей еще раз предложил Гранту перекусить. Грант долго отказывался, но все же позволил себя уговорить. Сергей выставил хлеб, помидоры, огурцы, нарезал сыра и колбасы. Достал купленную специально для армянского гостя пузатую бутылку коньяка «Ереван».
– Вы, должно быть, разбираетесь в армянском коньяке. Попробуйте, что за жидкость в этой бутылке?
Грант учтиво сделал маленький глоток…
– Коньяк неплохой, – сказал он, причмокивая губами, – но если честно, то это как бы армянский коньяк. Условно армянский... У меня мать живет в Ереване, рядом с коньячным заводом. При заводе, прямо у проходной есть магазинчик… так вот, только там и нигде больше торгуют настоящим армянским коньяком. Остальную продукцию вывозят в США и Францию для живущих там армян. Вот это коньяк! Мать присылает мне бутылочку-другую на день рожденья. Я его в кофе добавляю. Аромат стоит на весь дом. Соседи приходят: что? опять коньяк в кофе добавлял? Кстати сказать, армянский коньяк лучше французского, не подумайте, что говорю это из армянского патриотизма, пил я и французский коньяк… достойный, не спорю, но ничего особенного. Все дело в рекламе. Французы – хорошие бизнесмены, они везде свой коньяк рекламируют, поэтому все думают, что их коньяк лучше.
Грант поведал историю армянского народа. По его словам выходило, что армяне – самые трудолюбивые люди на земле. Они первыми начали строить дома и разводить лошадей. Виноделие тоже зародилось в Армении. Получалось так, что всякий выдающийся человек имеет армянские корни. Сергей подумал, что с Грантом на эту тему лучше не спорить…
– Вообще-то мы с Гаянэ родом из Баку, – сказал Грант, – жили рядом с метро, станция Мэмар Аджеми… К сожалению, из Баку пришлось резко уехать. Ночью уехали, взяли только по паре сумок… Я ни на кого не обижаюсь, просто обидно… мы раньше не разбирались, кто там азербайджанец, армянин, русский, еврей. Я многих азербайджанцев знал лично, с детства дружили, летом отдыхал у родственников моих друзей в Шемахинском районе… все было хорошо. Эх, да что говорить! Баку мне до сих пор снится. Вы не представляете, какой это красивый город… Я никому не навязываю своего мнения, но для меня Баку – лучший город на всем Каспии. Для чего я это рассказываю? Знаете, когда мы с Гаянэ бросили квартиру, мебель, и налегке отправились сюда, к моему брату … нам было очень страшно. Только нажили имущество – и все потеряли. Как жить? Ведь у нас на руках двое маленьких детей … Вот тогда я уверовал в Бога. Теперь живу здесь, в этой глуши… Зачем, почему? Не знаю… но, как говорит Василий Петрович, ничего случайного нет. Я, кстати, с ним согласен.
Помолчали. Выпив еще по рюмочке условного армянского коньяка, Грант спросил Сергея, собирается ли он жениться?
– Собираюсь, конечно, – ответил Сергей.
В последнее время эти вопросы стали его раздражать.
– Это правильно, мужчина не должен оставаться холостым … – убежденно сказал Грант.
– Да я не против, найти бы подходящую.
– Что ж, оглядитесь, и в Ославле есть хорошие девушки. Только не берите тех, которые с «Клинским» бегают… Будь у меня такая дочь, убил бы, честное слово.
«Приятный человек, – думал Сергей, запирая за гостем калитку. – Чего ему от меня было надо? Может, проверял? Или есть какая-нибудь невеста на примете? Если такая, как Гаянэ, можно и согласиться. Говорят, из армянок хорошие жены получаются».
* * *
Во вторник Сергей вернулся в Верхневолжск. Всю неделю провел в магазине, подменяя заболевшую продавщицу. После взятого курса на книги по истории дела пошли немного лучше. «Логос» заметили. По вечерам здесь стали собираться любители истории, ветераны, студенты. Спорили о сражениях Второй мировой, о видах вооружения… Вика предлагала организовать читательский клуб, придумав ему военное название «Штирлиц». Сергей инициативу одобрил: «Пусть собираются, лишь бы книги не тырили».
Он обратил внимание, что после ухода мужа Вика заметно изменилась. Стала собраннее, строже… Переживает, конечно, но держится молодцом.
– Муж обратно не просится?
– Пока нет. Но мне уже все равно. Я подала на развод.
* * *
В один из вечеров, когда Сергей возвращался с работы, он встретил на бульваре своего приятеля Эдуарда Залуцкого. Эдик, как все его звали, находился в привычном для него состоянии подпития средней степени. Прижимая к груди две бутылки портвейна, приятель разглядывал недавно поставленный здесь памятник сочинителю блатных песен Михаилу Квадрату.
– Вот теперь как у нас… – громко сказал Эдик, показывая на памятник, – блатных поэтов увековечиваем. Да, умом Рассею не понять. Пошли ко мне, и не спорить!
– Только ненадолго…
Залуцкий жил недалеко от бульвара в двухкомнатной сталинке. Дома была Катя – жена Эдика, худощавая брюнетка высокого роста. Еды в квартире не оказалось, кроме хлеба и сыра «Виола».
«Странный все-таки этот Эдик», – думал Сергей о приятеле. Пьет исключительно дешевый портвейн. Напивается на пару со своей Катей. Между прочим, Катя защитила кандидатскую. Да и сам он не без способностей. Делает ученую карьеру в области политологии, избрав весьма востребованную тему: критика внешней и внутренней политики США. Недавняя (первая в жизни) поездка Эдика в эту страну не поколебала его антиамериканских убеждений. Напротив, Залуцкий утвердился во мнении, что США – скучнейшая и бездарнейшая страна в мире, которую в будущем ожидают крах и развал.
– Я слышал, ты теперь подался в религию? – полюбопытствовал Эдик.
– Можно и так сказать, – ответил Сергей, удивившись, как быстро Филя разнес по городу информацию…
– Сейчас это модно, – произнес Залуцкий, делая задумчивое лицо, – и что, секта дает тебе деньги на бизнес?
Сергей посмотрел на приятеля. Эдик излучал дружелюбие, никакой иронии…
– Хорошо обо мне думаешь, спасибо… Что, я похож на корыстного человека?
– Нет, не похож, – примирительно сказал Залуцкий. – Ладно, не кипятись… Просто трудно совмещается: ты – и секта в болотах Ославля. Какую истину ты там нашел? Их же всех ЦРУ содержит.
– Слушай, давай об этом не будем. Лучше расскажи, как ты в эту самую Америку съездил? – спросил Сергей, желая переменить тему.
Залуцкий был рад случаю побранить ненавистные Штаты. Побранил, заодно вспомнил, как в Нью-Йорке его задержал полицейский за распитие спиртных напитков в общественном месте. Коп сказал ученому мужу, что так, как он, в США ведут себя только бездомные – и показал рукой в сторону публики, копошащейся под мостом. На первый раз полицейский его отпустил.
– Мы любим, где погрязнее, – вставила Катя свою реплику.
– Ты так думаешь? – спросил ее Залуцкий.
Допив стакан, Катя удалилась в другую комнату. Эдуард посмотрел ей в след и, с ухмылкой глядя на Сергея, сказал:
– Катька тебе нравится?
– В каком смысле?
– Как женщина, как телка.
– У нее все при всем… – одобрительно сказал Сергей.
– Иди к ней, – сказал Эдуард и сделал выразительный знак.
– Ты чего?
– Иди, иди, я не возражаю. Понимаешь, у меня с этим делом проблемы, а ей надо. Так что давай, действуй…
Похоже, Филя говорил о Залуцком правду.
– Я пойду домой, – сказал Сергей, – боюсь, ты ничего не понял… я же стал христианином.
– Ах да, простите, как же я забыл?… – Эдик икнул, – седьмая заповедь, пуританские добродетели. Не хочешь выручить друга – не надо… Ладно, не бери в голову. Считай, что я пошутил. Что ж, агент американского влияния… до встречи!
Сергей пошел к двери.
– Ты на меня не обижайся, – сказал Залуцкий, глядя в сторону, – будешь там молиться, помолись и обо мне.
Сергею стало жаль друга, но он не подал виду, чтобы не обижать его своей жалостью.
* * *
В пятницу Сергей вернулся в Ославль. На подъезде к городу вдоль шоссе стояла группа девчушек лет шестнадцати. Все одеты в черные кожаные юбки, на лицах – простодушная варварская косметика. Как говорят корейцы, девушки продавали весну. Стоят смирно, покорно поглядывая на проезжающие машины.
Сергей поймал себя на мысли, что привыкает к этому городу, к улице Трудолюбия, к новому дому, который, казалось, радуется его приезду, точно добрый дед приходящему внуку. Лариса Анатольевна тоже довольно быстро примирилась с тем, что ее сын живет в другом месте. Теперь, когда Сергей задерживался в квартире на несколько дней, она становилась раздражительной. Он, видите ли, долго не ложится, гремит на кухне, бесконечно звонят его друзья. Лариса Анатольевна кричала из своей комнаты: «Сережа, тише! мне завтра на работу».
В то же время она жаловалась подругам, что сын оставил ее одну. Впрочем, когда Сергей предложил ей вместе ездить в Ославль, она категорически отказалась, заявив, что раз тетка оставила все ему, то пусть сам и ездит, ей там делать нечего…
Они стали чаще ссориться, взрываясь от каждого неосторожного слова. Сегодня утром опять не сдержались, и Лариса Анатольевна сказала Сергею, что он слишком много возомнил о себе… «А ведь хвалиться нечем. Если бы не отец да не тетка… сам ты из себя ничего не представляешь! Как был безвольным существом, так и остался, никакой энергетики!»
… Все дорогу в Ославль Сергей мысленно отвечал на упреки матери. «И что это она так настойчиво выпроваживает меня из квартиры? Не иначе как познакомилась с каким-нибудь эзотериком».
В субботу Сергей занимался наведением порядка в своем доме. Уборка и стирка заняли все утро. Также надо было решить вопрос с едой. От бутербродов, которыми он питался последнее время, у него появились два друга – изжога и отрыжка. Придется подойти к вопросу питания основательно. В доставшихся от тетки книгах обнаружилась подарочная «Кулинария», огромная, с цветными иллюстрациями. Читал ее, не отрываясь, до самой ночи, даже пропустил вечернее чтение главы из Библии. Плоть одержала победу над духом. Наконец, Сергей выбрал пять блюд: щи, летний суп, картошку с мясом, омлет и гречневую кашу. Особенно его заинтриговал рецепт летнего супа – с травами, кореньями. Вспомнилась сказка Вильгельма Гауфа «Карлик нос», в которой мальчик Якоб готовил из лунной травы шикарные супы для герцога. Интересно, есть ли эта трава в продаже?
После чтения Сергей поужинал бутербродами с колбасой и лег спать. Ночью приснилась Клаудиа. Приговаривая nicht recht gar (не совсем готово), она помешивала в маленькой кастрюльке какое-то варево…
* * *
Несмотря на воскресенье, сосед занимался починкой забора.
– Смелый вы человек, Анатолий Борисович, – не удержался от замечания Сергей, выходя из дома.
Сосед перестал стучать молотком.
– Что такое?
– Сегодня же воскресенье, день Божий...
– Второй Смирнов объявился, – вздохнул сосед, снова застучав молотком.
… После собрания, улизнув от Татьяны, Сергей пошел в сторону центра Ославля. Настроение было не из веселых.
«Что за дела? – думал он, – почему я должен прятаться от нее? Давно надо сказать ей прямо, что не собираюсь с нею сближаться. Пусть не строит планы. И надо сказать скорее, а то в церкви уже начинают переглядываться. Обидится, конечно…»
Сергей попробовал представить, как Татьяна отреагирует на его слова. Ничего приятного на ум не пришло. Впрочем, прогулка по городу его успокоила. Все-таки в Ославле хорошо! Природа и свобода в одном флаконе. И люди лучше, чем в Верхневолжске, гораздо лучше. Простые, открытые.
Сергей свернул с главной улицы в сторону поселка Соминка. Дорога проходила мимо унылых пятиэтажек райцентра.
… Он увидел ее издалека. Навстречу шла высокая стройная девушка с рыжими волосами. Года двадцать два, не больше. У девушки была поразительная упругая походка. Должно быть, занимается гимнастикой или танцами. Лицо сосредоточенное, взгляд настороженный… В этом городе веселых девиц с пивом в одной руке и сигаретой в другой, она казалась чужеродными элементом…
«Приезжая, – подумал Сергей. – Наверное, москвичка».
– Простите, вы не из Москвы? – спросил он, когда они поравнялись.
– Нет, не из Москвы, – ответила девушка, не поворачивая головы.
Сергей обернулся ей вслед и увидел, что в нескольких метрах стоит… Татьяна Титова.
– На молоденьких потянуло? – спросила она, – все с вами понятно, Herr Фролов.
– Как вы здесь оказались? Вы же пошли домой.
– Гуляю, – ответила Татьяна, – за вами наблюдаю. Интересное зрелище, однако. На всех девушек подряд смотрите. Что это вы такой озабоченный, а? Нам надо бы плотнее заниматься немецким.
«Знаю я, какой немецкий у тебя на уме», – подумал Сергей. Между тем рыжеволосая девушка скрылась из вида.