28
ПАРТИЙНАЯ КАРЬЕРА ДОЛЬЧЕВИТЫ
Все шло хорошо. Дольчевита с утра вытирала в штабе пыль, поливала цветы. Потом приезжала машина со свежими газетами. Газеты в штаб даже не заносили, их раздавали членам партии прямо на улице. Иногда Дольчевите газет не доставалось. Потому что членов партии было много. Серый теперь уже даже не подходил к Дольчевите, только шептался с другими членами партии о ней. Но слухи были ей только на руку. Они добавляли ей популярности в глазах других членов партии.
-Слышь, Дольчевита, тут Серый мне недавно сказал, что он тебя подобрал, обогрел, а ты теперь даже не смотришь в его сторону, - сказал Кирилл, член партии с землисто-серым лицом и неярким мужским макияжем. – Это правда?
-Правда, Кирилл, правда, - призналась Дольчевита. – Пусть скажет, почему я не смотрю в его сторону.
-А почему? - глупо улыбаясь, спросил Кирилл.
-У него спроси, - посоветовала Дольчевита.
Однажды на площади перед Дворцом спорта выступали поющие мимы. Штаб партии находился в здании прямо напротив Дворца спорта. Дольчевита увидела в окно, как на импровизированную сцену становятся люди в черных костюмах с выкрашенными белой краской лицами.
-Это же мимы! – воскликнула она и столкнула с подоконника чашку начальника штаба.
-Моя чашка! – закричал начальник штаба.
-Мимы! Мимы! – Дольчевита выбежала на улицу, забыв надеть теплую куртку, на которой было написано сокращенное название партии.
Был уже конец ноября, мороза не было, но холодный ветер неприветливо бил в лицо.
На площади пели мимы. Они кривлялись, извивались, их трусило, колбасило, морозило. Дольчевита тоже трусилась от холода. Когда мимы спели и разошлись по площади для сбора гонорара, Дольчевита стала расспрашивать о Жане.
-А где Жан? – спрашивала она подряд всех мимов.
Но ей никто не отвечал. Все мимы были злыми и проходили мимо. Тогда она схватила одного мима за плечи и стала трусить его так, что белая краска потрескалась и начала отваливаться кусками.
-Не трусите меня! Нет у нас никакого Жана! Впервые о таком слышу!
-Неправда! – возмущенно воскликнула Дольчевита. – Поющие мимы одни! Других таких нет! И здесь должен быть Жан!
Мимо проходил еще один мим, он шепнул Дольчевите три слова и прошел дальше. Слова были такими: «Иди за мной». Дольчевита выдержала паузу и направилась за мимом. Ей было очень холодно, она дрожала, но уйти сейчас за партийной курткой она не могла: боялась потерять из виду доброжелательно настроенного к ней мима.
Мим остановился у голубой ели и подождал, пока приблизиться Дольчевита.
-Был у нас Жан. Только он сбежал с какой-то девчонкой, что вскружила ему голову. Наш худрук предал его анафеме и запретил произносить его имя. А тебе Жан кто?
-Брат… - еле слышно прошептала Дольчевита.
-Значит, ты должна знать правду. Он очень изменился, Жан. Он вдруг стал говорить о том, что нет ничего важнее простых человеческих отношений. Даже сказал однажды, что звездная карьера ничто по сравнению с любовью. И это внушила ему та девушка.
-А его девушка, ради которой он пожертвовал звездной карьерой, она кто?
-Я не знаю, - признался мим. – Я сам ее не видел, но, наверное, она неудачница и уродина. Только уродина может отказаться от звездной карьеры.
-Спасибо, что сообщил мне эту новость. Другие мимы не хотели со мной говорить.
-А хочешь к нам в коллектив? Внешность у тебя подходящая, - предложил мим.
-А что вам моя внешность? Вы все равно белой краской вымазываетесь.
-Не вымазываемся, а гримируемся, - обиделся мим. – Не хочешь – как хочешь. Завтра мы отправляемся в путь.
-Спасибо. У меня свой путь. Мой звездный путь.
Дольчевита шла к штабу партии и не замечала холода. Ей хотелось плакать, но рядом не было камеры, которая смогла бы запечатлеть ее слезы крупным планом.
«Как он мог! Как мог! – думала о Жане Дольчевита. – Я хранила ему верность, я думала о нем, а он меня предал! Когда я предложила ему идти со мной в Зеленую Полянку, он отказался. А ради другой бросил карьеру!»
Дольчевите было так больно, что ей хотелось, чтобы жизнь ее сейчас же оборвалась. Она еще не испытывала подобного в своей жизни, никогда еще не испытывала. Исчезнуть, раствориться, расплавиться. Испариться, провалиться - только бы не чувствовать, как болит и ноет сердце. Жан полюбил другую! Поверить в это было невозможно. Сейчас могли бы помочь горькие слезы – верные помощники обычных людей. Но Дольчевита не была обычной девушкой, она не могла плакать, когда на нее не были нацелены камеры или объективы.
Жан обещал любить. Жан обещал найти ее в Зеленой Полянке. А сам сбежал от мимов с девушкой. Холодный ветер отрезвил чувства Дольчевиты. На смену горькому разочарованию быстро пришла ненависть.
-Подлец! Когда я предложила ему идти вместе в Зеленую Полянку, он отказался! Он не хотел жертвовать карьерой ради меня. А ради другой пожертвовал. Я ненавижу его! Я вычеркиваю его из своей жизни, - приняла решение Дольчевита.
Последнюю фразу она вынуждена была повторить еще несколько раз вслух, чтобы не забыть, что она уже не любит Жана.
«Я хранила верность ему, я думала, он мечтает о встрече со мной. Теперь я свободна».
Дольчевита была уже рядом со штабом, когда заметила парня, однопартийца.
-Эй! Парень! - крикнула Дольчевита, постукивая от холода зубами. – Как тебя?
-Лева, - парень удивленно посмотрел на нее.
-Лева, вот что, Лева, дело у меня к тебе одно. Не хочешь пригласить меня куда-нибудь?
-Хочу, - ответил удивленно Лева. – С удовольствием!
Дольчевита раньше никогда не останавливала на нем свой взгляд.
-Ах, мальчишка! Что тебе известно об удовольствии!
-Известно, - упрямо произнес Лева.
-Пацан! Никуда я с тобой не пойду, - решительно сказала Дольчевита, потому что ей вдруг показалось, что Лева похож на Жана, а Жана она в этот момент ненавидела.
-Сама дура! – обиделся Лева. – Возомнила о себе! Королева!
-Сам дурак!
Дольчевита поняла, что сегодня она не только лишилась Жана, она еще нажила себе врага в лице Левы.
Но она ошиблась. Лева не стал ее врагом. Наоборот, он теперь оказывал ей знаки внимания. Чего раньше никогда не делал. А через несколько дней до Дольчевиты дошли слухи, что Серый и Лева из-за нее подрались. Дольчевиту вызвал к себе в кабинет начальник штаба. Идти пришлось недалеко – в соседнюю комнату.
-Это правда? – строго спросил начальник.
-Что?
-Про драку. Серый побил Леву.
-А я при чем?
-Все называют одну причину. Причина – ты, - объяснил начальник.
-Значит, как всегда, все трудности решили спихнуть на слабый пол. Значит, как всегда, шерше, говорите, ля фам?
-Ля фам, ля фам, - согласился начальник. – Серый сказал на тебя одно нехорошее слово, а Лева дал ему за это под дых. А потом выяснилось, что Серый крепче. Теперь я должен на кого-то взыскание наложить. Думаю, на тебя надо. Парни они хорошие, в партии уже давно. А ты появилась – драки начались.
-Я буду жаловаться, - предупредила Дольчевита.
-Кому? – удивился начальник. – Здесь я командир, сценарист, режиссер, продюсер и царь.
-Тому, кто выше вас, - предположила Дольчевита.
-А как ты его найдешь? Это ж знать надо. И у тебя еще нет партийного билета. А без партийного билета никто твою жалобу рассматривать не будет, - объяснил начальник штаба.
-И что же мне теперь делать?
-Ничего. Я всем скажу, что наложил на тебя взыскание. А ты работай себе молча. Скоро выборы начнутся – будешь у нашего кандидата на подтанцовке.
-Хорошо, буду на подтанцовке. Только я не очень красиво танцую, - предупредила Дольчевита.
-Ничего, и так сойдет, ты девушка красивая, тебе необязательно что-то уметь делать. Но за драку я тебя сегодня оставлю без гонорара.
-А за что же я обедать буду?
-Сама решай. Тебе придется упасть на хвост либо Серому, либо Леве. С кем-то из них пойдешь обедать.
-С двумя сразу, - зло пошутила Дольчевита.
-Неплохая идея, - похвалил ее начальник - А заодно и помиришь мальчишек, нечего им мордобои устраивать. А после обеда – сразу ко мне. Я введу тебя в курс избирательной кампании.
Дольчевита надела куртку и аббревиатурой партии на спине и груди. Она никак не могла запомнить полное название партии. Слов было так много, что они не держались все вместе в ее голове. С аббревиатурой было намного проще. Дольчевита ошибалась всего лишь в нескольких буквах. А когда ей выдали теплую партийную куртку, она и вовсе перестала путаться, ведь всегда можно было прочитать на груди название, или, в крайнем случае, попросить, чтобы кто-то прочитал ей его вслух на спине.
Перед штабом на улице членов партии уже не было, они все ушли обедать. Дольчевита знала, какое кафе привлекает Серого. Там же она надеялась встретить Леву и других однопартийцев.
-Здесь свободно? – вежливо спросила Дольчевита, подойдя к столику Серого.
За столиком не было свободных мест, но Серый промычал:
-Свободно.
Говорить нормально он не мог, потому что Лева что-то сделал с его челюстью. Дольчевите принесла стул миловидная официантка и сказала Серому:
-Ваша каша будет готова через пять минут.
-Серый, прости меня, - убедительно сыграла Дольчевита сочувствие. – Я так раскаиваюсь, так раскаиваюсь. Это я одна во всем виновата!
-В чем? - удивленно спросил Серый.
-В том, что тебе приходится есть манную кашу.
-Это пытка. Я так люблю поесть, а приходится отказывать себе в удовольствии. Сейчас ты будешь моим ртом и желудком. Я закажу себе много вкусной еды, а ты съешь ее для меня.
-Если это тебе поможет, я готова, - согласилась Дольчевита.
Дольчевита ела, а Серый с наслаждением смотрел на нее, потягивая через соломинку жидкую манную кашу.
После обеда Дольчевита сказал Серому:
-Больше никогда не говори на меня плохих слов. Тогда Леве не надо будет тебя бить. Кстати, ты не подскажешь, где сейчас Лева? Мне велено пообедать и за него.
Дольчевита вернулась в штаб, но к начальнику не попала: у него был послеобеденный сон. Часам к пяти он сам постучал в отведенную ей комнатушку.
-Дольчевита! Зайди! Поговорим о выборах.
Дольчевита подчинилась.
-Садись! – велел начальник штаба. – Все в порядке?
-Спасибо, в порядке.
-А здоровье в порядке?
-Пока не жалуюсь, а что?
-Так спросил, на всякий случай. Работа тебя ждет напряженная, график жесткий. Нашего кандидата зовут Юрий Андреевич Длинноруков. Запомни хорошенько, чтобы не путалась. Он уже прошел отборочный тур. Очень успешно.
-Расскажите, расскажите! Я тоже когда-то проходила отборочный тур в актерскую школу.
-Это другое. Тоже мне, сравнила! Актерская школа! То актерская школа – а это выборы, дело серьезное. Наш кандидат прошел кинопробы, фотосессию, видеопробы. И с успехом прошел первый тур. В первом туре обязательно басня, отрывок из прозы и стихотворение. С отрывком у него были проблемы, никак не мог наизусть запомнить, все приходилось с листочка читать. А с басней равных ему не было!
-А я ему для чего? Он сам умеет басни рассказывать, зачем ему я? – спросила Дольчевита.
-Во втором туре – проверка вокальных, ритмических и пластических данных. Он будет петь, но ему нужна подтанцовка. Вот ты и будешь этой самой подтанцовкой.
-Одна?
-Нет, не одна Мы еще несколько девушек примем в партию. Только надо их как-то заманить.
-Ничего нет проще. Объявите кастинг – они сами повалят, отбоя не будет, - подсказала Дольчевита.
-Точно! Ну и головастая же ты, Дольчевита! С такой головой – ты сама скоро кандидатом станешь! Не век же тебе в подтанцовках прыгать.
«Хорошенькая головка для женщины важнее
умной головы».
Дольчевита Фелинина, «Мой звездный путь»