Я очень долго копила на покупку собственного жилья. Так случилось, что родных у меня не осталось, и я по работе переехала в другой город и жила на съемной квартире. После увольнения меня попросили освободить жилплощадь, и я лет пять моталась по чужим квартирам. Слава богу, мне удалось накопить достаточно средств, и я, наконец-то, смогла позволить себе купить жилье.
На свои деньги я приобрела небольшую однокомнатную квартиру в спальном районе, на окраине города. Да, конечно неудобно было ездить на работу через весь город и тратить на дорогу больше часа утром и вечером, но все это перекрывалось осознанием того, что это была моя квартира, мой собственный уголок, укрытый от посторонних глаз.
Мне повезло с соседями. На лестничной площадке располагалось четыре квартиры. Одна из них была моя, во второй хозяева уехали на долгий срок еще до моего приезда, поэтому я их никогда не видела, третью сдавали, но мы нечасто пересекались с жильцами, а в четвертой жила супружеская пара, правда, с мужем мы редко встречались, а с его женой не то чтобы подружились, но бывало, она по-соседски заходила в гости выпить чаю и поболтать ни о чем. При этом она никогда не приглашала к себе.
Мою соседку звали Оксана. Она вечно ходила в каком-то выцветшем халатике, в теплых носках и тапочках. Как она рассказывала, она вышла замуж по большой любви, хотя все родные отговаривали её от этого шага. Они считали жениха девушки ей не парой. Оксана отвечала им, что они любят друг друга и так будет всегда, поэтому родным не стоит беспокоиться об их будущем. Однако по прошествии многих лет, девушка поняла, что родные были правы по отношению к её избраннику. Виктор, так звали мужа, любил девушку безумно, и с годами это вылилось в немотивированную ревность. Он не разрешал Оксане работать, так как в офисе на неё «пялились» другие мужики, потом запрет распространился на косметику: «для меня не надо краситься, я люблю тебя и такой, а для чужих мужиков и подавно». И так случилось, что Оксана постепенно отдалилась от своих близких и друзей. Виктор свел к минимуму общение девушки с окружающим миром.
Оксана была вынуждена сидеть дома, уйти она просто боялась. Из родных не осталось никого, кто бы мог встать на её защиту.
Конечно, об этом она не сразу поведала мне. Прошло около года, прежде чем мы сблизились, и она смогла рассказать все, что было у неё на душе. Я пыталась ей помочь, советовала обратиться за помощью в Центр поддержки женщин, подвергшихся домашнему насилию, но она не могла или не хотела ничего менять в своей жизни. После этого мы договорились с ней о том, что она перестает жаловаться на свою жизнь или мы прекратим с ней общение. Я считала, что каждый живет так, как ему нравиться, и если он начинает жаловаться, но при этом ничего не хочет менять, то те обстоятельства, в которых он живет, его по каким-либо причинам все же устраивают. И так получилось, что мы немного отдалились с Оксаной.
Моя работа предполагала длительные командировки. Из одной из них я вернулась примерно через месяц, так как мы долго обсуждали детали контракта с нашими потенциальными заказчиками.
На следующий день после моего возвращения, я услышала, как у соседей открывается дверь. Решив, что возможно это Оксана, я открыла свою дверь и выглянула в коридор. Из квартиры моих соседей вышла незнакомая мне женщина.
- Здравствуйте. А вы кто? – спросила я.
- Я – хозяйка этой квартиры, - ответила мне женщина. – Мы купили её с мужем две недели назад у бывших хозяев.
- А куда они переехали, Вы не знаете?- спросила я.
- Нет, адрес прежний хозяин не оставил, - закончила разговор незнакомка.
Я с сожалением закрыла дверь. Надо же, как быстро они оформили свой переезд, и Оксана, тоже мне молодец, ничего не сказала перед моим отъездом. Кто его знает, какие сейчас соседи заедут в квартиру, да и привыкла я уже к Оксане и Виктору.
Мне повезло. Вновь въехавшие соседи оказались милыми людьми, не любившими шум и не лезущими в чужую жизнь. Мы изредка встречались в коридоре или у лифта, обмениваясь дежурными фразами.
Сразу после переезда они затеяли капитальный ремонт в квартире, с перестановками со сносом некоторых стен, чтобы немного расширить пространство однокомнатной квартиры.
В тот день я пораньше вернулась с работы. Дела были переданы на рассмотрение руководству, контракты подписаны, поэтому я с чистой совестью отпросилась домой. Подходя к подъезду, я заметила несколько милицейских машин, одну скорую помощь и, кажется, машину МЧС. Возле подъезда толпились зеваки.
Один из сотрудников милиции, находившихся в служебной машине, узнав, в какой квартире я живу, отправился вместе со мной. Едва открылись дверцы лифта на моем этаже, я увидела кучу народа. Ничего не понимая, я направилась к своей двери, однако милиционер, сопровождающий меня, повел меня к соседям.
В первый раз за все время я переступила порог той квартиры. Там уже были и милиция, и скорая помощь. Я ничего не понимала. Меня начали расспрашивать о моих предыдущих соседях, Оксане и Викторе. Как давно я их знала, что могла рассказать о них и где сейчас находиться Виктор. На все вопросы я честно отвечала: дружили по-соседски, в жизнь друг друга не лезли, детей не крестили, куда они переехали я не знаю. После опроса я поинтересовалась, с какой стати задают все эти вопросы. Мне предложили пройти в комнату. Часть стены была выломана, и было видно, что внутри находятся останки тела. Лишь по халату и тапочкам я смогла определить, что это была Оксана. Сквозь пелену я слышала то, о чем мне говорил следователь. Девушка была убита примерно два года тому назад, это смогла определить по степени мумифицирования трупа. Жертва была убита ударом в височную часть тупым предметом, орудие пока не нашли. После убийства тело положили в небольшую нишу в квартире и заделали отверстие кирпичами. Подозревают в совершении преступления мужа погибшей Виктора, которого уже ищут.
Как во сне я вышла от соседей и зашла домой. Какая-то навязчивая мысль не давала мне покой все это время. И лишь под вечер, уже лёжа в кровати, я осознала, что именно меня смутило. По словам следователя, убийство было совершенно два года тому назад, но это же ведь невозможно! Я переехала в этот дом примерно восемь месяцев назад. И все это время мы виделись с Оксаной. Она приходила ко мне, мы пили с ней чай, говорили о многом.
Хотя… Она ни разу не пригласила меня к себе, я никогда не видела её выходящей из подъезда дома. Девушка всегда встречала меня на нашей лестничной площадке и носила одну и ту же одежду. Я покрылась испариной. Неужели, она была лишь призраком, духом убитой собственным мужем жены. Бред какой-то. Виктора тогда не нашли. Он, как будто, сквозь землю провалился.
Через много лет, возвращаясь домой на электричке, я в толпе садящихся пассажиров увидела знакомое лицо мужчины. Виктор, подумалось мне. Я не успела ничего сделать, как внезапно закричала женщина и толпа отхлынула от кромки перрона в тот момент, когда кто-то упал под колеса идущего поезда. Машинист не успел затормозить. Пробравшись сквозь толпу, я смогла подойти поближе и в пострадавшем узнать Виктора, моего прежнего соседа. Поезд буквально переехал его пополам, спасти его было невозможно, он скончался на месте. Когда я решила выбраться из толпы зевак, я увидела одинокую женскую фигуру, удаляющуюся по перрону. На ней был тот самый халат и те же тапочки и, что и в день нашего знакомства. Она, не оборачиваясь, подняла вверх руку, махнув мне на прощание, и исчезла в толпе. Больше я её никогда не видела.