Я ничего не забыла, нет.. В моём театре я помню каждый спекталь, каждую мелочь. И вот сейчас, я приоткрываю занавес сцены и смотрю на пустой зрительный зал, тускло освещённый лучиками света и играющими в нём пылинками. Обветшалые сиденья, канделябры, потускневшие от старости картины, всё хрупко и царит ощущение заброшенности. Прошлое.
Я подхожу к концу сцены и прислушиваюсь к всё более и более явно приближающимся голосам, будто возникающим из ниоткуда. На моих глазах буквально из дымки зрительный зал стал наполняться людьми. Они все такие разные, но так безумно похожи друг на друга, несмотря на возраст, манеры, взгляд.. постепенно все они становятся четче и.. постойте!.. мне понадобилось несколько секунд чтобы понять, что на каждом сиденье сижу.. я. Будто почувствовав моё внезапное удивление, они перестали разговаривать и устремили свои взгляды на меня. Мне стало неловко. Что они хотят мне сказать? Или, возможно, ждут, что я что-то скажу им.
"А помнишь", - выкрикнула девушка лет 16 с последнего ряда партера, - тот спекталь в твоём любимом театре, и ты сидела рядом с ним..." Тут всё затуманилось, зрители исчезли, и я мысленно переместилась на последний ряд, на то место, где сидела девушка. Я почувствовала знакомый сладкий запах духов.. хорошо, что не пользуюсь ими сейчас. Слегка улыбнувшись себе, я повернула голову направо, и улыбка сошла с моего лица. Он сидел рядом со мной, и её рука обвивала его шею, гладила его черные волосы, целовала. Я сидела рядом с ним. Моё сердце отчаянно заколотилось. Не хочу, не хочу больше.. "Тебе больно?", - спросила девушка. - "Да, мне больно, а тебе разве нет?". - "Я давно забыла, и советую тебе последовать моему примеру. Это так легко". Я слегка недоверчиво улыбнулась ей, и перевела взгляд на первый ряд, сидела девочка помладше, с длинными косами до пояса, теплым и доверчивым взглядом, нежной улыбкой. В руке у неё был бесполезный, но дорогой сердцу подарок, потерянный много лет назад. Момент узнавания был такой яркий, что я тут же громко выкрикнула: "Да это же мой львенок, мой маленький, дурацкий львёнок!". Девочка быстро подняла на меня глаза заговорила немного обижнным тоном: "Да, но мне он не нужен, он сломанный, у него нет руки! И он некрасивый, и.. старый". Я удивилась: "Как же так! посмотри.. это же... его подарил тебе самый лучший человек на свете! Он же так дорог тебе".. Разве можно быть такой, бездушной?", - бросила я ей через некоторое время молчания.
Понеслись воспоминания. Зрительный зал снова наполнялся шумом: многочисленные "я" напоминали мне же о моих слёзах и улыбках, об ожиданиях и стремлениях, о надеждах, о влюблённостях.. мои тргедии, драмы и комедии. Но всё, что так важно и ценно для меня, было обращено мною же в пустой и нелепый фарс. Иногда просто подозрительно легкомысленные, иногда безэмоцинальные, иногда циничные "Я" коверкали мои воспоминания, перечеркивали страницы моих дневников, превращали их в банальность. Я перестала узнавать лица в зале. Они и правда стали меняться и превращаться в незнакомцев. Я устала. Я опустила глаза. Когда я подняла их, исчезали последние тени зрителей, лица которых мне уже ни о чём не говорили. Будто что-то щемит в груди, тоска и пульсирующее в виске острое ощущение предательства. Медленно приподнявшись, я встаю и иду за сцену, и, оглядывая зал, вижу что девочка с первого ряда забыла львенка - она всегда была такой рассеянной. Я подбираю его с грязного пола, и нежно прижимаю к груди. Мне всё дорого. Я ничего не забыла. Тихо я закрываю занавес.