У нее были очень тонкие запястья. Тот браслет, который я сам сделал для нее, постоянно слетал с ее рук - я не догадался снять размер с них, дурак... Когда я крутил нитки и сплетал узелки, мне казалось, что браслет даже меньше ее запястья - ведь не может быть настолько маленьких запястий! Но я ошибся - именно такие запястья были у нее.
Сейчас она сидела напротив меня и втирала в эти самые запястья крем для ухода за кожей. Я заворожено следил за каждым ее движением: видел, как дрожат пальцы левой руки, как краснеет кожа тыльной стороны ладони, как оставляют белые полосы ногти... Я безумно люблю ее руки. От них пахнет медом и мятой, иногда - сигаретами и вишней. Она рисует на них басмой узоры, тонкой кистью вырисовывая цветы и хитросплетенные линии. Эти рисунки тянутся от кончиков до самых плеч, а я должен продолжать этот рисунок на ее лопатках, и от этого кажется, что она одела кофту с ажурными рукавами.
Но сегодня я буду расписывать ее руки полностью.
Утром она мне позвонила и сказала:
-Пожалуйста, приезжай сегодня. Я посмотрела твои рисунки и нашла кое-что, что хотела бы увидеть на своих руках. Ты же сможешь расписать мои руки?
Я был у нее уже через час после звонка. Она вышла из душа, чтобы открыть мне дверь, в одном полотенце. Мокрые волосы ниспадали на плечи и с них стекали ручейки воды. От нее веяло паром, запахом геля для душа - что-то тропическое - и желанием. Да, я чувствовал, как она возбуждена - это было заметно в чуть резковатых движениях, в дрожащих веках, в голосе. Я даже понимал, почему она в таком состоянии, но меня это не касалось. Это было между ней и душем. Потому двери закрыл я, а она скользнула обратно в ванную под горячие струи воды.
Сняв уличную одежду и ботинки, я прошел на кухню и поставил чайник греться, смешал краску и успел даже размолоть кофе, прежде чем она вышла ко мне снова. Она была в юбке и майке, причем лифчика на ней не было. Готов поспорить, что она решила вообще не надевать нижнее белье...
Мы выпили кофе и обсудили рисунок, который мне предстоит нанести. Для нее это было странно - после долгих лет существования разнообразных соцветий на ее теле она выбрала кибер-направление: шестеренки, трубы, провода, "железные" имплантанты... Тонкие изящные руки должны были превратиться в механические манипуляторы.
-Ты пойми, я хочу хотя бы раз почувствовать свои руки наполненными созидательной силой. Цветы и узоры, конечно, красивы, я люблю их, но они делают мои руки еще тоньше и слабее. А я так не хочу. Пусть в этот раз будет механика. Ты же сделаешь?
Но разве я мог отказаться?
Она покрыла руки защитным кремом, чтобы не испорить кожу, и пришла моя очередь. Я начал рисовать с плеч. Медленно выводил кистью детали, пока она вслух читала сборник "Киберпанк", подаренный ее парнем. Потихоньку я даже начал понимать, что еще ее привлекло в моем рисунке: механизация была средством отказаться от физических потребностей и отгородить себя от разрушения, получить высшие возможности самореализации, обрести новый духовный уровень. Стать аскетом не потому, что ты отказался от чего-то, а просто потому, что тебе это не надо. Рисунок только создавала вид, что отдалась технологиям. Но визуальный эффект важен не менее физического.
Постепенно ее кожа обрастала новыми деталями. Я специально пропустил запястья и после локтей начал расписывать сразу кисти, оставляя самое дорогое на потом. Расписав пальцы, я попросил ее повернуться ко мне спиной и принялся за лопатки - в этой части провода должны были проникать в тело. Скользя кисточкой по ее коже, я думал, как к этому отнесется ее парень. Но стоило вывести последнюю деталь, как он вылетел из моей головы.
У нее были бледные запястья с тонкими голубыми полосками пульсирующих вен. Наверно, она замерзла - по глупости своей перед работой я не сообразил закрыть окно, когда она пришла, а потом мне было не до того. Оттягивая сладостный момент, я закрыл окно и заодно поменял кисть, сославшись на испачканность первой. И наконец начал расписывать ее запястья.
Меня била дрожь, но я не позволял руке дрогнуть. Нельзя было испортить рисунок, ни в коем случае нельзя. Страх все нарастал и нарастал, пока не превратился в желание. Переход от одного чувства к другому был резок для меня - как если бы вода в душе из холодной стала горячей. Меня бросило в жар. Я с трудом пытался успокоить свою плоть и себя, но все равно кисть в руках делала легкие быстрые движения. Но все это длилось лишь десять минут. Работа была окончена.
Сев напротив , я спросил ее, изо всех маскируя дрожь в голосе, довольна ли она работой. Она долго разглядывала свои руки и спину с помощью зеркала, заранее приготовленного мной и наконец ответила:
-Ты гений этого дела. Я чувствую себя настоящим биороботом... Но ты пропустил одно место.
Я опешил. Смотрел на нее с широко открытыми глазами. Пропустил?! Как так могло выйти, я следил за кистью неотрывно, постоянно проверял, наличие пробелов, я не мог пропустить даже крохотной точки, если она должна быть закрашена...
Она встала и подошла вплотную ко мне - так близко, что пришлось задрать голову, дабы смотреть ей в глаза.
-Вот здесь...
Она ловко сняла с себя майку и отбросила ее в сторону.
-Только тут надо действовать не кисточкой...
Я поднялся с места. Она была немного ниже меня, но за все пять лет нашего знакомства я только сейчас заметил, что она низкая, но не настолько, чтобы мне пришлось наклоняться для поцелуя. Только чуть-чуть согнуть спину и наклонить голову.
У нее были мягкие губы. Горячие. Она обняла меня за плечи и прижималась так, словно хотела, чтобы молекулы ее тела проникли в мою одежду, в меня. Поцелуй был обжигающим. Пять долгих лет копилось это желание, и сейчас оно прольется...
Я подхватил ее на руки, она обвила меня ногами. Не прекращая поцелуй, я отнес ее в спальню. Кровать была разобрана - значит ли это, что она все планировала? Сейчас меня это не волнует. Ее дрожащие руки расстегивают мою рубашку, пока я губами изучаю ее шею. Ее плечи я уже целовал без джинс, но дальше раздеваться я не позволил ни себе, ни ей.
Она была похожа на огонь, охвативший сухую бумагу. Сейчас единственным ее желанием было быстро сгореть, но я был против. Я усмирю ее пламя сейчас, чтобы потом разжечь кострище, которое - как я надеюсь - будет греть ее всю жизнь.
Нежно растирая ее запястья подушечками пальцев, я целовал ложбинку между ее грудями. Она отлично поняла мои намерения, потому лежала неподвижно, закрыв глаза и глубоко дыша. Я упивался ее телом, вдыхая запахи, - грудь пахла иначе, чем волосы - ощущая вкус кожи, - щеки были чуть солеными, а живот, напротив, отдавал чем-то сладким - касаясь губами кожи - запястья были нежными, но кожа шеи была еще нежнее. Меня просто распирало от желания, но терпел. Мое либидо могло и подождать. Я припал к ее соскам, запустив левую руку в густые русые волосы. Много эрогенных точек было на ее теле, и я знал все - она сама рассказывала о них, ничего не тая. Но про руки она ничего не знала - я просто чувствовал. И когда я в последний раз коснулся губами левого запястья, она застонала.
Я нередко оставался за стеной, когда она уходила в комнату со своим парнем. По звуку ее голоса я мог отличить настоящий оргазм от фальшивого. Чаще всего она обманывала. В этот раз она была совершенно искренна.
Я довел ее до оргазма, не сделав ровным счетом ничего из того, что делали прежние ее любовники. Стоял выше них. Был и над ней. Был над своим божеством. Сейчас я могу овладеть ей полностью. Войти в нее... и тем самым осквернить.
Мне стало больно. Так нельзя. Желание не может быть выше души.
Ее тело еще дрожало после пережитых чувств, дыхание было резким и чуть сиплым. Она уже получила то, что хотела. А я... Я усмиряю плоть. Я не имею права.
Вещи были собраны за несколько минут. Натянув джинсы и накинув рубашку с курткой, я подхватил сумку, скользнул в кроссовки - все это не глядя на нее - и хотел уже уйти, но понял, что не могу с ней не попрощаться.
Она лежала, завернувшись в пуховое одеяло, и смотрела в окно. Не моргала, не плакала.
-Я тебя не привлекаю, да?
Нет, она меня привлекает. Она великолепна, таких больше нет. Но я просто не могу. Она не моя. Я могу подарить ей счастье, но взять его у нее не могу. Она не моя.
-Ты ведь знаешь обо мне все... Мы долго знаем друг друга. Ты знаешь, что мне нравится, а что нет. Что люблю, что ненавижу. Тебя я люблю.
И я ее люблю. Она безумно мне дорога. Но я боюсь ее потерять. Если бы я переспал с ней, то точно бы ее потерял.
Она долго молчала. Размышляла. Взяла меня за ладонь, перебирала пальцы.
-Я выбрала этот рисунок из-за тебя. Ты ведь любишь киберов. Ты любишь механизмы. Я хотела, чтобы ты видел меня своей.
Увы, сказал я. Я просто люблю механизмы. И сильно люблю ее. Не надо перемножать эту любовь. Достаточно просто приглашения...
-Ты ведь придешь на следующей неделе, да?
Приду. В любом случае. Я же художник по боди-арту. Ее художник. И встретил ее улыбку после этих слов.
-Тогда иди. Только поцелуй перед уходом. В залог того, что еще вернешься...
И поцеловал ее. Дважды. В губы и в левое запястье.