Глава 21.
Весь следующий этаж был занят роскошно обставленными комнатами. Некоторые из них были пусты. В других, узрев разметавшиеся на простынях фигуры, я порадовался отсутствию у Али способности видеть в темноте.
Спустившись на ярус ниже, мы продолжили обход. Тихонько приоткрыв, первую же дверь я наткнулся на удивлённый взгляд застывшего с обнажённым мечом негра. Выдумывать было некогда. Страж уже открыл рот, и лишь своевременный удар в челюсть, помог его закрыть. Подхватив падающее тело, я аккуратно опустил его на ковёр и, сорвав, колышущуюся от сквозняка портьеру, замотал часовому руки. Али тем временем заткнул караульному рот.
Вооружённый чёрный раб внушал оптимизм: раз был охранник, значит, было и что охранять. Мы находились в слабоосвещённой приёмной. А из скрытого волнистыми складками плюшевой шторы кабинета, доносились неразборчивые звуки. Удобно устроившись на полу я, затаив дыхание, приподнял уголок тяжёлой шторы. В кабинете было темно и пусто. Однако, уловленные ещё в приёмной звуки слышались здесь отчётливее. Один за другим, мы подняли все, увешивающие стены согдианские ковры, но никаких потайных дверей обнаружить не смогли. Возможно, где-то имелся механизм, поворачивающий один из стенных блоков. Возможно, механизм и имелся, не имелось времени на его поиски. Среди доносившихся в кабинет шумов, мне чудился голос бедного ночного дэва.
Я решил исследовать располагавшееся в глубокой амбразуре оконце. Протиснувшись в узковатую нишу, я высунулся на воздух и огляделся. В темноте высилась подпиравшая небо корона дома Илу. Город спал. Спал дворец. Но не все во дворце спали… В туазе справа находилось плохо освещённое окно без шторы. Без сомнения, это приёмная, где валяется связанный, той самой, недостающей окну шторой, чёрный раб. На том же расстоянии слева виднелось ещё одно окно. Даже толстая материя не могла полностью скрыть свет сочившийся оттуда.
Сорвав драпировку с карниза, я привязал её к каменной львиной фигуре украшавшей подоконник и, ухватившись за свободный конец, вылез в окно. Вот же горе тяжкое… Повиснув на предательски потрескивающей материи, я стал потихоньку раскачиваться. Вправо-влево. Сильней и сильней. Град, а будь у меня боязнь высоты? И раз, и я взлетал, держась за хвост судьбы. Амплитуда раскачивания всё нарастала и при очередном падении, я уже испытывал давящее чувство внизу живота. Удары о стену и кручение в воздухе несколько замедляли полёт, но всё же, чем дальше, тем больше я уподоблялся стремительно движущемуся маятнику. Вверх-вниз, вверх-вниз… И раз… Хвала Ю`Патеру Отцу всех богов и собственному моему отцу хвала, хвала за крепость пальцев вцепившихся в основание заветного окна. Они слегка подрагивали, но были ещё вполне надёжны. Рывок… и я втиснулся в оконный проём. Теперь лишь штора, краснеющая от сквозящего через неё света, отделяла меня от места действия, и я обратился в слух. А слушать-то было и нечего. Гнетущая тишина, царящая за портьерой заставляла опасаться, что моё появление не прошло не замеченным.
Ровный, чуть издевательский смех донёсся из-за портьеры. И тут же, голос,
- Ты полагал, что вырвался из ловушки? Бедняга… Я же, специально оставил лазейку в пентаграмме. Я хотел испытать твою мощь, и я доволен. Ты действительно могуч о Мороёль – дыханье ночи. Даже сквозь семь кругов и сквозь одежды из кожи козла и крота, ты сумел дотянуться до меня. Ты достал до меня, но не заставил дрожать. Я смеюсь над тобой, бедный дэв. Ты силён, но бессилен передо мной. Ты, исполнишь мою волю.
Обычно такой самоуверенный, а сейчас, еле слышный голос, ответил,
- Моро не хочет нового хозяина. Моро сам по себе. Отпусти Моро, добрый человек. Моро не сделал тебе ничего плохого…
- Не сделал? Не смог сделать. С каким удовольствием ты бы лицезрел мою искорёженную и раздавленную страхом плоть. Но ты бессилен. Ты сам охвачен страхом. Ты трепещешь так, как никогда не мог заставить трепетать других. Ты не хочешь нового хозяина? А с чего ты взял, что мне нужен такой слуга? Нет дэв, твоя служба будет краткой. И поверь, - мне показалось, что чародей усмехнулся, - ты пожалеешь о её краткости. Ты умолять меня будешь, продлить её срок.
- Что ты хочешь от Моро, Великий?
- А? Ты уже ощутил мою силу? Но, она возрастёт, стократ возрастёт, когда… Впрочем, от знания тобой моих целей, ничего не изменится. Меня же, интересует, почему, после смерти Эль Махди, ты оказался во дворце? Что ты выискиваешь здесь?
- Моро сам себе хозяин. Моро гуляет, где хочет.
- Даже так? Что ж, не обижайся.
Яркая вспышка озарила штору, отчего отчётливо стал виден силуэт, стоявшего посреди комнаты человека. Руки его были воздеты к небесам. И он размеренно заговорил,
- Кадос, кадос Эсшерси, Хатин Эйа, Вычий Йа, заклинаю силы зла, Ангро Манья здесь глава, молви правду бездны дэв, вэрс Марибу страшен гнев, - короткая пауза, а затем, - глава мёртвая пусть прикажет тебе. Пусть прикажет тебе владыка ночи, через живаго и посвящённого змея. Блуждающий орёл, пусть прикажет тебе, боками быка Илу Отца…
Силуэт руки из-за широких рукавов, напоминавший птичье крыло приблизился к огню, и новая вспышка света пронзила портьеру.
- Почему ты во дворце?
Даже находясь довольно далеко от Моро, я ощутил клокочущий в нём страх. Волны бессильного ужаса исходили от него. Наконец, сквозь клацанье зубов, Моро ответил,
- Здесь мой друг. Мне забавно помогать ему.
- Ты лжёшь, несчастный.
- Зачем ты спрашиваешь меня Великий, если не веришь даже в силу собственного заклинания? Увы, Моро не может солгать…
- Пусть будет так. И кто он?
- Он?
- Шутишь? – рука мучителя, вновь метнулась к огню.
- Нет-нет! Не делай этого! Я скажу, - Моро еле шептал, - это глупый Улиссик, вовремя не убивший Моро.
- Занятно. Глупый Улиссик, это, что – посол Горной Галлы?
Ответа я не услышал. Должно быть, дэв едва шевельнул губами.
- Ага? – ровный баритон выразил интерес, - теперь понятно, отчего ему так улыбается счастье. Впрочем, правильней будет сказать, улыбалось. Приведи его ко мне.
- Нет.
- Почему же нет? – громко поинтересовался я, откидывая штору и впрыгивая в потайную комнату.
Весь пол был расчерчен концентрическими кругами, испещрёнными замысловатыми знаками. В центре, в самом маленьком из кругов стоял невысокий человек с руками, скрещенными на груди. Ни один мускул не шевельнулся на его слегка полноватом лице. Он не испугался ни меня, ни моей обнажённой сабли. Он лишь добродушно улыбнулся и кивнул мне как старому знакомому. Впрочем, почему же, как? Мы и были знакомы. Приветливо улыбался мне никто иной, как Великий Евнух.
В дальнем углу, в магической пентаграмме лежал, раскинув тёмные отростки членов, пленённый дэв. Запрокинув голову Моро, оскалился мне,
- Улисс-Улисс, тебе всегда не хватало мозгов.
Может и так, но сейчас, врываясь в убежище чародея, я действовал, по собственному мнению, весьма разумно. Чары неведомого мага лишили Моро его сверхъестественной силы, иной же, у дэва попросту не было. Но у меня-то, сила была собственная. Её-то, я и хотел продемонстрировать мучителю друга. К сожалению, в изумительно верный план вкралась досадная оплошность. Весь мой расчёт строился на мудром предположении, что противостоять мне будет лишь злокозненный чародей. Увы, реальность редко соответствует, возложенным на неё ожиданиям. У стены, за спиной Великого Евнуха, скромно притулилась пятёрка воинов с удивительно равнодушными физиономиями. Они вообще не отреагировали на моё появление, и это было не только обидно, но и весьма глупо. Младенцу ясно, что совместив их бездействие со свойственной мне стремительностью, я вполне бы мог… Увы, но в отличие от неизвестного, но видимо чрезвычайно способного младенца, мне-то как раз и не было ясно, а что собственно я бы мог.
Великий Евнух погасив наконец радушие, обернулся к монументам и спокойно велел,
- Берегите его жизнь.
Мне кажется, они совершенно неверно истолковали это по-своему мудрое наставление.
На воинах были куяки с часто прикреплёнными к сукончатой безрукавке бронзовыми бляхами. Чеканные наручи надёжно защищали левую руку, а голову каждого прикрывал высокий конусообразный шлем с железными наушниками от которых, огибая подбородок, вниз шла кольчужная сетка, закрывавшая шеи. Короче, защищены они были сносно. На их же оружие, было и вовсе страшно смотреть. Четверо сжимали огромные секачи. Массивное серповидное лезвие было надёжно закреплено в дубовой, длиною не меньше фута, рукояти. Моя арианская сабля казалась игрушечной в сравнении с этими творениями Аримана.
На правой руке пятого, была напялена металлическая перчатка, застёгивающаяся в районе локтя. Прямо из перчатки торчало прямое четырехгранное лезвие в три фута длиной.
Встреться я с любым из этих головорезов, на узенькой горной тропке, предпочёл бы, пожалуй, проявить вежливость и, уступая дорогу, спрыгнуть в пропасть. Да и сейчас, мне ну никак не хотелось с ними связываться…
Я признаться, не успел удивиться собственной отваге, когда стремительно прыгнув вперёд едва не налетел, но одного из… Град, не придумаю как и назвать-то их? Э, когда тут придумывать? Апатичный громила взмахнул тяжёлым секачом, но я был слишком близок к нему и к тому же, слишком быстр. Идеально отточенное лезвие моего кинжала метнулось в воздухе и, скользнув в открытую подмышку его куяка, пронзило вражескую грудь. Вот так, он и испугаться не успел.
- Эй, поосторожне, - быстро присев, я избежал пронёсшегося над головой тяжёлого серпа. Как всё же обидно, что помимо сражения, я вынужден был еще, и оберегать противников, совершенно забывших об охране моей жизни, от нахлобучки за эту забывчивость. Нет уж, старайтесь сами. А, так вы оскорбились за своего павшего товарища? Так разве я хотел? Ошибочка вышла.
Секачи мелькали вокруг меня, а я еле успевал уворачиваться. Ну, знаете? Нельзя ли, чуть медленнее? Это так вы встречаете гостей? О, как не красиво! Да кто же, так рубит? Разве я вас обидел? Град, вам на голову, глад, вам в утробу! Эй, кому я нужен без головы? Мор, вам в печёнку…
Бросившись на пол я рубанул головореза по икрам. Он повалился без стона, а я откатился за долю секунды до того как стальной полумесяц врезался в пол. Лезвие раскололо каменную плиту, а я, вскочив, ударил его обладателя ногой в грудь. Ах, как же вовремя, я отскочил.
Расклад таков: один убит, другой безопасен, сбитый с ног, вот-вот встанет и двое наседают. Увернувшись от секатора, я вдруг ощутил, жжение в груди. Прямой, гранёный клинок рассёк мои мышцы и огнём прошёл между кожей и рёбрами. Кровь хлынула так обильно, что я почувствовал предательскую лёгкость в голове. В тот же момент, моя сабля отскочила от кольчужной бармицы, слегка разорвав металл и царапнув шею противника. Сбитый уже вскочил на ноги, но не успел подобрать своё оружие. Есть ещё пара секунд. Мой кинжал, по рукоять, погрузился в бицепс орудовавшего секачом, а сабля отбила колющий выпад прямого клинка. Проклятье, он мог не только колоть… Выронив кинжал я схватился за резанную рану на ключице.
Ох, как всё плохо! Град, напротив. Кровь, фонтанирующая из последней моей раны, залила глаза противнику. Он почти вслепую махал своим прямым мечом, и сабля моя со свистом опустилась на его грудь. Клинок, не задев ни одной металлической бляхи, распорол суконную основу доспеха. Не очень глубокая красная полоска виднелась в разрезе куяка, и именно туда я направил колющий выпад. Град, третий уже подобрал секач. Секундочку. Одну лишь крохотную секундочку, и я займусь тобой…
Булатный клинок мой, пробил грудную мышцу громилы и… И переломился у основания.
- Проклятье! Панцерногрудый! – подумал я. И это было последнее, что я подумал. Огненный ком влетел в голову. Зарница и темнота…
-
-