Сказочное сумасшествие - вещь заразительная. Моя подруга, с которой общаюсь больше двадцати лет, очень скептически относилась к моей сказочной деятельности. По своей натуре она всегда была трезвым реалистом, даже пессимистом и периодически опускала меня на землю, когда я начинала напропалую мечтать. Но вода камень точит!
Однажды я заболела – переела пирожных, и печень моя взбунтовалась. Когда плохо, я всегда иду к подруге восстанавливаться, так как её строгие наставления по поводу моей неправедной жизни сразу возвращают меня на путь истинный.
И на этот раз, накупив всяческих лекарств, я приползла к ней и страдальчески улеглась на диван. В это время позвонил её друг. Почему-то мы всегда появляемся в её жизни одновременно! Услышав, что я больна, предложил помощь экстрасенса, номер телефона которого подруга записала на моём теле в районе печёнки. Ему почему-то тоже не пришла в голову мысль позвонить в поликлинику. Рыбак – рыбака! Я удивилась, но дальше было совсем сказочно. Подруга строго сказала: - Я экстрасенс, вижу в твоей печёнке синие токсины. Сейчас будем делать операцию.
Я ошалела, но согласилась. Доктор надела резиновые хозяйственные перчатки, принесла синюю резиновую грелку, на которой вывела слово «печень», засунула туда синюю бумагу, на которой было написано «токсины» и, спрыснув меня из шприца холодной водой, принялась изымать токсины, то бишь бумагу из горлышка грелки.
- Открываю желчевыводящие протоки! Токсины выходят наружу! - она победно трясла у меня перед носом синей бумагой. Всё. Можешь вставать! Операция закончена.
В этот момент позвонил муж. Я заныла, что помираю, на что он изрек:
- Крема объелась? Тебе поможет только кремация!
- Кремация! - воскликнула я, и мы с доктором решили произвести эту процедуру на балконе. Там почему-то лежал матрац синего цвета, и я запела: «Синий, синий иней лёг на провода». Подруга продолжила: «Синие токсины - это ерунда!»
А-а-а-а! – завыли мы дуэтом и подожгли бумагу - токсины в хрустальной пепельнице - креманке. Аккуратно собрав пепел в синее яйцо из-под киндер-сюрприза, мы вышли на улицу в поисках осины, под которой решили произвести захоронение.
Путь наш лежал на поле, куда раньше ходили загорать. У меня в левой руке синий совок, а в правой – синее яйцо, прямо как скипетр и держава. Решительно топча траву, мы одновременно запели: «То берёзка, то осина. Куст ракиты над рекой …».
Впереди был Муринский ручей, а значит, по нашей женско-сказочной логике, дерево должно было быть там!
- Послушай, доктор, а ты знаешь, как выглядит это дерево? - засомневалась я, уже забыв про свои боли.
- Это такое дерево, у которого листья трясутся от ветра! - уверенно ответила подруга. Ветра почти не было, обе мы к тому же близоруки, так что приходилось подходить вплотную к каждому дереву, и ждать пока затрясутся листья.
- Смотри! - закричала доктор, показывая на деревце слева, - Листья трясутся, значит это осина!
Да! - подтвердила я, ощупывая гладкий ствол и вспоминая слабые познания в ботанике.
Подруга запела траурный марш, а я вырыла ямку, положила туда капсулу с пеплом, присыпала землей и воткнула для верности осиновый колышек.
- Никогда больше не буду есть пирожные с масляным кремом! По пять штук зараз! - торжественно дала я клятву перед лицом своего товарища-подруги.
Возвращаясь домой, мы на лестничной площадке обнаружили уборщицу, намывавшую полы с хлоркой.
- Дезинфекция! - констатировала доктор, сама слегка удивившись такому усердию.
Заключительным аккордом лечения были поминки по усопшим токсинам. Травяным чаем!
Все симптомы болезни улетучились: то ли от лекарства, то ли от подруги-волшебницы. Оздоровленная, я отправилась домой, декламируя: «Если я заболею, то к врачам обращаться не стану. Обращусь я к друзьям!»