Книга, которую никто еще
не написал
есть несколько пониманий книги:
понимание того, что в ней ничего не понятно;
понимание того, что в ней не предполагалось понимать;
понимание того, что ее и не нужно понимать.
жанр:
траги-комический фарс
стиль:
киноКнига с soundtrackом
soundtrack:
LEKUS (http://www.myspace.com/lekus1; http://vkontakte.ru/club11597888)
песни: ДЕВОЧКА ТАНЦА, ТАНЕЦ ДОЖДЕЙ, ТЕЛО, В ФЕВРАЛЕ
эстетика
черно-белая
действие происходит на
БОЛЬШОМ БЕЛОМ ЭКРАНЕ
действующие лица
1 хозяин старой лавки
2 мальчик болезненного вида
3 хроник
4 бывший
5 фронтмен
6 женщина в черном платье
7 мамаша мальчика
и др.
пролог
Комната Хроника. Хроник сидит за столом, на столе лежит открытая книга.
- Чистый лист…- задумчиво произносит он, закрывает книгу и кладет ее в матерчатую сумку.
Покашливая, он выходит на улицу и, неуверенно ступая по свежевыпавшему снегу, бредет в черную дыру арки.
зтм*
В старой лавке его встретил Хозяин старой лавки. Он как будто знал, кто придет к нему и знал, зачем он к нему придет. Не говоря ни слова, Хозяин старой лавки высыпал на стол горстку монет и взял протянутую ему книгу.
зтм
конец пролога
_________________
*затемнение
Появляется текст, озвучиваемый голосом за кадром:
Когда находишь книгу, которую никто ещё не написал, то либо пишешь её, либо нет!
зтм
В центре кадра возникает титр:
КНИГА, которую никто еще не написал…
Внизу - с характерным звуком печатается сноска:
книга – сшитые в один переплет листы бумаги или пергамента.
книга – писание, все, что в книге содержится.
книга – третий желудок жвачных животных.
(толковый словарь русского языка В. Даль современная версия 2000г. Москва ЭКСМО-ПРЕСС Т.2 с.62 доп. тираж 27 000 экз. заказ 5691)
зтм
Комната Хроника.
Кадры его пребывания в комнате постоянно сменяются кадрами из его рассказа. Текст от его имени произносится за кадром:
- …с тех пор КНИГА не давала покоя. Я нашел ее на запыленной полке одной старой лавки, куда, похоже, давно не ступала… не добиралась… в общем, давно!
Я сразу почувствовал желание взять ее, потрогать, прижать к груди и… домой!
Это была странная книга. Потертый грубый картон обложки не представлял собой ничего. Ну ничего.
Да абсолютно ничего!
Разве что… а… какая-то непонятная притягательность все-таки исходила… я даже не стал ее открывать: было понятно – мне повезло, такое бывает раз в жизни…
Хозяин старой лавки дал сдачу горсткой монет, и я пошел… унося…
зтм
- …так было хорошо, когда я добрался до дома… да и там было хорошо… да… но я не о том… я о том – как было хорошо, когда я добрался до дома!
зтм
- …дома у меня на окнах занавески из бумаги – грубой темно-бежевой оберточной бумаги. В такую бумагу обычно заворачивают всякие инструменты, иногда книги, а иногда колбасу… вареную… сосиски…
зтм
Хроник открывает книгу:
- О!
В КНИГЕ все листы - чистые…
ну если не считать… а если посчитать? (как показало будущее), - смотрит на заглавие книги,- «КНИГА, которую никто еще не написал…»
зтм
Хроник в полной прострации лежит на односпальной кровати у стены. Взгляд уперся в сероватый потолок. Как и прежде, звучит его внутренний голос:
- …я в каком-то абсолютно чистом пространстве. Я не могу определить ни цвета, ни запаха… ни вообще чего-либо, ибо вокруг меня нет ничего… и даже ничего нет… хотя, - приподнимается на локтях, - если бы ничего не было, тогда как бы я понял, что ничего нет? - садится, - и тут я поймал себя на мысли, что я вижу свои мысли!.. И как только дотрагиваюсь до них руками – они тут же становятся словами!.. – ложится на живот. – Глаза показали мозгу его мысли. «У-у-у…» - неопределенно выдавил мозг, и голова произвела легкие покачивающие движения… «Ничего, ничего, ничего…», - утешая мозг, тихонечко прошептали ему уши утешение №3.
зтм
Хроник сидит за пианино, на котором стоят раскрытые ноты Ф.Листа «УТЕШЕНИЕ №3».
Он отрешенно перебирает пальцами по клавишам. Вдруг раздается стук в дверь и слышится требовательный детский голос:
- Эй!
Хроник перестает играть и переводит свой взгляд на дверь. Звучит его голос:
- Это было детство, я тогда рыбками увлекался! – на дверь обычным бытовым кинопроектором проецируются документальные кадры из детства Хроника.
- Детство у меня было тяжелое и несчастное. Иногда мне кажется, что у меня его вообще не было.
Но оно было!
В свою первую любовь, в детском саду №24, я случайно попал мячиком, и на этом она кончилась.
На Новый Год я загадал, чтобы Дед Мороз подарил мне живую обезьянку. Всю ночь я ждал его, не смыкая глаз, но под утро не выдержал и заснул. Проснувшись, я сразу же побежал под елку за обезьянкой, потому что был уверен, что она уже там. А ее там почему-то не оказалось.
В детстве меня очень любили взрослые тети и старшеклассницы. Старшеклассницы сажали меня на свои голые коленки, соблазнительно выглядывающие из-под коротеньких форменных платьиц, и говорили, что у меня очень длинные ресницы. К взрослым тетям я на коленки не садился, но они говорили мне то же самое.
В общественном транспорте меня всегда принимали за девочку. Было обидно. Ведь я был мальчиком.
Когда я стал пионером, меня полюбили учителя физкультуры. Один физрук в пионерском лагере занимался со мной гимнастикой для укрепления здоровья (оно у меня было слабое). Однажды он лег на живот и попросил меня подложить ладонь ему под «это», после чего он начал елозить «этим» мне по ладони, приговаривая, что это очень полезно. У меня не было оснований не верить ему…
В детстве я был очень застенчивым.
Снова раздается детское «Эй!» и удары по двери. Изображение на двери исчезает.
- Сейчас! Сейчас… - Хроник открывает дверь и столбенеет от ужаса – за дверью стоит соседский Мальчик болезненного вида. Его рот весь в крови. В одной руке у него ножницы, в другой отрезанные губы. Оценив «положительную» реакцию соседа, Мальчик с невозмутимым видом начинает жевать одну из отрезанных губ.
- Угощайтесь! – кладет он в руку остолбеневшего Хроника вторую губу.
- Спа-си-бо! – нервно разминая в руке липкую жевательную конфету в кетчупе, выдавливает тот.
Мальчик болезненного вида, радостно подскакивая, убегает в свою комнату, где происходит очередное сборище родственников на почве какого-то из семейных праздников. Накрытый стол, суетящаяся полненькая Мамаша мальчика и родственнички: довольные, жирные, хотя есть и не жирные, но все равно довольные, обжирающиеся всякими «холодцами-курочками-картошечками-салатиками…». Конечно же! Дело не обошлось без «ОЛИВЬЕ» и это, как всегда, стало долгой темой для разговоров:
- Ой, да он у меня сегодня что-то не очень! – оправдывается хозяйка.
- Да что ты! Очень даже очень! – успокаивают ее активно жующие родственники.
- Представляете, побежала с утра в магазин за майонезом – ну и как всегда: когда нужно, того что нужно…! – разводит руками хозяйка.
- И не нужно! – машут на нее руками родственники.
И т.д. Стандартные тосты, дружное чавканье, бессмысленные разговоры… Уже слегка «окосевшая» Мамаша с рюмкой в руке:
- Вот так, знаете, живешь… бегаешь… чего-то… куда-то… спрашивается… А вот клюкнула любовь по голове, да меж ног… и улетела… в запой очередной… так и видала ее… Сижу в небо пялюсь, понять не в силах! Что за хрень?... Шаром надулась, покатилась по полю – раз! Об кочку… разлетелась на части во все стороны, только сиськи, да глаза рядом… смотрят – ангел какой-то обосратый присосался, светит глазами своими ясными… И тут подумала я – может вот оно и есть… - вытирает покатившуюся слезу, выпивает. Тут видит появившегося Мальчика и, виновато улыбаясь, обращается к гостям:
- А теперь Володенька прочтет нам свое последнее стихотворение!
Мальчик болезненного вида вскарабкивается на табуретку и сурово декламирует:
- Держаться!
Держаться!
Держаться!
Ни в коем случае не сдаваться!
А то они сядут на шею
И будут ворочать траншеи!
А ты, выбиваясь из силы,
Тащи их, собак, до могилы!
И сбрось их в презренную яму,
Чтоб в сердце их вывесть изъяны!
Чтоб дьявол их там образумил,
Чтоб души их перетряс!
И может быть там, все обдумав,
Они уважали бы нас!!!
Повисает пауза.
Мальчик болезненного вида надевает на шею петлю, заранее привязанную к турнику над дверью, и повисает.
Раздается всеобщее: «Ах!», но петля оказывается резиновой. Мальчик несколько раз подпрыгивает, снимает ее и, довольный произведенным эффектом, убегает.
Он пробегает мимо Хроника, который все еще стоит на том же месте, где и был, и размышляет вслух:
- Когда в комнате открыта дверь, как-то неуютно себя чувствуешь. Какое-то постоянное ощущение опасности, что ли… А-а-а-а-ы-ы-ы-за-крыл! – захлопывает дверь, – Фу-у-у! Но теперь обязательно нужно открыть окно! А то задыхаешься как-то, нечем дышать как-будто, – доносится из-за двери голос Хроника. – Ну, вот – хорошо!.. Это хорошо, если не холодно! А если холодно?! – судя по всему, закрывает окно. – Остается одно – на улицу! И ходить-ходить-ходить-ходить, ходить-ходить-ходить-ходить, - дверь открывается. Хроник, одетый по-зимнему, стоит в проеме двери, - ходить, ходить, ходить… ходить… Но ходить очень долго, тоже не походишь! Холодно! И устаешь!.. Ну, что ж – тогда обратно! – Захлопывает дверь. Некоторое время ничего не происходит. – Нет, пусть я лучше сдохну, но окно открою!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Во-о-о-о-о-о-о! о-о! О-о! о… о… Хорошо! Главное, что дверь закрыта! А то какое-то ощущение опасности все время… что ли…
зтм
Темнота. В атмосфере клуба, в котором происходят дальнейшие события, звучит голос Бывшего:
_ … да она с ним встречалась на почве изучения английского языка. Ну, типа, учила его языку! Ну, она ему как-то и говорит: «Типа, мужик ты клевый и все такое, но я люблю, чтобы двое было!», прикинь?! Да не, на самом деле круто было! До сих пор лечится! Ага, говорит, всего-то два раза и было, а подцепил все, что только можно и нельзя! Ага! А ты чего с ней… в Турцию собрался лететь?
А-а-а! В Стамбу-у-ул!...
Из темноты медленно проявляется ночной клуб «андеграундного типа». На сцене Фронтмен с музыкантами исполняет песню «Девочка танца» (см. и сл. soundtrack). Освещение такое, что все кажется немного призрачным и неясным. В зале много людей.
Кто-то пританцовывает, кто-то выпивает…
За одним из столиков сидит Женщина в черном платье с бокалом красного вина. Ее ноги слегка раздвинуты, а истомный взгляд направлен на сцену.
зтм
За одним из столиков Бывший «гонит» разливающему водку собеседнику:
- Задела!!! Да! Признаки ее тела…
Действуют на меня!!!.. И вот ведь парадокс… Смотришь – ну ведь нет ничего! Ножки кривенькие… Глазки косят… Грудки, (приглядываясь), почти отсутствуют! А вот трахнешь такую - и потом совестно будет!
Что я – циник какой?.. – Выпивает рюмку водки. – Половой…
зтм
Фронтмен подсаживается за столик к Женщине в черном платье:
- Ты знаешь, я вдруг понял: мне ничего не надо! Потому что мне надо все!!! А «все» у меня уже есть! Кстати, ты будешь что-нибудь есть? – Она отрицательно качает головой. Отпив немного коньяка из бокала Фронтмен возвращается на сцену. Начинается звуковая композиция, на протяжении которой одновременно происходят нижеследующие действия:
беседы Фронтмена с Женщиной,
половой акт между ними,
«прогоны» Бывшего,
сон Хроника,
пребывание Мальчика на горшке.
Бывший продолжает уже за другим столиком:
- … а фигурка! Вот зараза! И тут она нагибается к столу! Одной рукой чего-то пишет, а второй,.. она ее,.. господи!.. зажимает между ног… пальчики торчат сзади, и она ими… слегка, как по клавишам… по внутренней стороне бедра – а-а-а! И что вы думаете я вижу на одном из этих пальчиков?!
Обручальное колечко, вот ****Ь! А как смотрит! Попка вздернута вверх! Рубашка глубоко не застегнута! – Выпивает. – Знаете, какая-то бесформенная агрессия просыпается от полной безнадежности положения!..
Ночь. Идет снег.
Фронтмен c Женщиной в черном платье стоит на мосту над черной «ртутью» канала:
- У меня сейчас потрясающее ощущение грусти… а грусть – это состояние абсолютного кайфа после оргазма… это мгновение, когда время расплывается вокруг слегка тягучей массой, и ты плавно вливаешься в него, образуя временно`- причудливые формы. Тело превращается в некую субстанцию, растекающуюся в пространстве. В один момент ты ощущаешь все, что касается тебя самого и то, что не касается тебя вовсе. Это становится просто тобой и ты уже не некое тело с именем и привычками, а мир, включающий в себя все! Все пространство! Все звуки! Все запахи! Все тела! Всех! Все! Вси и Вся! Я одномоментно воспринимаю и выражаю! Рожаюсь и рожаю! Аю! Аюсь! Аю! Идет непрерывный обмен! Я есмь! Емь!
Еще более пьяный Бывший подходит к девушке, сидящей у барной стойки:
- Девушка, можно Вас трахнуть? ... – получает звонкую пощечину. (Хроник вздрагивает во сне, Женщина - под Фронтменом, Мальчик - тужась на горшке.
Идет снег. Фронтмен с Женщиной идут по ночному городу:
- Музыка – это только предлог,.. всего лишь предлог для общения на другом уровне,.. сама по себе музыка не значит ничего,.. хотя все что-нибудь да значит…
А тут еще!.. ты случайно, (а случайностей не бывает), проводишь черным гелевым стержнем по белой, только что выстиранной футболке… и это уже состояние радости! Ведь ты провел своим любимым черным гелевым стержнем, по своей не менее любимой белой свежевыстиранной футболке! И таким образом, на мгновение соединил две совершенно несоединимые, абсолютно несоединимые, т.е. в принципе не соединимые, (если вдуматься - а это вредно), но беспрестанно тянущиеся друг к другу вещи, – и вот это уже состояние любви! Так вот, представляешь – я влюблен! – Фронтмен начинает безудержно смеяться. Она тоже.
Бывший с очередным собеседником:
- … вот с чего все начинается-то? Что самое главное в жизни? Да любовь, конечно же! С нее все и начинается! А прежде всего, я тут понял, с любви к себе! – Выпивает.- Ведь из любви к себе чего только не сделаешь… Даже другого полюбишь! Во! А ты, Митенька - пидарас! А это что значит? Что любовь твоя - в полной жопе! – Собеседник раздраженно удаляется. Бывший выпивает.
(Хроник, простонав во сне, переворачивается на другой бок,
Женщина в черном платье стонет под Фронтменом, а Мальчик - тужась на горшке).
- … в такие моменты начинаешь видеть женщину насквозь… - уже основательно пьяный Бывший втирает очередную телегу. Напротив него за столиком бритый бугай с тупым выражением лица и крашеной блондинкой. – Вот ты смотришь на нее, - смотрит на нее, - и все про нее понимаешь… Хотя все понять про женщину, как ты понимаешь… - разводит руками.- Если ты вдруг понял, что ты что-то понял, то, видать, ты ни *** не понял! А я?.. Я, бля, художник! Я смотрю на женщину - и рисую… рисую… рисую… да нет, конечно же не… господи… ты что подумал - то? Нет! Ты что - так подумал? Действительно подумал? Чтобы я и...?! Не, ну всякое обо мне, но чтобы такое!!! Не!
Ты не... да и… ладно, не бери в голову! – Действие перемещается в сортир. Бугай планомерно «мочит» Бывшего. Параллельно усиливаются действия Хроника, Фронтмена с женщиной и Мальчика. – Зачем же так в голову?! Ну вот! Теперь болеть будет!.. Что?! Да кто на твою чувиху-то заглядывался? Зачем опять в голову?!.. Да чего на нее заглядываться-то? Ты посмотри на нее!! Е-мое! Больно же уже, наконец!.. Слушай, чего ты злой такой? Может, чего-как у тебя в жизни не сложилось?.. Это же почки!!! И, заметь, это не какие-нибудь там весенние, знаешь ли, почки! Это, черт возьми, мои… теперь, в общем-то, не то что бы не распустившиеся, а прямо-таки совсем наоборот - опустившиеся… Твою мать! Ни дня без строчки! Я-то думал, ты - творческая личность, врубаешься… А ты… твою мать, твою мать, твою мать, не надо меня кидать! Попросил бы по-человечески, я бы сам отполз… Черт! Столько одиноко пасущихся дамочек! Не-е-т! Мы не ищем простых путей!..
Ладно, ладно… это уже как-то становится однообразным… Черт! Спасибо за доставленное удовольствие, с…, за приятную, с… беседу! Но дела, знаете ли, дела! Как говорится – пора, пора – рога трубят! Ба-ля!.. Что ж ты все на свой счет принимаешь?.. У меня же так никакого здоровья на тебя не хватит!.. А российское искусство понесет… Твою мать! Кажется, уже понесло… ладно… куда ты меня понесло-то? Е-мое – положи меня на место!
А-а-а! – орет Бывший, кинутый об пол и вырубается.
А-а-а! – орет Мальчик и просирается.
А-а-а! – орет Хроник и просыпается.
А-а-а! – орут Женщина с Фронтменом и «кончают».
зтм
А-а-а! - орет Мамаша мальчика.
зтм
В дверь Хроника стучат. Он открывает – перед ним стоит Мамаша мальчика, обмотанная туалетной бумагой, которая от начала до конца исписана какими-то каракулями:
- Вот, полюбуйтесь, что этот гений …уев опять сотворил! – в безнадежной ярости «процеживает» Мамаша.
Хроник берет конец бумаги и, разматывая Мамашу, читает:
- я ниоткуда и никуда точка я в подвале большого серого здания точка оно тоже не мое точка есть точки точка я соединяю их линиями своих передвижений точка многоточие от точки к точке точка от точки к точке точка от точки к точке точка от точки к точке точка от точки к точке точка от точки к точке точка от точки к точке точка от точки к точке точка от точки к точке точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка
точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка
точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка
точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка точка
- И так до конца рулона! – возмущается Мамаша.
Хроник загадочно улыбается, достает с полки новый рулон бумаги и протягивает его Мамаше:
- Не горюйте… не надо.
зтм
Больничная палата. Бывший, весь обмотанный бинтами, лежит на койке. Рядом на стульчике сидит Хроник, пришедший его навестить. Бывший «вещает»:
- И вот, я такой охуенный! Горло затянуто модным галстуком! Костюм! Все дела! И я такой… аж блещу!
Манеры изысканные, тон предупредительный, осанка, опять же-ж… - пытается показать, но, застонав от боли, не делает этого. – Ну, в общем, охуенный я такой!... А вот все равно проблевался!.. И лежу в этом всем… охуенный такой…
зтм
- А куда рвать?! Рвать-то куда?! Ведь вот я - пространство растекающееся… – Фронтмен лежит, раскинувшись на лежаке в своей комнате, рядом с Женщиной без черного платья. – Я здесь и везде!!! И никуда мне не надо!
зтм
- Прости, но мне надо пойти поработать с геморроем. – Хроник поднимается со стула в больничной палате у Бывшего.
- Что? – переспрашивает Бывший.
- Что, что… вот когда будет у тебя…
- Э-э-э…
- Тогда узнаешь – ЧТО!
- Ладно, ладно… а что значит поработать с э-э…?
- Ну что, что… концентрируешь на нем…
- На геморрое?
- Да, на геморрое! На геморрое!! Концентрируешь, значит, свое внимание на геморрое и наблюдаешь… наблюдаешь…
- За-а…?
- Да! Да! Внимание – есть расслабление, расслабление – есть внимание! Сконцентрировав свое внимание на больном месте…
- На жопе?!
- В данном конкретном случае…
- Так, так…
- Так вот, сконцентрировав свое внимание на жопе-больном месте-геморрое!!! Ты тем самым…
- Ты!! – уточняет Бывший.
- Хорошо, Я! Я тем самым, расслабляю…
- Жопу?!
- Да пошел ты! Все, я пошел!
- Подожди, подожди! А с чем ты в прошлый раз работал?
- В прошлый раз я работал с простатой. Я пошел!
- Подожди, подожди! Ну и как?
- …как, как… еще недостаточно…
- Расслаблял?
- Что?
- Ну что, что? Жопу, наверное!
Хроник вскакивает и выбегает из палаты, хлопнув белой дверью.
Камера «отъезжает» от двери и мы видим чистый лист открытой перед Хроником книги. Хроник сидит в «позе лотоса» с закрытыми глазами. Камера «облетает» вокруг него и опять «наезжает» на чистый лист книги. «Отъезжает» - и мы видим, что это белая дверь перед глазами Мальчика болезненного вида, сидящего на унитазе.
В отдалении звучит «Реквием» В.А. Моцарта. Мы видим Мальчика, пишущего черным маркером на двери. Параллельно звучит голос Мамаши:
- Солнце встает над горизонтом
и тысячи младенцев выползают посмотреть
на этот перевернутый мир…
они не знают, что будет сегодня,
они не знают, что будет завтра,
они даже не знают, что было вчера…
они надуваются, как воздушные шары
и парят над землей, оглашая ее воплями
собственной красноречивости…
но никто не может понять,
никто не догадывается, что они имеют в виду…
а когда солнце опускается за горизонт
и тысячи женщин оголяют свое тело,
и это ТРУДНО
не заметить, если не закрывая глаза - они уже в других мирах бесконечного
света…
вот мы стоим здесь,
толком даже не зная, на ногах или на голове,
и плачем
периодически
от безнадежности! – камера от Мальчика «наезжает» на дверь и мы видим, что на ней написан черным маркером весь текст, звучащий выше. Камера «отъезжает», и вместо Мальчика мы видим его Мамашу:
- Гений ***в! – восклицает мать и с остервенением начинает тереть тряпкой по двери.
зтм
Хроник открывает глаза, смотрит на чистый лист открытой перед ним книги и захлопывает ее.
зтм
Начинается проигрыш песни «тело» (см. и сл. soundtrack). Пьяный Бывший в коридоре коммунальной квартиры беседует по телефону. Рядом стоят костыли.
- …знать надо! Надо знать!!!
Рожать!.. носить… носить, вынашивать…
ить! ать! Родить и знать!
Летать, периодически летать, твою мать…
Все время, безостановочно блюя… яблю… любя!!!!
зтм
Возникает все тот же Клуб, что и в начале. Та же обстановка. Музыканты и Фронтмен исполняют тему «Мое тело» (см. и сл. soundtrack).
На заключительном проигрыше мы видим то Бывшего, то клуб, то Хроника, медитирующего в своей комнате.
Бывший на костылях идет на кухню. Достает из холодильника начатую уже бутылку водки, наливает в стакан и выпивает. Потом, немного задумавшись, берет бутылку и хлещет прямо из горла. Песня заканчивается.
зтм
Бывший, пошатываясь, стоит у закрытой двери в комнату хроника. Хроник сидит в позе лотоса с закрытыми глазами. Бывший, еле выговаривая слова, пытается донести свою мысль через закрытую дверь:
- Ты извини, что опять отвлекаю тебя…
Я вот тут подумал… а что ты будешь делать, когда станешь… ну… совсем здоровым?!
- …
- А?! - Бывший прикладывает ухо к двери, но в ответ
раздается звенящая тишина. Хроник сидит не двинувшись.
- Мне почему-то кажется, что ты тут же сдохнешь!
Хроник приоткрывает глаза и вдруг, истошно завопив, кидает в дверь пепельницу.
зтм
Фронтмен, лежа с Женщиной в постели и лаская ее:
- …мы шли, и все время чувствовали
какую-то опасность. Мы не знали, что это за опасность, но чувствовали, что она есть. Наконец, мы оказались с тыльной стороны какого-то серого здания. Отец дернул за ручку одной из дверей, но дверь оказалась закрытой. Я дернул за другую, и передо мной открылась лестница, ведущая вверх. Я позвал отца, но он не пошел, оставшись перед закрытой дверью. А я стал подниматься по лестнице. Наконец, я вышел в какую-то застекленную рекреацию, в которой играли дети. Я подумал, что, может быть, стоит остаться здесь, но чувство опасности не покидало меня. И я стал подниматься еще выше, но и там меня преследовала мысль, что здесь меня найдут. Тогда я спустился и увидел стеклянные двери, за которыми был виден парк, явно переходящий в лес. Я вышел за двери, пересек аллею, по которой ходили какие-то люди, и вошел в лес. Чувство опасности осталось где-то позади… - Фронтмен начинает «любить» женщину - так я ушел из социума.
зтм
Бывший в коридоре, наобум тыкая пальцем в кнопки, набирает какой-то номер телефона:
- Можно поговорить с Богом?
- А, это Вы… - доносится из трубки
зевающий голос.
- Э-э… - несколько опешив, протягивает
Бывший.
- Вы знаете, который час!?
- Н-ну, т-три часа ночи…
- …
- Ну а как же насчет поговорить?.. –
нерешительно протягивает Бывший.
- В восемь позвони!
зтм
Звучит песня «танец дождей» (см. и сл. soundtrack).
Мы видим то Фронтмена, исполняющего ее в клубе, то Хроника в различных задумчивых позах с книгой и без, то Мальчика, судорожно пишущего что-то под одеялом с фонариком, то Бывшего, сидящего на кухне в полнейшем ступоре с папиросой в зубах, то Фронтмена в постели…
Песня заканчивается.
зтм
Хроник, проснувшись, судорожно подскакивает и садится на краю кровати. Далее мы наблюдаем за процессом пробуждения всех жителей коммунальной квартиры, а на фоне звучит монолог Мальчика (Мальчик читает то, что накропал ночью):
- …день начинался как-то сумрачно и неясно…
прежде всего, неясным было небо…
ну а чего же тогда говорить обо мне,
вязко стекающем по капле с постели на пол,
постепенно вовлекаемом в общее движение утреннего воздуха
и разносимом по атомам из туалета в ванную,
из ванной в кухню, из кухни в коридор… и обратно в кровать,
чтоб опять стекать и стекать…
зтм
Комната Хроника. Хроник сидит за столом, на столе лежит открытая книга.
- Чистый лист…- задумчиво произносит он, закрывает книгу и кладет ее в матерчатую сумку.
Покашливая, он выходит на улицу и, неуверенно ступая по свежевыпавшему снегу, бредет в черную дыру арки.
зтм
В старой лавке его встретил Хозяин старой лавки. Он как будто знал, кто придет к нему и знал, зачем он к нему придет. Не говоря ни слова, Хозяин старой лавки высыпал на стол горстку монет и взял протянутую ему книгу.
зтм
На кухне у стола, сидит Бывший с потухшей папиросой в зубах. На плите закипает чайник. Фронтмен безнадежно «шарится» по холодильнику:
- …и они смотрят на тебя… и глаза у них
такие добрые, теплые… и весь вид их говорит о том, что они любят тебя… только такой особой, такой странной любовью… они готовы сделать для тебя все, что угодно… но не делают… хотя говорят об этом так, будто уже сделали. И даже больше. И вид у них такой холеный, гладкий, такой бесцветный и такой беззвучный. И странная у них такая привычка ****ься… они ебут мозги.
Бывший, как будто очнувшись, обращается к Фронтмену:
- Слушай! Меня тут мысль одна накрыла-а…
- Да ну! – не отрываясь от своего
занятия, вставляет Фронтмен.
- Ага, прикинь! – продолжает Бывший.- А
что, если я – это не я?! То есть я на самом деле не такой я, какой я на самом деле?! – и задумчиво добавляет – может я совсем не такой?… я-а…
Фронтмен, выскабливая найденные остатки варенья на засохший кусок булки, перебивает Бывшего:
- Да ладно, «Я»! Тут мое «Я» выкинуло!
Слышь, - говорит, - я тебя не люблю!
Я говорю: «Как это? Я же гений!»
А оно: «Заебало!!! Вот это-то и заебало! Никакого житья от твоей гениальности уже нету! Ты ж затрахал меня, гений ***в, своей гениальностью!
Я хочу быть нормальным «Я»! Нормальным «Я»! Все, не люблю я тебя! – Фронтмен закуривает и дает прикурить Бывшему.
- А ты говоришь - «Я-а»! ***!
Бывший, выпустив клуб дыма изо рта:
- А ты знаешь, с кем я разговаривал
сегодня ночью?
- Догадываюсь! – иронически отвечает Фронтмен.
- Да не, на самом деле!
- Ну…
- С Богом!!!
- А! Ну да! Как я сразу не догадался?!
- Да не! На самом деле! – раздухаряется
Бывший.
- Ну, и о чем поболтали?
Бывший о чем-то задумывается, потом, как бы очнувшись, спрашивает:
- Чего?
- О чем, говорю, поболтали-то?
- С кем?
- Да с Богом! С кем еще?!
- А-а… - врубившись наконец протягивает
Бывший.- Да, понимаешь, он попросил с утра перезвонить, а то уже поздно было. А я-то номер наугад набирал – откуда ж я его теперь вспомню?!
Фронтмен, после небольшой паузы:
- А мне тут приснилось… а может и нет… так все реально было… в общем – что я из социума ушел!
- Как это?
- Да так! Взял и ушел!
Вдруг из коридора раздается какой-то шум. Через секунду Мамаша за шиворот втаскивает на кухню упирающегося Мальчика:
- Он решил меня в гроб свести, гнусь
такая! – обращается она к присутствующим.
- Ну, что на этот раз? – живо
интересуется Фронтмен.
- Готовился сотворить ритуальное
сожжение кошки, чтобы посмотреть, куда после смерти переселится ее душа, буддист ***в!!! А все этот, со своими книжечками…
На кухню входит Хроник в заснеженном пальто. Вид у него «потерянный». Мамаша, увидев его, всплескивает руками:
- О!..
Хроник, немного постояв, в задумчивости произносит:
- Сначала я делал так, как хотел от меня мир и плевал на себя.
Потом я делал так, как хотел я и плевал на мир.
А теперь я стою и вижу, что плевал в одно и то же место.
Бывший:
- Ты чего? Случилось что ли чего?
- Да нет, как раз НИЧЕГО и НЕ
СЛУЧИЛОСЬ! – Хроник уходит к себе в комнату.
зтм
Мы видим Хроника, лежащего на кровати прямо в пальто. Звучит его внутренний монолог:
- «Опоздал!» - сказали моим глазам
часы, но глаза не сразу расслышали сказанное… и тогда пальцы, чуть-чуть помедлив, с аристократической важностью подали глазам очки. «М-м-м…» - мозг, недовольно фыркнув, перевернулся на другой бок… Но! Нононо, нононо – было поздно! Мозг насторожился… Черт! Так он и думал: мысли! Мозг умоляюще посмотрел на руки – руки переглянулись… Левая, махнув на все собой, сделала вид, что ничего не видит - и правая потянулась за причудливым куском зеленого стекла… И вот первая кровавая капля стекла по полусонной еще артерии, распространяя приятное тепло по всему телу… мысли слегка затормозили…
«а-а-а…» – блаженно выдохнул рот.
Хроник, протянув руку, берет стоящую рядом с кроватью зеленую бутылку и отпивает из нее немного красного вина.
зтм
Бывший стучит в дверь комнаты Хроника. Дверь не сразу приоткрывается. В щели появляется Хроник. Бывший:
- Слушай, ну почему все так?
Хроник:
- Потому!
Бывший:
- Ну и?..
Хроник, немного помолчав:
- Понимаешь…
сначала выливают твою форму,
затем зажигают твой фитиль,
и, наконец, ставят тебя на воду - это может быть все
что угодно: река, озеро, море, океан… лужа…
и вот ты стоишь и обтекаешь.
Ты почему-то думаешь, что растешь, а ты, и это очевидно,
видоизменяешься.
Суть твоя от этого не меняется:
фитиль горит – воск плавится.
А ты светишь, даже если думаешь, что нет!
Бывший:
- И чего?!
Хроник:
- И ничего.
Бывший:
- Слушай, не еби мне мозги!
Хроник:
- Ладно, не буду. - дверь закрывается
перед носом Бывшего.
зтм
Из темноты медленно проявляется клуб. На сцене музыканты и Фронтмен. Начинается тема «как жаль, что мы родились в феврале».
Освещение такое, что все кажется немного призрачным, неясным.
В зале много людей.
Кто-то пританцовывает, кто-то выпивает…
И все не сводят глаз со сцены.
За одним из столиков сидит Женщина в черном платье с бокалом красного вина.
Ее ноги слегка раздвинуты, а истомный взгляд направлен на сцену.
Рядом сидит Бывший и «гонит»:
- ... «тебя же, чмо малеваное,
культурно просят – отгреби веслом в сторону!
Дай пройти человеку!»
А я, прикинь, только что из больницы… Ну буквально пару часов назад выписался… Ну да - та, что на… - Женщина не обращает на Бывшего никакого внимания, но это не мешает ему продолжать. - А он встал на проходе и все тут: «Не дам!» говорит. Я такой, твою мать, думаю, ведь у него три варианта ответа было:
сказать: «Пожалуйста!» - и отодвинуться;
ничего не сказать и отодвинуться;
сказать: «Не дам!» - и не отодвинуться!
И он, мать его! Выбрал третий! И вот! – Показывает загипсованную руку, а здоровой рукой берет рюмку с водкой и выпивает.
Неожиданно Женщина в черном платье, повернув голову в его сторону, спрашивает:
- А что с ним?
- С кем? – поперхнувшись, от
неожиданности спрашивает Бывший.
- Ну, с этим м-м…
- А… Да в той самой больничке
теперь и лежит! С эскалатора упал…
чего-то…
Фронтмен начинает петь. Параллельно возникают кадры с Мальчиком, резвящимся в снегу; с Хроником, медитирующим в своей комнате; с выпивающим Бывшим ; с Фронтменом, занимающимся любовью с Женщиной и кадры в клубе.
зтм
Эпилог
Перед Хозяином старой лавки лежит книга – «Книга, которую никто еще не написал».
зтм
Он кладет ее в матерчатую сумку.
зтм
Выходит из лавки. Запирает ее на замок.
зтм
Выкидывает ключ от лавки в канал.
В этот момент ему в спину летит снежок.
Он оглядывается, и видит Мальчика
болезненного вида.
зтм
Их взгляды встречаются и они улыбаются
друг другу.
Зтм
Падает снег.
появляются заключительные титры
Звучит последний куплет песни
«Как жаль, что мы родились в феврале»
Мы видим спины поднимающихся и уходящих
Зрителей (как на «экранках»)
ПАДАЕТ
БОЛЬШОЙ
БЕЛЫЙ
ЭКРАН
За ним оказывается точно такой же
БОЛЬШОЙ БЕЛЫЙ ЭКРАН,
на котором
продолжаются заключительные титры
Звучит заключительная тема песни
«Как жаль, что мы родились в феврале»
Мы видим спины поднимающихся и уходящих
Зрителей (как на «экранках»)
ПАДАЕТ
БОЛЬШОЙ
БЕЛЫЙ
ЭКРАН
За ним оказывается точно такой же
БОЛЬШОЙ БЕЛЫЙ ЭКРАН,
на котором
продолжаются заключительные титры
Звучит заключительная тема песни
«Как жаль, что мы родились в феврале»
Мы видим спины поднимающихся и уходящих
Зрителей (как на «экранках»)
ПАДАЕТ
БОЛЬШОЙ
БЕЛЫЙ
ЭКРАН
За ним оказывается точно такой же
БОЛЬШОЙ БЕЛЫЙ ЭКРАН,
на котором
продолжаются заключительные титры
Звучит заключительная тема песни
«Как жаль, что мы родились в феврале»
Мы видим спины поднимающихся и уходящих
Зрителей (как на «экранках»)
ПАДАЕТ
БОЛЬШОЙ
БЕЛЫЙ
ЭКРАН
За ним оказывается точно такой же
БОЛЬШОЙ БЕЛЫЙ ЭКРАН,
на котором
продолжаются заключительные титры
Звучит заключительная тема песни
«Как жаль, что мы родились в феврале»
Мы видим спины поднимающихся и уходящих
Зрителей (как на «экранках»)
ПАДАЕТ
БОЛЬШОЙ
БЕЛЫЙ
ЭКРАН
За ним оказывается точно такой же
БОЛЬШОЙ БЕЛЫЙ ЭКРАН,
на котором
продолжаются заключительные титры
Звучит заключительная тема песни
«Как жаль, что мы родились в феврале»
Мы видим спины поднимающихся и уходящих
Зрителей (как на «экранках»)
ПАДАЕТ
БОЛЬШОЙ
БЕЛЫЙ
ЭКРАН
За ним оказывается точно такой же
БОЛЬШОЙ БЕЛЫЙ ЭКРАН,
на котором
продолжаются заключительные титры
Звучит заключительная тема песни
«Как жаль, что мы родились в феврале»
Мы видим спины поднимающихся и уходящих
Зрителей (как на «экранках»)
ПАДАЕТ
БОЛЬШОЙ
БЕЛЫЙ
ЭКРАН
За ним оказывается точно такой же
БОЛЬШОЙ БЕЛЫЙ ЭКРАН,
на котором
продолжаются заключительные титры
Звучит заключительная тема песни
«Как жаль, что мы родились в феврале»
Мы видим спины поднимающихся и уходящих
Зрителей (как на «экранках»)
ПАДАЕТ
БОЛЬШОЙ
БЕЛЫЙ