- С днём рождения, Миша! – Негромко произнёс Михаил, напяливая сверкающий остроконечный колпак на голову. Вчера он купил в магазине самый красивый торт и несколько свечей. Настроение было упадническое, но ничего не попишешь. Как всегда рабочий день выпал на праздник, и Михаил уже давно этому не удивлялся. По привычке он включил маленький чёрно-белый телевизор и крохотный вентилятор, закреплённый над столом.
- Желаю себе счастья.
Михаил поднял кружку с чаем и отпил немного.
Торт хоть и был красивый и украшен свечами, но есть не хотелось. Михаил засмотрелся на красивую девушку, пролетевшую мимо него, и случайно пролил на себя остатки чая.
- Вот ведь, а… ну всё не как у людей… – забормотал Михаил, стряхивая с себя чаинки и ища глазами тряпку.
Просушив пятно, Михаил глянул на то место, где только что видел девушку, но той уже след простыл.
- Вот так всегда, - обречённо сказал Михаил, - проходят мимо, и ноль внимания… Судьба, видать, такая… А ведь рабочий день только начался…
Михаил снова сел в кресло и задумчиво посмотрел перед собой: по переходу шли сосредоточенные люди, явно спешили на работу; продавцы подземных киосков сонно открывали двери и готовились к началу рабочего дня. А он уже был на своём месте, раньше всех, в зеркальной будке с надписью «Охрана», и никто не мог увидеть и как-либо узнать, что у него сегодня день рождения.
«Ну и ладно!» - подумал Михаил и уставился в телевизор. Шла утренняя программа с весёлыми ведущими. Они желали своим зрителям доброго утра и делали вид, будто бодрость и весёлость духа им придаёт спонсор программы чай «Липтон», а не умело наложенный грим и правильное освещение.
Смотреть на этих клоунов было тошно, и Михаил выключил телевизор.
- О-о! Какие люди!
Спотыкаясь, в дальнем конце перехода появился Петрович, местный алкаш. Он развёл в стороны грязными руками, будто хотел обнять весь мир. При этом он чуть не задел проходящую мимо женщину, но она вовремя брезгливо отскочила в сторону. При этом дама невнятно пробурчала: «Развелись тут!..».
Между тем Петрович уже двигался по переходу с довольной улыбкой во все двадцать девять с половиной зуба (как сам он рассказывал, два зуба он потерял в битве за прекрасную даму, а третий до того был плох, что за целый зуб его и при большом желании не примешь). Слегка раскачиваясь, Петрович весьма уверенно надвигался на будку Михаила.
Дойдя до будки, Петрович остановился и начал вглядываться в собственное отражение. Он внимательно осмотрел причёску, затем подбородок. При этом он ощупал подбородок рукой, проверяя на наличие небритости, затем вытер рот рукавом, проморгался и произнёс что-то вроде «Бр-руах!» и с ещё большим усердием уставился в зеркало.
Михаила эта картина ничуть не удивила, ведь её он наблюдал довольно часто.
- Ну чё, как жизнь-то твоя, братец? – Спросил Петрович у собственного отражения.
Михаил по ту сторону стекла сделал жест руками и лицом, дескать, ни туда ни сюда.
- А-а… скучаешь, значит. Вот и я брожу, хожу, не знаю, чем бы заняться… А ты всё сидишь. – Сказал Петрович, и на его лице появилось такое старательное выражение жалости, что Михаил невольно улыбнулся.
- Сидишь, значит, - подтвердил Петрович, сочувственно кивая головой. – А ведь погода какая сегодня. Мм-м! Загляденье… так о чём это я?..
Петрович нахмурился и, глядя в потолок, почесал затылок.
- А, да! Ты какой-то грустный сегодня. Случилось что?
Михаил скривил лицо и отмахнулся.
- Ну смотри! А то, может, помочь чем?
Михаил покачал головой.
- Ну ладно…
Петрович подошёл вплотную к стеклу и дыхнул на него перегаром, чего, к счастью самого стекла, оно не могло почувствовать.
- Может, выпьем, а?
Михаил нахмурился.
- Давай! Не жмись! Выпьешь – лучше станет. О!
Брови алкаша взметнулись вверх, а глаза неестественно вылупились.
- Это что же, праздник какой?
Михаил покачал головой и достал из ящика торт со свечками. Он поставил торт на стол и указал на него подбородком.
- А-а! – Петрович хлопнул себя по лбу и вскричал, - у тебя ж день рождения! А я и забыл!
Петрович просиял.
- Так вот и повод выпить!
Надо заметить, весь этот диалог проходил на глазах у удивлённых и посмеивающихся прохожих. Совсем старик спятил, разговаривает с собственным отражением!
Петрович усмехнулся:
- Ага, пусть смеются. Я-то всё вижу.
Продолжение диалога выглядело в глазах невольных свидетелей примерно так:
- Хе-хе, глупцы! – Довольно сказал Петрович.- Точно! Точно… все они такие. Ага…
Петрович закивал головой, а затем хлопнул себя по бокам.
-Ну так что? Будем бухать? Ну ка-ак же! Такой праздник! Давай. Да я даже сам сбегаю!
Подкинули мне тут сегодня деньжат… Сам всё оплачу. Да ты не боись, всё нормально. День рождения, всё-таки. Ну и договорились! Короче, я побежал.
Петрович отсалютовал самому себе и побежал в ближайший ларёк.
А пока Петрович договаривался с продавцом о цене и количестве, Михаил в своей будке задумался о том, что зря это он решил Петровича к себе пустить. Да ещё и с выпивкой. Всё-таки, на работе. А с другой стороны, день рождения – только раз в году. Гулять, так гулять!
С этими мыслям Михаил спрятал кружку с чаем в стол - сейчас бежать в соседний магазин, чтобы помыть её, было лень – и достал две чистые, предварительно выдув из них пыль и протерев бумажной салфеткой.
- Нда… - произнёс Михаил, на миг снова усомнившись в правильности своего решения.
Тем временем явился сияющий Петрович, нагруженный звенящими пакетами и чем-то шуршащим.
- Запускай, Мишань! – Довольно крикнул Петрович, стукнув ногой в дверь будки.
Михаил подумал, что уже поздно что-то предпринимать и гостеприимно открыл дверь.
- Вот!
Петрович, громыхнув бутылками, поставил пакеты на стол и начал доставать содержимое.
- О-о… - сокрушённо протянул Михаил, рассматривая две бутылки водки, одну пива и три предмета, завёрнутых в газету.
- Рыбу-то ты где достал? – Спросил Михаил, развернув газету.
- Места надо знать, – хитро ответил Петрович, усаживаясь рядом.
- Давай щас, выпьешь – сразу станет веселей, – уверял Петрович, открывая первую бутылку.
- Слушай… - замялся Михаил, - Петрович, я даже как-то не знаю… всё-таки, я на работе.
- Да ладно, Мишань, не ссы! Всё нормально. Пей-пей, говорю!
- Не знаю даже… вот так с утра сразу…
- Да пей уже! День рождения, праздник! Сколько там тебе исполнилось?
- Двадцать девять…
- Юбилей! – Вскричал Петрович и опрокинул первый стакан. – Ура!
«И совсем не юбилей», - подумал Михаил, но перечить алкашу не стал. В очередной раз пожалев о том, что пустил старика к себе, Михаил нехотя выпил под крики Петровича «С юбилеем, Мишаня!»
Свет ламп в переходе стал значительно ярче. Люди спешат домой с работы, а кто-то спешит к друзьям, чтобы развлечься или просто отдохнуть.
А в будке у Михаила Петрович пытался распевать народные песни, отчего перепугал проходивший мимо народ, так как казалось, что пьяный, и тем не менее весёлый голос Петровича раздавался из ниоткуда.
Будка охранника в этом переходе уже давно перестала восприниматься как некий объект, каким-либо образом относящийся к человеку. И уж представить, что там может находиться не то что пьяница, но охранник, было просто невозможно.
Прохожие воспринимали будку Михаила по-разному. Девушки видели в ней отличное зеркало, у которого можно поправить причёску перед тем, как выйти из перехода и встретиться с молодым человеком. Конечно же, минут за двадцать до этого сам молодой человек проходил мимо этой будки и, оправив костюм, бежал с букетом цветов на свидание.
Мальчишки же воспринимали будку как аттракцион. Они корчили в зеркальную поверхность рожицы и всячески кривлялись. Михаилу было забавно это наблюдать, но иногда это просто бесило. Но почему-то он не выходил из своего укрытия, чтобы спугнуть наглых сорванцов. Что-то всё время его останавливало.
- Ладно, Петрович, дуй-ка домой, - сказал Михаил, вынимая стакан из рук алкаша.
Михаил встал и помог Петровичу подняться. Сам-то он практически не пил, глядя, как Петрович принимает одну за другой, не замечая, как в одиночку выдул обе бутылки водки.
- Ой, Мишань, ладно тебе…
Петрович пытался оттолкнуть Михаила, но как только он освобождался, ноги подкашивались, и Михаилу снова приходилось подхватывать Петровича.
- Давай я тебе… вот.
Михаил достал кружку с чаем, заваренным с утра. К вечеру чай стал холодным и очень крепким. Михаил заставил выпить Петровича чай и усадил на стул.
- Посиди-ка ты пока, Петрович, лучше тут. Оклемайся чуток.
- Ой, и не говори, Мишань, надрался я, так надрался! Жена домой не пустит. Э-эх…
На самом деле, добрая Раиса Геннадьевна всегда исправно пускала мужа на порог, так как считала, что в свои пятьдесят другого мужа она себе всё равно не найдёт, а этот хоть починить чего сумеет. Хоть и пропойца тот ещё, но талант, как говорится, не пропьёшь. А Петрович-то на все руки мастер. Да и без мужика бабе как-то не так. Не бьёт, не буянит, и ладно.
- Ну что, отошёл немного? – Сочувственно спросил Михаил, глядя Петровичу в лицо, которое тот периодически опускал к самой груди, утыкав в неё подбородок.
- Спишь, что ли?
- Чё?.. э-э-э… Не-не-не!
Петрович встрепенулся, проморгался немного и лихо подскочил со стула. Михаил уже было дёрнулся, чтобы вовремя подхватить старика, но тот твёрдо стоял и на своих собственных ногах.
- Всё нормально, Мишань… Спасибо за чай.
Петрович неуклюже повернулся к двери и, с третьего раза нащупав ручку, вышел в ночь.
«Э-эх выпьем, няня, где же кружка!» - ещё долго раздавалось под сводами перехода.
Без Петровича в будке стало как-то слишком уж тихо, и Михаил снова включил телевизор. В новостях всё те же клоуны, но с более грустными лицами рассказывали об очередном конфликте на Кавказе, упавших самолёте и курсе доллара. Под конец, конечно же, лицо ведущего просветлело и рассказало про очередное удачное открытие учёных.
Эта единственная хорошая новость за весь эфир, специально оставленная на конец, чтобы расслабить зрителей перед просмотром сериала, ничуть не расслабила Михаила. Наоборот, он как-то напрягся, почувствовав, что в будке жутко воняет перегаром. Конечно, этот перегар совершенно не его происхождения, но поверит ли этому начальник Владимир Игоревич – вопрос.
До конца рабочего дня ещё два часа. Тогда на смену Михаилу придёт Андрей, и можно будет пойти домой спать. Слава богу, подумал Михаил, что я не работаю в ночную смену! Да он бы умер там от скуки. А тут, хоть какое-никакое, а веселье. С другой стороны ночью можно спать спокойно, а днём он мог бы уже заняться своей личной жизнью. А то девушки нет, друзей тоже особенно не наблюдается.
Михаил задумчиво постучал по столу пальцами, а затем ударил руками по коленям.
«Решено! Попрошу перевести в ночную».
Михаил заметил, что у него значительно поднялось настроение, посему он отрезал себе огромный кусок от торта, уже немного заветрившего, и с удовольствием его уничтожил. Второй кусок он уже ел не спеша, смакуя и размышляя о том, как в скором времени в его жизни всё изменится.
«Вот так подарок я себе на день рождения сделаю! Просто супер», - радовался Михаил.
На данный момент эта идея была лучшей из того, что могло его ожидать. Были и другие идеи в его голове. Михаилу нравилось работать, он любил это дело, но так вышло, что везде молодому человеку закрывали дорогу. Сначала не допустили к работе на следствии без причин, затем перестали брать на вызовы, а потом и вовсе сослали эту будку работать охранником. Поначалу Михаил и не подозревал, почему всё это происходит, но позже ему дали понять, что не стоило совать нос в дела начальства. А Михаил просто был честным парнем и честно хотел работать.
Но об этом говорить уже поздно. Главное сейчас – чтобы перевели в ночную.
Через два часа явился Андрей, готовый приступить к работе.
- Фу-у! – Парень откашлялся. – Что это у тебя так перегаром пахнет?
- Да это Петрович всё…
- А-а… ну тогда понятно. – Андрей засмеялся и стал раздеваться.
- Радуйся! – Сказал он Михаилу.
- Чему?
- Я-то знаю, что это Петрович, а вот Владимир Игоревич вряд ли поверит.
Андрей посмотрел на часы.
- Он вот уже с минуты на минуту должен явиться, кстати.
- Так чего тут радоваться-то?
- Да ты не пугайся так. Вон, глаза как плошки. Радуйся, что сегодня он не придёт. Заболел.
- Слава богу! – Выдохнул Михаил.
- А что это у тебя тут торт, свечки валяются?
Андрей осмотрел стол, мазнул пальцем крем и облизнул.
- А, Миш?
- Да это… день рождения у меня. Вот тортик прикупил…
- А-а… поздравляю…
Андрей включил телевизор и уселся рядом с Михаилом.
- Щас тут фильмак крутой будет!
- Понятно…
Михаил медленно засобирался, накинул куртку, захватил сотовый, на который за весь день никто так и не позвонил, и пошёл домой.
В переводе в ночную смену Михаилу отказали, объяснив это тем, что все уже распределены, и никто и не захочет из-за него одного менять свой график.
Так и отмечал он свои следующие тридцать, тридцать пять и сорок лет в переходе, в зеркальной будке с надписью «Охрана».