Она всегда опаздывала на пять минут. Каждый день. Каждый раз. Куда бы она ни шла. С кем бы ни договаривалась. Она всегда опаздывала ровно на пять минут.
С самых ранних лет. Бежала ли в школу. Спешила ли на электричку, в институт. Потом на работу. Старалась выходить раньше. Переводила часы на несколько минут вперед. Не пила утром кофе, не красилась. Все равно опаздывала.
Все свелось к тому, что она перестала с кем-то разговаривать и встречаться.
Казалось, что ей что-то мешает идти. Что-то тянет назад. Как будто кто-то выше привязал к ее ногам невидимые нитки и управляет ей. Тормозит. Не дает успеть туда, куда она так спешит. Всю жизнь.
Она будто не по воздуху бежит, а в воде. По пояс в воде. Когда любое движение в десять раз медленнее, чем обычно.
Ее перестали понимать знакомые и родные. Никто так и не смог привыкнуть к тому, что ее нужно ждать. Всего лишь пять минут. Для ее окружающих это было слишком много. Слишком долго. Слишком мучительно. Над ней смеялись. Подшучивали. Обижались. Злились.
Старые знакомые терялись, новые не успевали стать старыми и тоже пропадали. Телефон молчал. Пылился. Дверной звонок, как десять лет назад, новый, блестящий, только что купленный, так и висел, нетронутый. Такой же блестящий, такой же новый.
Она пыталась бороться. Искала причину в себе. Она знала, что причина в ней. Ничего не получалось. Что-то не давало идти в обычном ритме. Как все. Как нужно. С нормальной скоростью. Чтобы не опоздать. Чтобы вовремя.
Она боролась… И бросила.
Еле-еле окончила институт. Позже, чем все. Опоздала. Красный диплом. Получила, как хотела. Радовалась одна. Вся группа собралась в ближайшем кафе. Она опоздала. Нет, она передумала идти, потому что не пригласили. Никто не сказал, куда идут.
Предложили хорошую работу. Такие специалисты, как она, ценились. На собеседование опоздала. Вместо нее взяли другую девушку.
Она перестала выходить из дома. Потеряла надежду. Веру потеряла. Целый день сидела за компьютером и печатала. Рассказы печатала, стихи. Хранила для себя. Никому не показывала. Некому было, да и не хотелось. Не поняли бы. В интернете тоже не знакомилась, боялась встреч. Потому что опять опоздает. Опять все сорвется. Опять не получится…
Хоронили ее в белом платье. В закрытом гробу. Она так захотела. Высказала это на рваном клочке бумаги. Перед смертью. Просила не винить никого. Только время. Эти злые пять минут, которые мешали ей всю ее жизнь. Все ее короткие двадцать семь лет…
Она всегда опаздывала на пять минут. Каждый день. Каждый раз. Куда бы она ни шла. С кем бы ни договаривалась. Даже если она очень-очень спешила. Бежала, на ходу застегивая пальто и завязывая шарф. Она все равно опаздывала…
Она всегда опаздывала РОВНО на пять минут.
(19 декабря 2007)