Часто, на обеденный перерыв, ко мне заходил оптик Гриша Березовский. Мы кипятильником грели чай или кофе и вели разговоры.
Гриша – невысокого роста, интернациональной внешности, был большим патриотом украинского народа. Хобби его – сбор информации о знаменитых украинцах.
– Ну, ты как профессор Шпак, – хвалил я его, имея в виду нашего директора, выходца из Западной Украины.
Довольный Гриша спрашивал:
– Владимир Маяковский – украинец?
– Корни у него украинские. Родился в Грузии, где и прошло его детство. Мне не приходилось слышать, чтобы он считал себя украинцем, но ты уточни.
– Хорошо, – соглашался он. – Юрий Кондратюк, – продолжал он – родился в Полтаве в 1900 году. Американцы использовали его расчеты при полете на Луну.
– О Кондратюке я могу рассказать. – С этими словами я открыл тетрадь, куда заносил интересные факты. – Полеты на Луну, космическая база, шлюз для выхода в открытый космос, космический скафандр, основы космической медицины – вот не полный перечень вопросов, которые в своих работах освещал Кондратюк. Но, ни один советский корифей не сослался на его приоритет. Родился Александр в Полтаве, на улице Сретенской (Комсомольская). Семья – интеллигентная мать, баронесса Шлиппенбах, отец – Игнат Бенедиктович Шаргей. Алексей побывал в белой армии, в ЧК. После чего понял, что нужно менять фамилию. В 1921 году он достал документы умершего в Пуще-Водице уроженца Польши 1900 года Кондратюка Георгия Васильевича, на даже с этими документами по ложному обвинению во вредительстве, получил при года лагерей. Этот срок он отбывал в “шарашке” КБ №14 ВТУ. В 1933 году его пригласил к себе Королев, но ознакомившись с анкетами, боясь разоблачения, Шаргей отказался. В 1938 году, не исключая возможности своего ареста, передал рукописи Б. Воробьеву, редактору работ К. Циолковского, который и сохранил их. Все более поздние работы погибли, хотя, возможно, их анонимно использовали. В 1941 году, устав от ожидания неприятностей, он ушел добровольцем в ополчение и погиб. Он, также, является автором проекта мощной ветровой электростанции. Если бы ему дали возможность учиться? А ведь он пытался. Думаю, его надо считать не украинцем, а обрусевшим немцем.
Гриша смутился, и после этого разговора надолго исчез. Как-то появился сияющий и обновленный.
– Можешь меня поздравить, – закричал он с порога – Я – еврей! Понимаешь, у меня отец украинец, а мать еврейка. Я ошибочно был записан украинцем. Теперь, я – еврей, и фамилия моя, по матери, Брокман. Со дня на день жду визу в Израиль.
Как обычно, заварили чай. Гриша достал записную книжку.
– Я собираю фамилии знаменитых евреев.
Он начал читать.
– Христофор Колумб, Мишель Нострадамус, Гейне, Кальман, Мендельсон, Оффенбах, Сен-Санс, Зоя Федорова, Евгений Самойлов, Александр Градский, Игорь Ильинский, Софи Лорен, Олег Попов.
Гриша вопросительно посмотрел на меня.
– Может добавишь?
– Пиши: Корнейчук – украинский, Эльза Триоле – русская, Ив Монтан – итальянский, Симона Синьери – польская, Пикассо – испанский, Элизабет Тейлор – английская, Эдит Пиаф – французская, Франческо Гааль – венгерская еврейка.
Гриша был в восторге.
– Зинаида Райх, Мейерхольд, Ольга Бергольц, академик Раушенбах, Евгения Бош – евреи? – спросил он.
– Нет, немцы.
– Жалко, хорошие люди. Какая у Эльзы Триоле была девичья фамилия?
– Коган или Каган.
Не ожидая дальнейших расспросов я продолжил:
– Александр Галич (Гинзбург), Вениамин Каверин (Зильбер), Михаил Кольцов (Фридлянд), Фаина Раневская (Фельдман), Семен Фарада (Фердман), Леонид Утесов (Вайсбейн), Ив Монтан (Леви), большевики Лев Троцкий (Бронштейн), Ульянов-Ленин (по матери Бланк), Владимир Володарский (Моисей Гольдштейн).
– Обрезание будешь делать? – Спросил я его.
– Вероятно придется.
– Смотри, чтоб не получилось как в ТОМ анекдоте.
– Каком?
– Ну, как некто заходит к хирургу: “Сделай кастарцию. Плачу наличными “баксами””. Хирург сделал и спрашивает: “Зачем вам это нужно было?” – “Женился на еврейке, взял ее фамилию, еду в Израиль” – “Так вам обрезание нужно было сделать...” – “Ну, а я что сказал?”.
Мы оба посмеялись. С тех пор я Гришу больше не встречал.