Ей часто делали больно. Настолько, чтоб не хотелось жить. Чтобы весь мир переставал существовать. Так, что она резко обрывала все связи и становилась отшельником. И делала это неосознанно. Вроде, поверхностно продолжая отвечать (на всё более становящимися реже) звонки друзей. И вот в очередной раз, когда боль становилась невыносимой- включала музыку, как можно громче, как можно тяжелее, лишь бы она перекрыла мысли. Лишь бы образы перестали врываться в сознание.
Было у нее и ощущение, что готова убивать. Нет, не себя – это прошлый этап. Но убивать других. Не из-за жестокости, не из-за денег. А просто и хладнокровно. Стать киллером. И лишь для того, чтобы попытаться жить дальше. При этом оставаясь добрым человеком, не способным причинять людям боль, старающимся помогать остальным, оставаясь оптимистом. Она по-прежнему любит мир, жизнь, не терпит ссор и верит в чудо.
Она держала в руке лезвие, зная, что резать себя не будет. Просто от этого становится легче. И все свои чувства начинает переводить на что-либо боевое или насильственное. Лишь для того, что бы не заплакать. Потому что стоит одной слезе упасть, как сердце и душу пронзит такая боль, что вынырнуть из её темноты уже не будет возможности.
Она молча ходила по квартире, делая непроницаемое лицо с пустыми глазами, которое стало маской, снимаемой только перед собой, пытаясь жить и исчезнуть одновременно.
А еще она рычала на окружающих, просто из-за того, что нарушили ее мнимое спокойствие. И, запираясь в комнате, чувствовала себя конченой тварью, за то, что поступила так с родными людьми, которые понятия не имеют в чём дело, и желают ей только добра. Но одновременно получала облегчение оттого, что, наконец, никто к ней не лезет в душу с расспросами и советами, с глупыми предложениями и рассуждениями.
Ее сковывал страх, так, что невозможно было дышать. Парализуя движения и сознание. Но она разбивала его, продолжая двигаться вперёд.
А сейчас она иногда болеет, и врачи не могут определить, что с ней происходит. А она теряет силы, и чувствует, как жизнь утекает от нее по капле. И лишь она знает от чего это.
Ей не нужны жалость и утешение окружающих, глупые вопросы и предложения поделиться наболевшим или отвлечься. Окружающие просто не понимают, что лишь больше капают на нервы, что не помогают, а лишь усугубляют положение.
Никто не знает, что твориться у нее в душе, никто не знает, что происходит с ней. Лишь те друзья, которые ещё не забыли ее, могут видеть, что не всё гладко, даже не догадываясь, НАСКОЛЬКО далеко всё зашло. Ей удалось, создать маску для всего мира, для всех окружающих людей. Пустую, иногда улыбающуюся…
Наверное, ей так проще.
Не судите ее.