КАЛИНИЧЕНКО НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ
ОТКРЫТИЕ ИСТИНЫ
или
Лекции по науке
III тысячелетия
Москва – 1999
Введение
Объективизм был тем козырем, на который наука ссылалась всякий раз, когда ей не хватало доказательств своего превосходства в споре с религией. Но этот козырь – блеф, обман, в том числе – самообман. Субъективизм присущ науке ничуть не меньше, чем религии, художеству или философии. Её ведь тоже делают субъекты. Именно поэтому субъективизм в ней неизбежен и неистребим. Из этого вовсе не следует, что объективизм в науке невозможен. Но как его достичь?
Способ достижения объективизма известен с незапамятных времён, но сознательно он не применялся никем и никогда в истории науки. Причина в том, что он прост до гениальности. А это уже почти недоступно, потому что гениальная простота требует гениальности для своего постижения. Помимо этого ещё нужны прямо таки титанические усилия для перехода от привычной сложности к парадоксальной простоте. То есть, чтобы достичь объективности, мало быть гением. Ещё надо быть и титаном. К счастью, в наше время стать гениальным титаном уже может каждый. Ведь как заметил Исаак Ньютон, чтобы стать великим, надо встать на плечи великих. Остаётся лишь найти этих великих. Действительно великих.
По Гегелю, объект надо познавать как объект, без примеси субъективной рефлексии. Ценное указание. Но как его соблюсти? Как избавиться от этой примеси?
Первый шаг на этом пути указал дельфийский Аполлон: “Познай себя, и ты познаешь богов и Вселенную”. Из его наставления как раз и вытекает способ получения субъектом объективных знаний. При этом способе субъект познаёт себя как объект, и его субъективные познания оказываются объективными. Второй шаг следует из указания Гермеса Трисмегиста, согласно которому наверху всё точно так же, как и внизу. Человек – вершина пирамиды жизни на Земле, но он устроен точно так же, как и вся пирамида под ним. Следовательно, своё устройство человек с полным на то правом может отождествлять с устройством всей земной жизни, а также всей Вселенной. А дальше, сравнивая себя с “богами и Вселенной”, человек может не только познавать “богов и Вселенную”, но и проверять свои познания.
Уже давно стали избитой фразой слова: “Всё познаётся в сравнении”. Но так и неясно, в сравнении с чем всё познаётся. В то же время известно, что на контрастном фоне объект виден лучше всего. Отсюда следует, что всё познаётся в сравнении со своей противоположностью. А это уже диалектика. Прежняя наука имела понятие о том, что такое противоположности, но не знала, как проверить их истинность, поэтому и истина как таковая не входила в круг рассмотрения уходящей науки, а поиск и сравнение противоположностей никогда не воспринимались ею как метод познания. То есть по сути диалектика для уходящей науки была лишь абстрактным и практически бесполезным понятием. Между тем иного способа получения объективных знаний нет. Именно поэтому у уходящей науки не было и нет объективных знаний. Их ей заменяют субъективные сведения, именуемые информацией. И эта замена с каждым годом обходится всё дороже и дороже, поскольку с каждым годом всё больше и больше субъектов включается в выработку своих субъективных теорий и гипотез, прогнозов и предложений, а критерий достоверности у современной науки – только практика, которая как раз и дорогая.
Всякая наука – это прежде всего и в конечном итоге язык. Но что за язык у уходящей науки? По сути, это то самое вавилонское смешение языков, которое описано в Библии и которое не позволяет учёным понять друг друга. Попытки же сочинить свой, строго научный, точный и понятный язык, ни к чему не ведут, потому что в этот искусственный язык с самого начала закладывается тот самый субъективизм, а точнее, профессиональный кретинизм, от которого уходящая наука избавиться не в состоянии. Истинная наука – это естественный язык. Но что это за язык?
Исследование этого вопроса нетрадиционным, новым для уходящей науки методом показывает, что это – русский язык. В нём есть всё: и истина, и метод, и знания, и противоположности, и вся Вселенная, поэтому русский язык – самодостаточен, он хранит в себе все свои корни и для каждого значения в русском языке есть своё, одно–единственное слово. Поэтому русский язык – не только самый богатый, но и самый точный из всех естественных и искусственных языков. Конечно, чтобы убедиться в этом, его нужно изучить как следует, в том числе – по–новому.
Изучение русского языка нетрадиционным, новым для уходящей науки методом показывает, что абсолютно все его слова имеют чисто человеческое происхождение. И дело здесь не столько в том, что их придумал человек, сколько в том, что все они происходят от названий частей тела человека. Здесь опять срабатывает закон тождества: такое же называется так же. Но поскольку сам человек – это единство противоположных начал, в том числе мужского и женского, т.е. Инь и Ян, как говорили древние китайцы, то этот формально–логический закон в языке (масло масляное, а не медовое) дополняется диалектическим законом единства противоположностей (борьбу оставим на совести Ленина). И этот закон в языке проявляется не только в делении существительных на существительные мужского и женского начал, т.е. родов (гермафродитов или трансвеститов среднего рода условно опускаем), но и в сочетании, спаривании или сдваивании этих начал во вполне конкретное, а не философское, абстрактное, единство. Тут Ленин прав: абстрактной истины нет, истина всегда конкретна. Именно поэтому среди категорий философии истины нет. И именно поэтому Карл Маркс и Фридрих Энгельс, уже в юные годы увидев духовную нищету философии, похоронили её и отпели. И то, что философы до сих пор не поняли этого, наилучшим образом показывает ограниченность этой науки для развития умственных способностей человека.
Раздвоение единого на противоположности и сдваивание противоположностей в единое, эти истинные, научные, а не философские, абстрактные анализ и синтез, взяты из строения самого человека. До предела упрощённо это выглядит так: отцовская и материнская половые клетки сдвоились – и получился одноклеточный зародыш, который стал раздваиваться. Вот, собственно говоря, и весь диалектический метод Гегеля, которым пользовался Маркс и которого нет и в помине в философской литературе, потому что ни Гегель, ни Маркс свой метод не описывали. Правда, метод Гегеля описал Маркс, а метод Маркса – Энгельс, поэтому у философии нет возможности и на сей раз в качестве оправдательного обвинения подсунуть человечеству мудрёж вместо знаний. Зато у прочих наук, над которыми до сих пор стоит философия, есть возможность встать с колен и заняться истинным системным исследованием, поскольку метод Гегеля и Маркса – это системный метод. Но опять же это не абстрактно–философская системная модель, а Древо Знаний, известное ещё из Библии и совершенно незнакомое уходящей науке. Как и всякое древо, Древо Знаний имеет корни, ствол и крону. По сравнению с ним системные модели современной науки – не более, чем непролазные и чахлые кустарники. А разница между плодами дерева и дикого кустарника известна. Например, уходящая наука уже более двух тысяч лет не может решить парадоксы философии. Более того, у неё появились свои, так называемые вечные вопросы, которые она тоже не в состоянии решить. А сколько парадоксов и вопросов она даже и не открыла в себе?! Но для новой науки парадоксы философии – это просто примеры глупости, вечные вопросы для неё тоже вечные, но лишь потому, что у них – свой век, который все они уже отжили. А те парадоксы и вопросы, которые открылись в уходящей науке с помощью Древа Знаний, однозначно и объективно указывают на то, что она уже мертва для всякого движения вперёд.
В свете сказанного рассчитывать на то, что специалисты системных исследований, проевшие зубы в своих зарослях, бросят всё это и с диким восторгом растекутся по веткам Древа Знаний, не приходится. Не приходится рассчитывать и на то, что философы наконец таки похоронят и отпоют свою философию, хотя это уже было сделано однажды. И академики вряд ли бросят свои дела по организации науки и засядут за переписывание заново механики, физики, химии, биологии, истории, социологии, этики, эстетики... Для конченых учёных переучивание равносильно смене веры для Папы Римского. Ни один учёный, уважающий науку и учёных, на это не пойдёт. На это пойдёт лишь человек, уважающий себя как человека и других как людей, потому что стволом Древа Знаний выступает именно ЧЕЛОВЕК. В конечном итоге человек – это и цель человеческого познания, и его итог. Что же касается уходящей науки, то у неё – и цели научные, и плоды нечеловеческие. Поэтому она обречена.