Сюда, наверное, лучше ходить с экскурсоводом. Он расскажет Вам, для чего служила каждая комната, кто в ней жил, и сколько платил горничной. Расскажет про каждый камень, нишу, закопченный очаг. А может, и еще про что-нибудь – не знаю. Мы обошлись без проводников, и, наверное, пропустили нечто интересное. Но дело в том, что не было у нас к гидам особого доверия. Это как слушать муравья, попавшего в окаменевший улей… Впрочем, возможно, он больше нашего понимает, муравей этот? Не удивлюсь. Вообще же относительно того, кто населял подземные города, когда и зачем, версий очень много. Путеводители даже уверяют, что армия Александра стояла здесь биваком.
Лаконичнее надписи кое-что поясняют: Жилая комната. Церковь. Склад. Кухня, кухня, кухня… Постепенно и сам привыкаешь, начинаешь соображаешь: вот закопченный потолок, ниша с прорезями для вертела – поварня; вот в полу гнезда для амфор, каменные сусеки - склад; вот яма с дырочкой, каменный желобок - похоже на давильню…. Но все это, в конце концов, страшно условно. Кто сегодня может рассказать о холодном жилище, покинутом многие сотни лет? Даже непонятно, служили ли эти катакомбы временным убежищем или постоянным домом для тысяч людей. Впрочем, жить здесь все время… брр. Даже с яркими лампочками несколько неуютно, а что же было при свете факелов или масляных плошек? Когда дым из сотен очагов полз под потолок и неведомо как разносился по коридорам до вентиляционных шахт; когда тысячи голосов наполняли гору на много этажей в глубь невнятным шелестом? Звуковой фон и сейчас можно представить, прислушиваясь к затихающему говору посетителей. Но древняя тишина еще выразительнее, а она наступает довольно быстро – почти сразу, стоит лишь отстать ото всех и замереть в какой-нибудь полутемной альвеоле с каменным выщербленным потолком.
Кстати, сходить с маршрута и углубляться в бесчисленные темные коридоры настоятельно не рекомендуют – можно заблудиться. Но, сколько я не пытался нарушить запрет, ничего интересного из этого не выходило. Луч фонарика упирался в завал, решетку или каменную кладку, а немногие проходимые коридоры были настолько низки и узки, что требовали, в лучшем случае, утиного шага. Но один раз я все же напрягся: в стене была дыра и надпись «кольцевой коридор». Протеревшись через него, я вскоре оказался… в том же помещении, только вылезшим из соседней дыры. Смысл сооружения был неясен, но внезапно пришло очень неприятное ощущение. Словно всерьез зацепился в этом лабиринте, лишившись возможности спокойно выйти наружу. Пропустил свою нить сквозь каменный уток непонятного механизма. На секунду даже захотелось проделать обратный путь. Но это желание я подавил, результатом чего была минутная амнезия по выходе на поверхность. При свете дня стоял и моргал беспомощно, не в силах понять, где нахожусь. Греция? Армения? Хеттская держава? Постепенно, впрочем, всплыло: Третье тысячелетие. Византия. Турция…
Самое интересное, что подземный город, выдолбленный в мягком туфе, почти не поддается изменениям и переделкам. Архитектурное творчество крайне ограничено – над головой многометровая каменная толща, так что столбы и перегородки лучше не трогать. Значит… Значит, чужая жизнь здесь законсервирована, застыла в статике. И эта копоть на потолке… (нет, не может быть!) – а все же – копится уже две тысячи лет? Или три, четыре? Ведь основали город, как будто, хетты… Получается, что новые и новые поколения должны были обживаться в древних комнатах-пещерах, находить подходящий для здешних условий строй жизни, привыкать к нему точно, или почти точно, так же, как предки… Что и говорить, очень агрессивная среда, задающая жесткие форматы. Но при этом сам город стремится к универсальности. Ничего лишнего, минимум смысловых зацепок в помещениях и коридорах. Ни росписей, ни граффити, ни украшений. Можно подумать, что следы зубил на потолках остались там, где были фрески – только эти следы видны везде, и везде одни одинаковы. Невероятно, чтобы тысячи помещений были покрыты изображениями, а потом терпеливо очищены от них.
Но если в Деринкую («Глубокий колодец») структура города ясна, то в Каймаклы все гораздо сложнее. Деринкую это череда комнат и коридоров, которая организуется общим «залом собраний». Невелик зал, но, видимо, и обитателей с правом голоса здесь бывало немного. А еще есть большая крестообразная церковь.
В Каймаклы все иначе. Бесконечное нанизывание квантов: кухня-комнаты-склады, никаких крупных форм. К тому же, этажи чуть не в каждом помещении соединяются, перетекают друг в друга. Много помещений, из которых ходы вниз, вверх, вправо, наискосок, и еще куда-то в неведомое измерение. Наверное, чтобы жить здесь, достаточно одного лишь растительного чувства направления, которое скоро разовьется настолько, что поглотит даже ощущение верха-низа. Можно будет ходить по потолкам, спать, привалившись к стене, пробираться на чашку чая за много километров и в полной темноте.
В самом конце доступной части лабиринта Деринкую находится странное помещение. Судя по надписям, здесь располагались миссионерская школа, храм и крестильня… Да, вот теперь кое-что знакомо. На дне каменной купели сделано трогательное углубление, помогающее вычерпать освященную воду всю, до капли. И – зал с длинными каменными траншеями. Они напомнили мне о казачьем празднике, устроенном в 1915-м году в честь занятия Вана. Тогда станичники тоже выкопали в каменистой почве круговые канавы и расселись, спустив в них ноги. Как бы за земляными столами… Вот и стык цивилизаций, вот и Византия во всей красе! Сплав культур, в котором находишь нечто созвучное даже через века. Впрочем, от этого загадок не становится меньше. На поверхности, недалеко от входа в этот «Глубокий колодец» стоит византийская базилика. По сторонам ее главного портала утверждены каменные колонны, которые ничего не держат, зато сами вращаются на металлических шарнирах. Бесконечные свитки с нечитаемым текстом…