- Мир кажется значительным и сложным лишь потому, что мелок человек. Будь он великим, всё бы стало ясно: вселенная - занюханный чуланчик, досадный хлам зовётся здесь природой, а спёртый воздух - духом мирозданья, а полочка, завешенная тряпкой, на радость дураку - ПОТУСТОРОННИМ, - прошу прощенья, - дрань унд рвань ан зишь!
Хромой печально хмыкнул.
- Тайный сумрак платоновских идей и тараканов. Здесь можно походить туда-сюда, чтоб, наконец, внезапно провалиться в подвал, который чувствуешь с рожденья.
И чем же заниматься мне в кладовке? Порядок наводить? Какая глупость. Что может быть глупей, чем хлам в порядке? Уйти? Куда? Других чуланов нет. А если б даже были, что изменишь?
- Сорви же тряпку, разгони мокриц! - вдруг заревел Хромой, вертясь на месте. - Сбрось на пол рухлядь, шляпы, санки, банки, разбей скупую лампочку над дверью! Хоть ненадолго - всё ж таки потеха...
Полуденное солнце утвердилось в безудержно пылающем зените... Мол, я тут ни при чём, - умыло руки.
- И может статься, кто-нибудь услышит, - пробормотал ссутулившись Хромой.
Фрагмент из поэмы "Петрушка"