пресыщенность свойственна всему
напиваясь до отвала сладостным бальзамом желаний, вкус становится приторным. хочется прибегнуть к новым ароматам, но при этом закрепить за собой право владения старым вкусом. мелкий зануда друг Страх находит свое выражение в каждой мелочи сего бытия. горько ли лакаешь ядовитые настои меланхоличной сансары или обливаешься вдоволь клубничными оргиями радостей души – неважно. в любой щелочке надежд есть место для серпантиновых огней сомнения и одиночества.
игра души и ума. кто кого первый или кто кого умелей? без этой вереницы поражений и побед, слабостей и умений стынет душа или покоится голова? и что, если вдруг какая-то из деталей прекратит процесс, - возможно тогда механизм заржавеет или будет начало для другой орбиты?
паскудное небо плевало в лицо серыми каплями. ты оборачивалась, предвкушая новое нападение. хотя вокруг томился мрак тумана и озноб холода, ты рыскала в поисках причин извне. в голове проносился шум не щадящих мыслей, сердце вступало в спор, не отставая ни на йоту за аргументами внутри. кружилось безудержное колесо перемен и дискуссий, проносились потоки слов и картин, сменяя фон ощущений. небо смотрело в лицо, наполняя мерзким ароматом влажности. как будто кричало, что соленость глаз сродни ее серым каплям из глубины небес. как будто ласкало, но от его ветра становились терпкими пальцы. дрожь проносилась от грохота внутренней войны и соединялась с брызгами облаков. клубилась накипь, смеялось небо.
хотелось сойти с ума, потому как ощущение безысходности от сих соединений сводило контроль до нуля. хотелось быстрее сбежать от криков, шепчущих безрассудные догадки и фантазии. хотелось замерзнуть от поцелуев надуманного одиночество. хотелось рваться на дно и падать в высоту. кричать и ломаться, стихать и восстанавливаться.
но совсем не хотелось прекращаться, ибо другая иная орбита потребует нового вращения, и, неизвестно, каким крутым станет оно. вдруг в нем придется сойти с ума. и больше никогда не будет возможности трепаться в колесе самого себя и мира.
23.10.09