Анастасия.
Вторые сутки бушевала толпа родственников, тщетно пытаясь назвать новорождённую.
Терпение и спиртное кончались, никакие имена не подходили.
- Может, Надежда?
- Какая надежда в такое время, никакой надежды!
- Тогда Вера.
- Нет веры, не во что верить, памятники снесли, улицы переименовали!
- А может, Любовь?
- Какая любовь, кругом меньшинства поднимают голову -
раздался чей-то возмущённый голос.
- Давайте назовём Аллой.
- У нас наверху живёт Алла.
- Ну и что?
- Так вот, спилась совсем.
- Да? А я и не знала.
- Может, Розой или Виолеттой, именами цветов?
- Мы что, девочку в бордель готовим?
- Тогда – Земфирой, как ту певицу?
- Нет, цыганщиной отдаёт.
Запинающийся голос из угла:
- Давайте назовём Спартакиадою или Олимпиадою, чтобы девочка выросла спорт-
сменкой.
- Отдайте ему остатки спиртного, чтобы уснул, – вскинулись родственники.
После принятия остатков засыпающий голос:
-… или Атлантидою, хотя нет, она куда-то провалилась…
- Вот, придумал, Анжела!
- Да их сейчас, как собак нерезаных, будто не в России живём.
- Друзья, предлагаю выйти на улицу, остановить первую попавшуюся, но прилично одетую женщину и назвать в её честь нашу девочку.
- Опять проснулся, а водки уже нет.
- Что делать? Ни одного приличного имени, - приуныли все.
И тут встала одна дальняя родственница.
-У нас в деревне, перед войной, половина народу от голода померла, остальные пропали
в лагерях, в живых осталась только моя бабушка, а звали её Анастасией.
Родственники встали и минутой молчания обозначили своё согласие.
Кортунов Н.