Догги-стайл

Купер Виктор
Да, феноменальная интуиция у Галы. Расстались лет семь уже. Практически не созванивались, помнили, конечно, друг о друге, но не более.
Валера долго и дюже болезненно вытравливал из себя вроде, как и изжившие и уже похороненные отношения с Галой.
О том, что отношения отцвели и уже даже не пахнут, ему Гала со всей прямотой и заявила  в момент своего ухода. Профессия у неё такая демоническая и богемная - художник.

Мыслит, тоже,  неординарно:

- Валери, прости, родной, но в наших отношениях нет флюидов морского воздуха, терпкого запаха йода - есть неприятный привкус пластмассы, рутины и безнадёги.

Фиг знает, Валера парень простой: сколько ни принюхивался к воздуху квартиры, нюхал свои вещи, даже носки и подмышки, - ничего такого он не почувствовал. Какой, к чёрту, пластик?!

Запах моря и йода - это понятно.
 Рисует, (а на слово «рисует» Гала сразу надует губы и стрельнет свинцом из под ресниц).
 Пишет (пусть ей будет приятно) Гала, в основном, море.

Пишет, нет, всё-таки – рисует (она сейчас не слышит, и будем называть вещи своими словами) Гала и натюрморты, и портреты.

Но душа лежит, а, говоря их сленгом, прёт её всё же от моря.

Гала, конечно, по паспорту - Галина, но, стараясь потрафить ей, помня о профессии и Сальвадоре, Валера послушно звал её Галой.
Море у Галы красивое и брутальное: в охровых красках, переходящих в тёмно-коричневые. Парусники – чёрные, в разрыве светлых облаков.

Красота!

Один раз Валерка робко, но конструктивно попробовал покритиковать:
- У тебя волны на холсте баллов на пять, а бригантина с прямыми парусами стоит как вкопанная. Может, лучше её немножко накренить, сообразно означенному шторму?
Гала, яростно расцарапала Валерке лицо.
Утешилась только  бурным сексом, но после долго ревела у Валеры на груди. Больно кусала за соски и выговаривала ему  за мужланство и деревенскую наивность.
Боль укусов, Валера героически терпел, выговоры слушал в пол-уха, думая о чём-то хорошем и светлом. Наверное, о море.

Познакомились они давненько. Валера ремонтировал у знакомых парней машину. Один хитрован предложил купить старые иконы. Очень дёшево, рублей пятьсот за три доски. Валера иконами не интересовался, но понимал, что ремонтник продаст их если не ему, то другому; третьему.
Старые доски. Чёрные на обратной стороне.
Со скорбными ликами, жгущих глаз -  покорили Валеру. Купил. Состояние икон было плачевное: огромные доски, хранили много лет в жутких условиях,  часть краски исчезла. Остались только фрагменты.

Дома, мама ворчала: --иконы должны висеть, если веришь. -- Но эти, церковные, грех их дома держать. ---Твой, мастер, жулик развёл лопушка. ---Тебе продал, избавился, небось ещё и краденные.  --Отнеси их в церковь, не гоже им за шифоньером умирать.

Когда Валера устал слушать упрёки и заикнулся, что продаст иконы на интернет аукционе, мать побелела лицом, затвердел подбородок, и дрогнули губы.
Она мелко и часто трижды перекрестила Валеру. Вздохнула и молча ушла в свою комнату.
Валера сдался. Сказал матери, что отреставрирует доски и отдаст их в храм.

Знакомые посоветовали обратиться к Галине. Она взялась. Прошёл месяц,  два - Валера в делах забыл о Галине.

Она позвонила и настойчиво попросила срочно приехать.
Нервно, кутаясь в паутинку шали, шагала по маленькой полуторке, курила и мяла в подрагивающих пальцах ароматные пахитоски.

- Валери, я советовалась со знакомцами реставраторами. --- Они категорически запретили прикасаться к этим иконам, доски старые и дорогущие, срочно забирай их!

Огромные глаза. Испуганные и бездонно-чёрные, как у раненой птицы,  или с ликов тех старых, прокопченных досок, глаза.

Валера сам не ожидал от себя - шагнул к ней и сгрёб Галину в тёплую, пульсирующую кучу. Дикой кошкой упала она ему на грудь.

Вместе были шесть лет. В сексе, он был наивный ребёнок. Взрослый мужик диву давался её изобретательности и изощренности.
Обучила всему.  Таким штукам, что язык Валерка себе откусит, но вслух не скажет никогда.

Одним словом: богема.


И вот – пахнет не живым – пластиком. Поди ж ты!

Отболело. Валерка долго сторонился женщин, крепко вспоминал Галу, иногда мысленно спорил с ней, горячо корил, и даже изредка ругал дурой.

Мама познакомила с уставшей женщиной, тёплой и простой, в доску своей, тёткой. Без затей и претензий, лишь с немым вопросом в глазах.
-- Опять же, пацан есть, хорошо это, правильно, - уговаривал себя Валера. – Может, всё наладится, притрёмся - и будем жить как все.

Валера сегодня собирался убрать все вопросы из глаз новой пассии.

Да, у Галы интуиция - позвонила впервые за семь лет.

-- Я дура, Валера, лучше и чище тебя не было никого и никогда. Поверь, у меня было много мужчин, очень много, я знаю о чём говорю!
-- Боже, зачем эти слова! Валера, забудь, скажи лишь слово - и больше не позвоню никогда…

Валера слушал голос с лёгкой хрипотцой, не слыша слов, и глупо улыбался.
Он услышал главное: Гала возвращается.