Пепел сорвало с сигареты ветром, опрокинуло на плечо, угольком прожгло дырку в синтетической темной куртке. Но человек не заметил этого. Он шел быстрым шагом, как будто торопился куда-то, но никакой конечной цели в его спешке не было, но что-то гнало его под проливным осенним дождем. Вдоль многоэтажного дома, по тротуару стучали каблуки его черных ботинок, разметали брызги попадавшихся луж. Дождь омывал черты его бледного лица, стекал по бровям, сплетал ресницы, будто слезы, и далее сползал по щекам, капал с подбородка. Человек не оглядывался назад. Пути назад вовсе не существовало больше, только дорога в никуда. Странно спешить по такому неизвестному пути, если только бежать от беды - лишь бы спастись. Человек то и дело вытирал ладонью воду с лица. Вдыхал воздух ртом и выдыхал пар. Без зонта, без головного убора, по горлышко застегнута куртка на молнию. Глаза не следили за дорогой, они были потухшими и матовыми, как у кошек, когда те испытывают физическую боль. Вот уже конец тротуара, осталось перейти дорогу и подняться на мост и нестись на своих ногах дальше, через реку, рядом с машинами, под брызгами их колес. У человека ныла шея, он сутулился из-за дождя или под тяжестью мыслей в его голове. Одна рука в кармане, другая ухватилась за лямку пустого рюкзака, будто что-то ценное находилось в нем. Человек столкнулся плечом с другим человеком, тот спешил домой с портфельчиком, натянув на затылок ворот своего плаща, укрываясь от разразившейся непогоды. Они даже не обратили внимания друг на друга. Не извинились, не замедлили свой шаг. Разошлись, как молекулы газа, столкнувшись друг с другом, понеслись в противоположные стороны. Конец моста был уже близок. Осталось несколько десятков метров до того берега, чужой стороны, не своей. Человек взглянул на набережную. Он здесь часто бывал. Можно вспомнить определенные этапы жизни, разложить по полочкам, определить успех, пик и спад его бытия. И человек вспоминал, он улыбался. Все было таким хорошим, даже если было все плохим. Не как сейчас. Сейчас край. Больше некуда. Край, крах, пропасть. Тьма. Нет больше света. Все как надо. Как серая пелена туч в этом небе над головой. Все сходится. И расходится на жилки, разрывается нить с прошлым. И после разрыва нет продолжения. Есть только шаги, несущие человека по набережной вдоль реки, к одинокой барже, в которой было кафе по выходным. К причалу, вымощенному из побитой плитки, с прорастающей из трещин травой. Мир вечен, и природа спрячет следы бывших тут людей. И вдруг человека сжал холод воды, залил уши, впился в ноздри, забив дыхательные пути. Непроизвольное откашливание, и со вздохом рта вода залила легкие, обожгла их. И все силы сошлись в глаза. Человек видел сквозь муть воды, как пустой его рюкзачок взмыл к поверхности и повис на волнах, там наверху. Плавно проплыли тени, и взгляд метнулся к ним. Голые, с по-мертвому серой кожей люди, и с огромными, как блюдца, круглыми, черными глазами, кружили вокруг тонущего. Открывали рты, высовывали лягушачьи языки, скалили маленькие острые зубы. Тянули к человеку руки с желтыми ногтями, прикасались к нему, обнимали его, указывали пальцем вперед. Туда, откуда прямо к нему плыл огонек. Огонек был все ближе и ближе. Оказавшись совсем близко, это оказался светящийся шарик, на конце зеленоватого уса. Ус уходил вдаль и рос из лба огромного страшного кита, с проваленными внутрь головы глазами, длинным ртом, который распахнул всю свою черноту и поглотил человека навсегда.
А в это время, пока лил осенний, но столь романтический дождь, и мирно стучал по стеклам, в доме этого человека была оставлена приоткрытой входная дверь. За дверью в полумраке тянулся коридор, и в конце дверь в комнату, из которой расцветало желтоватое свечение. В той комнате пахло корицей и апельсинами. На полу - два бокала с недопитым спиртным. На журнальном столике горели свечи. Была разбросана одежда у расстеленной кровати, а на ней – та, которая была смыслом всей жизни человека. Она тонула в объятиях мужчины, изгибала спину под тяжестью его тела, сжималась в обхвативших ее руках. Она была счастлива, она снова насыщалась страстью и сгорала в огне наслаждения. Она снова любила всем сердцем. Она снова чувствовала себя защищенной. Она знала, что тот, который сейчас с ней, подарит ей беззаботную жизнь. Она будет снова сыта, и у нее будет крыша над головой. Она знала, что тот, который сейчас ней, по воле случая, в жизни успешнее, чем тот, с которым она прожила годы в этом доме. Она видела новую жизнь, и не знала, что человек, утонувший в реке, ради нее изменил жизнь, изменил себя. Перестал быть собой, стал другим - ради нее - чтобы обеспечить всем, о чем она так мечтала сейчас в объятьях чужого. Человек всего лишь очень сильно любил ее и хотел сохранить их семью. Пусть что-то в жизни шло не так. Но ведь он терпел все неудачи, и когда судьба улыбнулась ему, отступив перед волей его противостоять и терпеть - любовь всей его жизни не дождалась.