- 1 -
Поездка в Митай свалилась на голову приятным сюрпризом. Нет, конечно же я слышал, что для нашей компании снаряжают бригаду центра испытаний для проведения натурных испытаний того оборудования, которое мы планировали закупать для дальнейшего развития предоставляемых услуг. Но о требовании Президента нашей медицинской компании о заслании козачка для контроля и внедрении оного в бригаду, я услышал на утреннем ковре у своего начальника.
Дежурная доза пилюль и ЦУ приятным слоем обволакивала мозги. Потому его вопрос был воспринят мной без особых эмоций.
- Джек, кого ты можешь направить в Митай для заводских испытаний ? – спросил меня Директор.
- Дацюк пускай едет. – ответил я.
- Ну, тогда зови его сюда. – сказал мой Босс.
Дацюк Олле-Пекка был полу-финн, полу-русский. Его пристрастие к алкоголю не могло не отразится на его внешности. Обычно после окончания рабочего дня и в выходные дни он позволял себе опрокидывать водовку в немерянных количествах, а потому утром о качестве продукции можно было судить по перегару в нашем рабочем помещении. В рабочее время пить я ему запрещал и он держался из последних сил и потому гасил своё желанье частыми перекурами.
- Дацюк! Ко мне. – крикнул я, открыв дверь на лестничную клетку, где за шахтой лифта смаковали рабочее время наши курцы. И не ошибся, Олле был там.
- Джек, что случилось ? – испуганно спросил Олле.
- Пойдём к Диру. Будём тебя иметь. – последнее предложение, намекающее на интим я добавил шутки ради. Но Олле , как то опустил плечи и двинулся на эшафот. Чувствовал вину за своё опустившееся нутро, собака и пъянь.
Директор улыбаясь и лицемеря поинтересовался у Олле его делами (какие в жопу они могут быть у Олле ?) и спросил:
- Предлагаем тебе съездить в Митай. Ты как ?
- Дык, я – за. Но у меня нет удостоверения для загран. Поездки. – виновато подытожил Дацюк.
- Всё. Свободен. Иди работай. – Это уже был я неумолим.
- Но, может мне компания сделает документы ? – пытался скулить Олле.
- Свободен. – резко прекратил нытьё я.
Директор не успевал вставить ничего в наш диалог. Не фиг тормозить и строить и себя интеллигента, подумал я, сказав в слух:
- Поеду я.
- Поездка на неделю. Отдел продержится ? – спросил Дир.
- Ещё и как продержиться. Главное ничего не трогать до моего приезда. – подытожил я.
В этот же день мою кандидатуру утвердил Президент. Он даже спустился с небес и пригласил меня к себе в кабинет, где попросил купить какую-то митайскую чухню для своей пасии. Я сказал, что пока не выполню его задание, назад не вернусь. Как в воду глядел.
Выезжали в субботу. Оставшееся время я сетапил подчинённых на предмет выполнения своих повседневных задач. Время промчалось быстро и вот я уже мчусь на своей тачанке в аэропорт. Родители хотели меня проводить, но я отказался ибо меня соизволила провожать моя бывшая, которая не очень с ними ладила.
Поцеловавшись на прощанье я отдал подруге документы от авто и пообещал, что когда вернусь мы с ней свершим ещё одну попытку к совместному существованию в общей квартире.
Трое представителей бригады центра испытаний ждали в обговоренном заранее месте. Самый взрослый из них, который был старшим и по значимости, звался Ладлэн. Невысокий, коренастый, лысоватый. Очень хитрые глаза. Второй парень был моих лет. Эрик - зрелый, высокий, угрюмый и молчаливый. А потому и скрытный. Опасный чёрт, решил я. Явно за 40 было и третьему участнику нашей экспедиции, которого звали Дима. Высокий верзила, но с пузом, которое не очень гармонировало с его красивым лицом. Он был посредником между всеми нашими конторами. Потомственный врач, который давно бросил заниматься своим непосредственным делом и нашёл золотую жилу на поприще сертификации медицинского оборудования в нашей молодой и не определившейся ещё в политике державе.
Летели мы долго. Несколько пересадок в Европе и Азии, а потом длительный рейс до Митая отняли почти сутки нашей жизни. Свои фобии мы глушили виски, джином, пивом и вином. Успели раззнакомиться, пытаться спать, опьянеть и протрезветь.
В аэропорту пункта назначения нас встретил Кван Хан, который получил медицинское образование в нашей стране, а потому очень неплохо мог с нами общаться. Он и был нашим проводником на всё время пребывания в Митае.
Поселившись в гостинице, у нас уже не оставалось сил на что-либо ещё, кроме ужина. Потому вкусив в ресторане всяких диковинок местной кухни и опрокинув местной водки, мы поползли по норам. Слава богу, что выпили немного ибо по башке ударила пьяная волна эйфории, когда я пытался принять душ. Поняв, что мне не совладать с дурью, я завёл будило на 7 утра и завалился полуодетым на кровать.
Утром я не встретил бодуна и как огурец вскочил с кровати после звонка будильника. Душ, завтрак, марафет и в 9-00 я в холле со всеми встретился, как и было обговорено за ужином.
Наши будни потянулись как под копирку. В 10-00 мы прибывали на завод и до обеда находились в цеху, где были развернуты всевозможные стенды. Программа тестирования была довольно плотная. Перерыв на обед мы делали тут же. Вместе с дисциплинированными служащими завода ZVENK употребляли комплексный обед, позволяя себе заливать его густым пивом местного пошиба.
18-00 наш рабочий день завершался и мы ужинали в гостинице. Особого желанья идти куда-то после 9-ти вечера не возникало, а потому мы развлекали себя бассейном, сауной и аперитивами.
В Пятницу, завершив до обеда программу тестирования и подписав протоколы, мы отправились праздновать за обедом сей факт.
- Господа! Позвольте Вас поблагодарить за Вашу работу и предложить Вам следующую программу сегодняшнего вечера. После обеда мы съездим на море, далее посетим парк и после лёгкого ужина направимся в массажный салон. – радостно продекламировал Кван.
Мы как заведённые замахали головами в знак согласия.
Море ласково приняло наши бренные тела. Декабрь, он и в Африке, декабрь. Потому 25 градусов температура воды считалась для местных прохладной. Они сидели на берегу и посмеивались над европейскими моржами, а мы кувыркались, ныряли и плавали, будто дети.
Парк был экзотическим сборищем всяческих растений. Интересно, конечно, для ботаников и гринписовцев всяких; мы тоже дзырили на всякие помидорные деревья и кактусы с деревьями открыв рты, но ждали всё же продолжения банкета.
Афродизиические блюда запихивались безмерно. Ресторан обильствовал морскими гадами и иже с ними. Огурцы, ежи, червяки, креветки, крабы и всевозможные рыбные извраты были доступны нам и каждый пытался испробовать хоть немного из приносимых услужливыми официантами блюд, запивая пивом и вином невиданную доселе вкуснятину.
Набив желудки пищей мы двинули в квартал развлечений, который встретил нас ярчайшей иллюминацией. Наша цель оказалась помпезным зданием, ярче других сиявших среди себе подобных и носившем громкое название «SPA saloon». На входе нас радостно и весело встречали молоденькие митайские девушки, разодетые в национальные наряды и крытые жилистые парни, одновременно исполняющие роли метрдотелей и вышибал.
Улыбки приклеились к лицам обслуживающего персонала. Они что-то нам весело щебетали; мы тоже елейно улыбались и ехидно кланялись им в ответ. Хозяйка заведения, женщина по-старше других девчонок и более строго одетая жестами пригласила нас пройти вглубь салона и мы оказались в роскошном холле, очень ярком и блистающем за счет того, что стены оного были зеркалами. Дверь лифта бесшумно открылась и нас подняли на этаж с названием VIP. Здесь наоборот, свет был очень тусклый , воздух наполнен зловониями и все было устелено коврами, и потому сочившаяся откуда сверху релаксирующая музыка тонула в мягком ворсе оных.
Нас провели в комнату и тут же молодые пареньки принесли нам чай. Испробовать его мы не успели ибо в комната стала наполняться девушками, которые своей неодетостью вызвали у нас вполне закономерную реакцию.
Сейчас, каждый из Вас выбирает девушку, которая отведёт Вас в отдельную комнату для сеанса массажа. - спокойно сказал Кван.
Я видел, как жадно забегали глазки моих спутников по легкоодетым девчонкам. Три типажа красоток предстали нашему взору: горничные в коротеньких юбочках, прозрачных блузочках и чулочках; домохозяйки в халатиках чуть ниже попки и колготочках; и спортсменки в шортиках-трусиках и топиках, с носочками на точенных ножках.
Держаться боле нету сил. - брызгаю слюной завопил Ладлен и взял за руку нехуденькую чернявую домохозяйку. Она улыбнулась и увела его в чрево салона.
У нас полтора часа. - огласил Кван.
Эрик расстворился с дылдой в костюме горничной. Я не стал долго всматриваться в лица девушек (моя воля я бы их всех полюбил) ибо неделя воздержания нивелировала желание приобщиться к прекрасному. Прямо напротив меня девушка была такая же темноволосая, как и все, и я подошёл к ней глазами снимая её легкий наряд из шорто-трусиков и топо-маечки. Уже по дороге в номера я увидел номер 13 на бейджике моей избраницы, отступать уже не хотелось ввиду того, что кровь от головы ушла в головку, а суеверия в этот момент занимали меня меньше всего.
Войдя в номер девчонка принялась меня раздевать. В комнате было светло и я разглядел доставшуюся мне красоту. На вид не больше 20-ти лет, невысокая и не худая. Грудь торчала, разрывая сосками тонюсенькую маечку-топ. Члену моего девушка тоже пришлась по вкусу и он стал рваться наружу. № 13 заметила мою эрекцию и закатив глазки, покусываю губки и улыбаясь продолжала снимать с меня одежду. Оставив на мне одни трусы она усадила меня на диван, а сама быстро сняв с себя всё, прыгнула мне на колени и жадно впилась в мои губы. Я жадно целовал её, ладонями массируя её грудь. Писюн мой натянул трусы и я высвободил его, дав вылезти наружу. Одной рукой я гладил её грудь , второй залез в её промежность и ощутил горячую влажность влагалища.
Усмехнувшись, девушка поднялась и жестами указала на ванную комнату. Я с ней спорить и не собирался, гигиена и санитария - залог яркой половой жизни.
- Бао Эр, - сказала моя избраница, ткнув пальцем себе в грудь. И вопросительно посмотрела на меня, промяукав что-то при этом.
- Джек, - ответил я. Вот и познакомились, мысленно добавил , адресую это своему членистоногому.
- 2 -
В центре комнатки был расположен топчанчик, накрытый дермантиново-прорезиненной материей. Бао жестами указала, что я должен на него улечься. Попытки улечься на живот не возвенчивались успехом потому, как дырки в топчане для моего торчавшего бэна никто не предусмотрел. Бао заливалась хохотом, но была неумолима – толкала меня в спину, пытаясь разместить меня в позицию для массажа. Компромиссной была выбрана позиция с вывернутым в сторону тазом, хотя мой член и мощно сопротивлялся против такого обращения с ним.
Включив воду и быстро сполоснув себя, Бао направила душевой шланг с комфортно-теплой влагой на меня. Смочив мои тыльные части тела, она намылила меня гелем и начала массажировать спину, попу и ноги. Затем она перевернула меня на спину и сама взгромоздилась сверху, причем её гениталии находились на расстоянии языка от моего рта и меня накрыла очередная волна неги от вида сочного розовенького клитора, набухших и вздернутых губок и мокренько-манящего входа во влагалище. Подразнив меня немного своим великолепием, Бао плюхнулась мне на живот и я ощутил горячее влагалище каждым нейроном своего тела и очередная волна возбужения цунамически содрогнула меня.
Бао мыла мою грудь, живот, - постепенно скользя своей попкой все ниже и ниже, а когда её анус коснулся моего писюнера, я, подняв задок Бао, попытался вставить ей пистон, но она отрицательно замотала головой и пресекла мои попытки, убрав руки со своей попки. Настаивать я не стал ибо о суровых законах Митая ходили самые страшные легенды, которые как правило были недалеки от истины. Кван не успел ничего мне сказать о поведении именно в этом салоне, а потому я руководствовался той информацией, которую успел почерпнуть в «Путеводителе по Митаю», где было осторожно замечено о том, что при посещении массажных салонов девушек трогать нельзя, а вот массажисткам разрешается доставлять удовольствие посетителю всеми возможными способами.
Упершись руками в мою грудь, Бао, грациозно прогнувшись, перенесла свою попку через штрыхалку и слегка коснувшись шпуллера своим лобком (что совершенно оставило мою башку от всяческих мыслей, кроме желания вставить, подрыгаться и кончить), опустила попец на мои бедра и продолжила вымывать меня.
Яйца и член были тщательно и нежно вымыты, и вдруг (я чуть не кончил) Бао взяла мой член в свои уста и всосала его до самых яиц. Я застонал и чуть не потерял сознание от кайфа. Ощутив, как член дотронулся до её горла, я захотел сандалить и кончить в рот моей избранницы, но она не стала продолжать минет, а остановившись на головке и пососав и послюнявив её чуть, резко обхватила член у основания члена, чем немного сняла желанье кончить.
Вымыв мои ноги, Бао пригласила жестами меня обратно в комнату, которая и должна была стать ареной основного действа. Фактически всё пространство комнаты занимал огромный квадрат-матрац, накрытый белоснежной простынью. Яркий свет и нежная релаксирующая музыка, в совокупности с комфортной температурой в комнате, что ж ещё нужно было для продолжения оргии ?!
Мы легли на кровать и я жадно впился в губы моей митайки. Покрыв поцелуями шею и ушки Бао, я перевернул её на спину и стал облизывать, целовать и посасывать упруго-нежную грудь девчонки. Бао постанывала и кусала губки. Я слушал и наблюдал за ней, оперативно реагируя на поведение Бао, то усиливая всасывания сосков, то нажимая на них языком, то облизывая тело под грудями. Рукой я гладил упругий животик Бао, увеличивая радиус поглаживаний и смещая эпицентр к лобку. Бедрам, особенно внутренней части, возле промежности, я также уделил внимание, постепенно гладя их от коленок и выше. Жар, исходивший от влагалища, а также усиленная влажность убедили меня в необходимости орального вмешательства и я стал крыть поцелуями живот Бао, постепенно опускаясь всё ниже и ниже, и наконец я добрался языком до лобка, который не был выбритым, но то количество черненьких и жёстких волосиков, которые покрывали генитальную область девушки очень красиво и эротично гармонировали с беленькой и гладкой кожей.
Я нажал пальцем горбик лобка и по максимуму высвободил бутончик клитора из губок. Накрыв его своим ртом я стал жадно сосать и лизать набухшее великолепие гениталий, периодически пропихивая язык в мокрое влагалище. Выделения у Бао были вкусные и теплые, с запахом секса и желания, что заставляло меня возбуждаться с новой силой и довело меня до предела эрекции. Я вынужден был снова сильно обжать член у основания дабы не обкончаться раньше времени.
-3-
Томно застонав и выгнувшись дугой Бао содрогнулась и сильно сжав ноги начала кончать. Судорожные движения её таза сорвали с меня шляпу и я, разорвав зубами в клочья упаковку презика, натянув его моментом на орущий от жажды прелюбодеяния член, и всадил свой инструментарий в изнемождённое негой влагалище.
Фрикции я совершал не быстро, растягивая удовольствие и наслаждаясь кайфом, балансируя на грани окончательного срыва в пропасть изрыганий кончины. Тело требовало, тело жаждало разрядки… Бао грамотно подмахивала тазом, глаза её закатились, губки закусаны зубками до боли, дыханье прерывистое и жаркое. И вот она сильно задергалась и издав протяжный возглас наслажденья, стала конвульсивно кончать влагалищем, что отключило у меня все тормоза и я безудержно и глубоко, с огромной частотой стал всаживать копьё и вот уже, что хищный зверь, издав победный рык над жертвою своей, я выстрелил потоком спермы в нежное чрево моей королевы.
Продлить щекотку удовольствия на кончике уретры хотелось очень сильно. Но кайф постепенно уходил от конца и в голове отпечатывалось сладострастное воспоминание о сексе с моей избранницей. Осыпав поцелуями разгоряченное лицо Бао я, аккуратно достал член из её дырочки. Бао изъявила желанье самостоятельно снять презик, на что я не видел смысла противиться. Аккуратно сняв резинку, она сложила презерватив пополам таким образом, чтобы не пролить ведро спермы, которое я умудрился из себя излить. Затем она положила сей контейнер с семенем в небольшое мусорное ведёрко и взяв мой обмякший член в свой ротик вымыла мне его облизываниями и посасываниями.
Перерывчик небольшой между первой и второй был посвящён той светлой цели, ради которой, типа, мы и приехали сюда. Массаж спины, ягодиц и ног в исполнении Бао был логическим заполнением паузы и по его окончании, я вновь созрел для коитуса.
Артиллерийскую подготовку я провёл по-быстрому – влагалище Бао было готово – манило красотой, жаром и мокротой. А запах её жаждущего органа пройдя через орган обоняния и предоставив всю сексуальную информацию мозгу, направил дополнительные импульсы простате, которая напрягла до каменного состояния и без того торчащую уретру.
Я поставил Бао рачком, натянул резинку и ввёл не спеша бэн в пещерку. Движения наших тазов синхронизировалось после нескольких фрикций и мы отдались во власть Эроса. Яйца бились о великолепную попку красавицы, руками я гладил и ей ягодицы и спину. Бао стонала и негромко кричала, толково подмахивая задком, чередуя горизонтальные и круговые движения. Я проникал ей до самой матки и в эти моменты соприкосновений моей головки и её входа в шейку матки гармоничность кайфа была максимальной.
Бао резко выгнула спину, на мгновенье замерла и упав готовой на кровать конвульсивным дрыганьем известила меня о кончине, на что я отреагировал усиленно-резкими фрикциями и кончил мощно ей в лоно, застыв в максимально глубоком проникновении.
Довольные и разгоряченные мы улеглись, обнявшись на кровати. Бао произвела манипуляции со вторым презервативом по образу и подобию первого. Затем она прошла в душ и я некоторое время понаблюдав за грациозностью мытья женского тела, присоединился к ней. На запотевших стеклах душевой кабинки Бао вывела число 18 и вопросительно посмотрела на меня. Я написал свой реальный возраст – 35, на что Бао замотала головой, и начала смеяться и быть меня кулачком в грудь. Понятно, она не могла поверить в это ибо выглядел я лет на 10 моложе. Тогда, не став развенчивать стереотипы Митая о толстых, лысых и морщинистых мужиках за тридцать с небольшим, я гордо вывел 28, что Бао явно удовлетворило.
Время, отведенное на приобщение к прекрасному, промчалось стремительной ланью. Бао помогла мне одеться (сопротивляться было бесполезно) , поцеловала меня чувственно и нежно , и всю дорогу до холла смотрела на меня искренними и влюбленными глазами. Чмокнув на прощанье в щечку и многозначительно показав на свой бейджик с номером 13, Бао растворилась в лабиринтах коридоров SPA-салона.
-4-
Мои спутники уже ожидали меня за столиком, попивая пиво. На их лицах застыли елейные улыбки, глазки виновато бегали. О том, как они провели время было видно даже истуканам, которые застыли в архитектурных изысках скульптур, аляповато разбросанных по холлу. Обет воздержания был нарушен и теперь мы были связаны одной цепочкой приятных воспоминаний.
- Господа! Можем ехать, - сообщил Кван и мы покинули салон.
По дороге в гостиницу наши разговоры только и были, что о великолепных минетах, прекрасных коитусах и роскошных девицах. Шутки, приколы и смех заполнили все пространство нашего фургона. И потому, когда водитель применил экстренное торможение, мы не сразу осознали причину происходящего. Впереди, сзади и с обеих сторон нас окружили мрачные джипы без опознавательных знаков. Водителя и Квана силой вытащили из автомобиля и стали бить агрессивные парни в камуфляже. Мы рванули дверь автомобиля и открыв её попытались выбраться из салона. Но направленный ствол клона Калаша в руках митайского боевика остудил наш пыл. В проеме двери нарисовался шнырь, явно начальственного вида. На ломанной речи, которая была нам понятна он сообщил, что каждому из нас необходимо проехать в учреждения государственной безопасности для выяснения некоторых недоразумений. Кван с водителем лежали лицом на асфальте и признаков своего участия в нашей судьбе не проявляли. Угрожающие морды и направленное на нас оружие явно не придавало нам геройства, а потому молчаливо, с подавленно-угрюмыми лицами мы разошлись по джипам, причём каждый был помещён в отдельный.
Судьба моих спутников мне не известна до сих пор. По прошествии десяти лет я уверен, что и обо мне уже никто помнит на Родине. В памяти урывками сохранились события, которые больше похожи на кошмар. Как только я разместился на заднем сидении джипа, с обоих сторон подсели боевики и когда машина сорвалась с места я ощутил укол в шею, после чего провалился в наркотическое мракобесие.
С того момента я стал безвольным рабом. Мне постоянно кололи какую-то жидкость и всё происходящее вокруг было для меня , как кино. Я будто бы наблюдал за собой со стороны, ничего не чувствуя и проявляю полное безразличие к окружающему. В памяти зафиксировались кабинет, где меня били и пытали, пытаясь выяснить зачем я изнасиловал несчастную 13-ти летнюю девушку; холодная и мрачная камера, где я коротал время между допросами в своих же фекалиях и слюнях, вдыхая вонь немытого и гниющего тела своего; судебное заседание, где меня привязанного цепями в клетке признали виновным на основании видеоматериалов нашего свидания с Бао и спермы, которая прекрасно сохранилась в аккуратно упакованных презервативах. Приговор был суров: смертная казнь, за насилие над малолетней ( о чем я должен был знать ибо на бейджике был указан возраст, а не номер). Слово мне никто не давал, а защита была чисто формальной – какой-то очкастый студент что-то лепетал под недовольный шум общественности. Переводили мне галимо, на ломанном наречии государственного языка моей Державы. Да я не особо то и слушал, амёбой распластавшись по клетке, накачанный наркотой больше обычного. Но когда я увидел Бао, которая давала свои показания, у меня что-то защемило в груди и даже задёргался червяк в штанах.
Бао одели очень скромно и макияж с прической были настолько простенькие, что я действительно осознал возможность её несовершеннолетия. Наши глаза на миг встретились и я был уверен, что она тоже обо мне думала и помнила о нашей встрече, а может быть даже и влюбилась в меня, во всяком случае искорки и блеск её глазищ меня на миг вернули в прошлое, когда мы сплетены объятьями в любовной страсти лежали на кровати.
Мозг отчаянно пытался отстраниться от происходящего. Я не хотел верить, что являюсь непосредственным участником и виновником событий. Но когда я услышал постановление суда о казни, я понял, что попандос и пипец моей дальнейшей участи предрешён.
Калейдоскоп смены помещений петенциарной системы Митая был похож на мрачные лабиринты всех компъютерных экшенов вместе взятых. Постоянный туман от лекарств держал меня в дури и я иногда даже думал, что просто развлекаюсь на компе в последнюю версию какой-то мутной игрушки. После десятка камер и бараков меня загнали в деревянный вагон с сотней вонючих урюков и по железке отправили в неизвестность.
-5-
Везли нас долго, периодически на остановках (как правило в бескрайних степях и пустошах Митая) выгоняя из вагонов и выдавая нам воду и чудесные таблетки, без которых никто из присутствующих уже не мог жить. Конечный пункт, где нас поджидали грузовики, выглядел предгорной местностью. Распределив по группам и распихав нас по автомобилям, дальнейшая дорога представляла из себя подъем по ухабистым дорогам в направление видневшегося высоко в горах поселения. Обнесённый колючей проволокой лагерь, одной стороной упиравшийся в гору, фактически по всей огромнейшей территории был полем, засаженным огурцепододобными овощами из косточек которого тут же, на месте , в химических цехах изготовляли наркотическое вещество. А мы были теми рабами, которые ухаживали за этими растениями, плодоносящими круглый год. Ежедневно нам давали воду, скудную пищу (лепешки, вонючую рыбу, иногда баранину) и, самое главное, без чего уже не мог существовать никто, это таблетки-наркотики из этих же огурцов, которые мы сами же и выращивали.
Над нами проводили эксперименты, исследуя влияние различных консистенций и видов наркоты. Некоторые умирали от передоза, многие от антисанитарии или венерических болезней, кто-то сам заканчивал свой путь, бросаясь на колючку или отказываясь от таблеток. Я, как паразит, приспособился к этому существованию, и мне удалось украсть с десяток таблеток у умерших товарищей, которые я хранил на последний день.
Неделю назад меня «повысили», доверив убираться в офисе. За это я получал на пол-таблетки больше и мог не работать после ужина в поле. И вот сейчас, сижу я за компом, древним, как и я сам, и на котором стоит ещё та Винда, которую я помнил, когда был нормальным пацаном. Митайский я выучил только за то, что им разговаривали все и мне это сейчас очень помогло. Установив раскладку клавиатуры родного мне языка, я сейчас и пишу эти строки. Надеюсь, что меня кто-то еще помнит и может быть сможет вытащить меня из этого Ада…
- 6 –
Майор Бао Эр поблагодарила капитана Квана за подробнейший отчёт о нарушениях в сфере информационной безопасности Митая. Наивные граждане пытались сообщить о творящемся беспределе посредством рассылки сообщений на всевозможные ресурсы Сети. Ни одно сообщение не проходило мимо Глобальной Митайской Системы Слежения, а все ресурсы Сети были зазеркалированы на гуголах байтов мощнейшего кластера серверов Lenivo и потому никто из жителей Народной Республики и не мог знать о подмене запросов во внешний мир на локальное подобие Сети. Сообщение Джека попалось на глаза пытливому желторотому лейтенантику Си Хуа, который изучал историю своей страны и знал о громком деле 10-ти летней давности, когда 4-х иностранцев приговорили к смертной казни за изнасилование несовершеннолетних. Он, соблюдая субординацию доложился Квану, а тот лукаво улыбаясь отнёс информацию Бао. Тогда она служила рядовой в разведке и её первое же задание и принесло её успех. После суда, 18-ти летняя Бао, быстро продвинулась по служебной лестнице, приняв решение служить в армии. Кван был её женихом и шпионом, и сразу же после громкого дела они поженились. Но той любви, которую подарил ей Джек, Бао не испытывала после, в замужестве. Как ни старался Кван, кончить она не могла. И постепенно стала пропадать на работе, совращая слюнявых полковников и неопытных лейтенантов, ища свою гармонию для тела.
Рассказ Джека вернул её в прошлое, и она несколько раз во время прочтения кончила, мастурбируя в кабинете. Если б она знала, что Джека не казнили, она бы смогла через дедушку, почётного воина-связиста добиться перевода соей единственной любви на ферму дяди-плантатора. И хотя бы иногда смогла устраивать встречи с любимым. Но сейчас она понимала, что у Джека уже ничего не осталось в голове и он никогда не сможет применить своё искусство в постели. Наркота выжгла ему мозг и уничтожила простату.
От Бао теперь зависела дальнейшая судьба Джека и она направила запрос в Департамент исполнения наказаний.
- 7 –
Джек с надеждой на спасение сомкнул глаза. Ему снилась Родина, родные люди, друзья… Он не слышал, когда в барак зашли два доктора и подошли к нему. Он почти не почувствовал укол и его улыбка от радужного сна навсегда застыла на умиротворенном, красивом, но уже мертвом лице.