Вновь тяжёлая мысль не уходит,
хоть гоню её этак и так.
И жена потихонечку сводит,
разрушая наплечный чердак.
И с утра всё гремит сковородкой,
обещая в меня запустить.
Если я не закончу пить водку,
и в придачу по бабам ходить.
Называла меня ловеласом,
Дон-Жуаном и кем-то ещё.
И сравнив организм с унитазом,
выливала помои ключом.
Ну а я всё сидел с папиросой,
и ломая руками мундштук,
задавался наивным вопросом,
как случилось такое вот вдруг.
Никогда я не знал пораженья,
был не вЕдом мне в жизни отказ.
Дикой страстью пылали мгновенья,
и такое бывало не раз.
И в груди колотилось и пелось,
под гитарной струны перезвон.
И желалось, моглось и хотелось,
мне всю ночь слушать девичий стон.
И когда-то моя недотрога,
была краше небесных светил.
И трава не росла на дорогах,
по которым я к милой ходил.
Под окном о любви своей песни,
пел я ей от зари до зари,
что её нет на свете чудесней,
как поют на току глухари.
Что случилось в ушедшие годы,
и никак себе в толк не возьму.
Почему эти вешние воды,
превратили дворец наш в тюрьму.
Видно жизнь это штука такая,
где господь не укажет пути.
И сверлит мозг мой правда нагая-
не женитесь по первой любви!